Сладострастие, знаете ли, двигает людьми, как не крути, а они животные и похотью пропахли все земли. Все войны в мире чтобы заполучить меня и побольше, так что выкусите.

Гордыня медленно поднялся с кресла, огромным ростом закрывая светильник в углу. – Да что Вы спорите , посмотрите на меня, и так! Всё всем ясно?, тогда заканчивайте бранится, пора бы и перекусить, пока чревоугодие всё не с лопал.

А что это я должен с Вами яствами делится , брр ненавижу делится. Идите к себе и дальше спорьте , а мне как Скупости от Вас ничего за даром не надо. – Эй ты человек ! Из за тебя спорят, скажи кто больше на тебя ВЛИЯЕТ!, и иди вон.

Человек трясясь от страха, вошел в круг грехов, вытер пот со лба и начал говорить, оглядываясь по сторонам.

А есть? средь Вас? грех под именем Тупость?

Однажды к нам домой пришёл бог, ну как сказать не сам бог, а скорее древнегреческий, красивый с длинными волосами и очень крупный. Метра три высотой, худощавого телосложения и говором подростка, который только прошёл пубертат. Явился он и сказал – Мне, пора есть, и – Вы, моя пища… На вопросы он был любезен, и ответил, что пару раз в сотню лет, он спускается на землю, чтобы закусить людьми, что это его развлекает и приносит некое спокойствие. Оценив его психологически мне показалось, что это невзрослый божок. А по человеческим меркам, ему лет двадцать , и готов пойти, на что угодно дабы потешить себя и своё раздутое эго.

Он прошёл на кухню, и нам было уже понятно, что бежать некуда и бессмысленно, но быть для него закуской тоже не хотелось, поэтому меня стали посещать со скоростью молний мысли, о том как избежать участи пищи, и тут моя жена твёрдым голосом излагает ему мысль.

– Уважаемый бог, зачем Вам есть постоянно людей, Вы пробовали когда не будь пищу, которые готовят сами люди для себя, сейчас в двадцать первом веке, человек стал настолько изыскан, что практически приблизился по запросам к самим богам. Предлагаю Вам отужинать с нами , приготовлю столько еды, и поставлю на стол столько вкусностей, что может получиться Вас переубедить ….

– Смотря на Вас, мне и в впрямь кажется, что люди обнаглели настолько, что запросы их непомерно выросли, к богам они конечно не приблизятся, так как ущербны и мысленно и физически, но твоя идея и в впрямь, это нечто новое. Я и мысли, не мог допустить, есть человеческую пищу, отужинать в месте? Скорее нет, чем да. Вы, всего лишь люди и достойны только служить, но не вкушать пищу за одним столом с богами…

Я вмешался в разговор и вежливо попытался успокоить напряженную атмосферу, не на что непохожую за всю жизнь.

– Боже! сказал я, – она права, Вы даже и представить себе не можете, на сколько человечество шагнуло в перёд в плане развлечений и чревоугодий. Для Вас всего лишь новое развлечение, а для нас целый шанс спастись, если Вы согласитесь, мы приготовим Вам ужин в месте, а Вы можете понаблюдать или отдохнуть в зале.

– Наблюдать за тем, как вы копаетесь, дабы спасти то, чего даже не можете осмыслить. Грустное зрелище, но ты муж, вроде не настолько глуп и отвратителен внешне, что я позволю тебе, рассказать мне, пару историй о мире человека, в гостиной.

Мы прошли в зал он сел на диван, и диван затрещал под тяжестью тела бога, Вытянув ноги, он схватил за хвост, до смерти испуганную кошку и положил себе в рот, через секунду выплюнул на пол, чистые кости с всё ещё пушистым хвостом. Давай, человек, развлекай – сказал он, ковыряя в зубах.

– А что рассказывать то, у нас для этого есть телевизор, подключенный к интернету. Дав ему, пульт я объяснил куда нажать, чтобы новый канал сменил старый, по телевизору был парад в прямой трансляции, – то, что надо, подумал я.

Он застыл в удивлении, даже перестал ковырять в зубах, и сказал, – Иди, проверь, как там твоя самка, справляется с ужином, я так понимаю, что истории Вы более не рассказываете, полагаясь на чёрную рамку, – эээ – эх телевизор, как ты сказал, иди уже.

Я зашёл на кухню и по глазам жены сразу понял, что наш план явно не в том, чтобы его кормить…

– Илайла, слушай внимательно, план, как ты догадалась, сработает едва ли, и сбежать от него нельзя. Мне кажется самое разумное, что мы можем сделать, это дать ему бой, – Илайла кивнула, держа пинцет огромных размеров с видом вооруженного человека. Я снял топорик для мяса со стены и положил его под полотенце на стол для готовки, нож положил себе в боковой карман и прикрыл футболкой.

– Девид, прошептала Илайла, он слишком силён, мы не сможем его одолеть, повернулась и случайно обрезала себе палец.

И в правду дело рискованное, промелькнула мысль, мне надо подумать ещё, как склонить чашу весов в нашу пользу, и мой взгляд наткнулся, на стоящий в углу графин со спиртом, для дезинфекции ранок и порезов. Илайла поняла по взгляду и тут же выдала гениальную мысль, что он, похоже, вообще не знал пищи человека, в двадцать первом веке, и таблетки снотворного из аптечки вполне могут сойти за блюдо. Из гостиной послышался громкий голос, – Ты, что там заговор устраиваешь? Иди сюда, принеси мне вина, или что Вы там пьёте.

Я взял графин со спиртом и по инерции полную баночку снотворного, и направился к нему с мыслями все же лучше, чем ничего не делая, надеется, на авось прокатит.

– Боже, вот отведай, передал ему стакан спирта и таблетки.

Выпив залпом и закусив целой баночкой снотворного, он рассмеялся, – чем вы дольше на земле, тем глупее. На что ты рассчитывал, принося мне эту жидкость. Я наверное, передумал и начну свою трапезу с твоей самки. Позови ее, это честь для Вас, благодарите меня, пока я буду ужинать.

Я забежал на кухню и достал топорик, выйдя с намереньем, просто так не сдаваться. Но бог заснул, широко открыв рот, вонь изо рта заволокла всю комнату.

На храп прибежала Илайла.

– Тшььь, тихо, походу действует снотворное и на него.

– О боже, он сожрал Царапку, скотина.

Илайла выхватила нож и воткнула богу в грудь, но тот не просыпался.

– Смотри, у него кровь, я думаю, в теле он уязвим…

– Илайла дрожащими руками, испачканными в крови бога, принюхалась и сказала, – его кровь пахнет розами, вот понюхай.

Она принюхалась к крови бога ещё сильнее и прикоснулась губами к нескольким капелькам сильно благоухающей крови. Ранка на ее пальце от пореза, мгновенно затянулась, – смотри, она целебная …

Мы связали его все, чем было, и позвонили Питти, брату Илайлы, у которого была ферма.

На утро, Бог был привязан к наспех сваренному железному стулу на ферме и уже очнулся, пытаясь, что то говорить с кляпом во рту…Питти надрезал руку бога и собрал в чашку немного крови.

– И в правду пахнет розами, попробовав на язык, шрам на его щеке быстро затянулся, – это чудо кажется, у меня даже ноги перестали вонять, смачно сплюнув на пол – сказал Питти, восторженным голосом.

За несколько недель "Дойки бога" от него осталась лишь высушенная мумия, кровь Питти продал местному священнику, за целое состояние. К которому уже съезжались местные жители, услышав от знакомых, что тот обрёл дар исцеления болезней… В своих проповедях священник кричал, что это дар божий, пейте кровь его и ешьте плоть его, дабы получить исцеление…

Солнце было за горизонтом, всё ещё отдавая лучи яркому небосводу, и лесу, что в дали, погружался во мрак. Жужжали москиты и квакали лягушки, протяжно запевая песнь любви, пытаясь пере квакать конкурентов. Примерно в центре огромного болота на ярко зелёной кочке, возле бездонной трясины, спустив перепончатые ноги в воду, сидел водяной. Он был небольшого роста, зелёный, мелкой чешуей покрыт, издали напоминал обычного рыбака. Огромные крокодильи глаза моргали, вертикально, отбивая надоедливых москитов…

Недалеко от него на сушу выползла змея, держа большую рыбину, а вдали раздавались угуконье совы. Водяной посмотрел на прозрачную воду, и под толщей воды разглядывал утопленника, связанного верёвками, который то и дело раскачивался подводным течением.