– В нашей деревне половина ребятишек была от барона, но он никого не признал, так и помер без законного наследника, – со знанием дела добавил Юлиус, болтая ногами.

– Дикость какая! Разве дети виноваты? – возмутилась я. Решила прервать неприятный разговор, позвонила служанке и попросила принести нам на троих ужин, пирожных и чай.

Через десять минут служанка поставила на столик поднос с тарелкой жидкой каши, и одиноким куском хлеба на блюдце, скупо намазанный маслом.

– Экономка сказала, что выдала все, что положено, – ответила служанка, не дожидаясь моих претензий, и тут же ушла.

– Неудобно вышло, – вслух констатировала я. Что ж они жадные-то такие?

Юлиус перестал болтать ногами, а Клаудия порывисто вскочила, но не успела выйти из комнаты. Дверь снова открылась, и вслед за огромным букетом палевых роз вошел прославленный генерал со своим незаметным товарищем.

– Что-то случилось? – спросил он.

Я пожала плечами над столом. Ничего особенного не случилось, старой, толстой и некрасивой попаданке указывают на ее место.

Генерал быстрым взглядом оценил обстановку, сгреб скатерть за углы и тут же выкинул её вместе со всем содержимым в открытое окно. Судя по нецензурным воплям, внизу гуляли отнюдь не котики, а очередные желающие пошпионить.

Юлиус восхищенно вздохнул, а генерал улыбнулся нам и сказал другу:

– Заноси!

Друг, видимо, был очень молчаливым от природы, потому что просто открыл дверь, впуская вереницу слуг, груженных корзинами со снедью.

Как по волшебству, стол накрыла белоснежная, твердая от крахмала скатерть, заблестел хрусталь, в бокалы пролилось пурпурное вино, тарелки заняли свое место, а центр стола заняла изумительная курочка с поджаристой корочкой. Впрочем, скорее, это была пулярка? У Дюма все ели откормленных пулярок и каплунов. Цесарок и фазанов, но фазан – это совсем небольшая птичка, ее на пятерых бы не хватило.

Генерал поддерживал легкий разговор, Клаудия стреляла глазками, ее щечки мило разрумянились после бокала вина, надеюсь, и я выглядела вполне прилично, хоть немного задумалась: куда положить салфетку, на колени или на грудь? При таком большом декольте на грудь предпочтительнее, чтоб не вылавливать оливки из глубин. Решила копировать Клаву, уж она-то точно знает, куда пристроить салфетку. Все-таки на колени. Ладно, если кусочек курицы в жирном соусе упадет вглубь, буду делать вид, что так и надо, а все остальные сделают вид, что ничего не заметили.

Генерал представил своего друга, но я сразу забыла зубодробительное многосложное имя и три фамилии. К тому же он, если и говорил, то односложно, только подтверждал или уточнял рассказы генерала. Мне даже не верилось, что такой симпатичный молодой мужчина в ослепительно ярком малиновом камзоле и белой рубашке с кружевным жабо – настоящий боевой генерал.

Впрочем, генералов живьём я никогда не видела, может, они так и выглядят? Тибальд сам попросил называть его по имени, рассказывал смешные истории и был душой компании. Мне лично было очень приятно, что он проводит время с нами. Я за всю жизнь столько комплиментов не слышала, как за этот вечер. Не удивительно, что он их отвешивал хорошенькой Клаудии, но генерал ухитрился никого не обидеть.

Первый раз в этом мире я наелась досыта и получила удовольствие от еды и застольной беседы.

Феечке я дала овощное пюре с кусочком мелко порубленной курицы и пол-бокала вина. Вино вообще раньше считали полезным общеукрепляющим и кроветворным средством, и всегда давали ослабленным и выздоравливающим. Феечка уже смотрела вполне осмысленно, послушно открывала рот и не протестовала против размятой на мелкие фрагменты морковки.

Умыла феечку, переодела в собственную сорочку – чего жалеть, мне их целую стопку нашили! И завалилась спать, сытая и довольная своей победой.

Не успела задремать, как подскочила от оглушительного вопля где-то наверху.

Села, прижав руку к застучавшему сердцу. Спохватилась, что не закрыла окно. Серая полосатая сволочь придет воровать и наверняка разобьет пару тонких бокалов! Пришлось вставать. Едва подошла к окну и вытянула руку, чтоб закрыть створки рамы, как на руку мне упало что-то теплое и тяжелое. Малиновое с цветочками. С золотыми чеканными пуговицами.

Машинально закрыла окно, так же машинально принюхалась к камзолу генерала. Точно, его камзол, я весь вечер на него смотрела. А пахнет как! Шоколад с апельсином. Запах праздника. Нет, мужчина не может пахнуть, как праздник. Тем более, боевой генерал.

Что там наверху произошло? Ему жена устроила скандал за позднее возвращение в супружескую постель? Глупо ревновать мужа, что он провел вечер у дамы в три раза старше его! Жена ведь наверняка молодая и красивая, тоненькая, как местные феечки. Впрочем, мне-то какое дело? Я не посягаю на этого мужчину, это был просто дружеский ужин!

Дама в возрасте имеет право дружить с кем угодно, и в силу возраста уже освобождена от мерзких подозрений. Можно спокойно проявлять свои привязанности, даже ласково платонически трепать за кудри и щечки молодых людей. Завтра разберусь, и если надо, побеседую с этой нервной особой.

Утром настроение у меня было превосходным – в кои-то веки не хотелось есть! Я блаженствовала в просторной купальне, пока оживление в спальне не привлекло мое внимание. Феечка не могла столько шума наделать, она тихая. Похоже, в спальне собралась целая толпа народу.

Накинув шелковый халат – ткани швеи не пожалели и скроили его явно на вырост, это же целый шатер, а не халат! я прошла в спальню. Перед кроватью толпилась стайка дам в ярких платьях. У меня сразу зарябило в глазах. «Что это за вторжение»? – хотела спросить, но не успела.

Высокая стройная брюнетка невероятной красоты вдруг выпрямилась, указывая в угол, и воскликнула полным страдания голосом:

– Значит, это правда!

Затем она наклонилась к феечке и злобно прошипела:

– Ты мне за все заплатишь, отрыжка Брюстнеров!

Взметнулись разноцветные подолы, застучали каблучки, и вся эта пестрая банда вывалилась из помещения.

– Милая, ты как? – кинулась я к кровати. – Они тебя напугали? Что они хотели?

– Мне не жить, – прошептала феечка и потеряла сознание.

Да что тут произошло? Я осмотрела спальню, все было в порядке. Куда смотрела эта ненормальная? Из-за чего сыр-бор? В углу на спинке стула, заботливо мной расправленный, висел камзол генерала Тибальда.

– Ой! – сказала я сама себе. Кажется, знакомство с женой генерала состоялось раньше, чем я планировала. Что-то мне подсказывает, что подругами нам не стать.

Поскольку с вечера проголодаться не успела, то в столовую утром не пошла. Не хочу смотреть на надменные спесивые морды, ой, то есть, благородные и величественные лица аристократок. Решила пообщаться с местной экономкой. Что она меня позорит перед гостями, в самом деле? Ладно я, с меня, как с гуся вода, все эти закидоны, я человек простой, но гости у меня были очень даже высокопоставленные. Унижая меня, оскорбили моих гостей. Такое спускать нельзя, особенно обслуживающему персоналу.

Утром я привела феечку в чувство, успокоила ее, растерла горячим полотенцем. Горячее полотенце кого хочешь взбодрит. Феечка вяло брыкалась, но видно было, что она действительно смертельно напугана. Что же это за мымра такая ужасная приходила, что ребенок до сих пор вздрагивает?

И вообще, следовало получше осмотреться. Я ведь, собственно, не знаю даже, куда попала. Мрачный замок на вершине скалы над бушующим морем или воздушный дворец из белого камня, окруженный цветущими лугами? Я красивую архитектуру очень уважаю. Пока что, кроме своей комнаты, библиотеки, столовой и кусочка сада из окна, ещё ничего не видела. Ну, тронный зал еще. Или бальный? Толком не рассмотрела, народ мешал, и король отвлекал со своими танцами.

Рассудив, что вряд ли кабинет экономки располагается выше гостевых спален, он скорее внизу, возле кухонных и прочих служебных помещений, я стала спускаться, поднимая длинный подол. Это, вам скажу, труднее, чем подниматься наверх! Во-первых, не видишь, куда идешь из-за пышной юбки, во-вторых, падать дальше. Видимо, это специальный навык, который надо тренировать с детства.