— Ты наверняка преувеличила, — пытаюсь обойти сестру, чтобы пойти наверх, но она не пускает меня.

— Нет! Никуда ты не пойдешь! Иди туда и все исправь!

Мне страшно — это правда. Но я не пойду туда не из-за страха. Только хуже ведь сделаю. Это мужской разговор. Пускай сами разбираются. С Ветринским я уже все обсудила. Он мою позицию понял, хоть и не признает. А с отцом я утром поговорю. Начистоту.

— Мне там делать нечего, Дарина! Потому что я ничего не сделала.

— Как это не сделала?! Я слышала в разговоре твое имя!

Ясно. Ничего она толком не слышала.

— А, ты хочешь знать, что я сделала? — качаю головой. — Ладно. Хорошо. Ветринский сделал мне предложение, а я отказалась.

— Ч-что?.. — Дарина отступает от меня немного назад. — Предложение?.. К-какое предложение?

— Жениться он на мне хочет. У них с отцом какая-то договоренность была насчет меня. Они у меня за спиной договорились, что я стану его женой, — про деньги пока что умолчу. Все равно все скоро узнают. — Поэтому они теперь и скандалят.

— Т-ты отказалась?..

— Да, представь себе. Он мне не нужен!

Обхожу ошеломленную сестру и скорее, пока кто-нибудь еще здесь не появился, мчусь наверх.

Рядом с моей комнатой открывается дверь, и я замираю. Это же комната моей второй старшей сестры.

Она и выходит. Альбина, оказывается, вернулась из-за за границы. Обычно она всех предупреждает о своих приездах.

Мы встречаемся взглядами, а я настолько теряюсь, что спешу занестись в свою комнату.

Неправильно это. Я должна была хотя бы поздороваться с сестрой, которую месяцами не вижу, но я настолько подавлена и разбита сейчас, что даже этого не смогу сделать нормально. А ей мои душевные проблемы точно не нужны. Лучше скрыться с глаз долой ото всех.

Переодевшись, я стала караулить у окна, надеясь, что мужчины не станут вытаскивать меня на разговор. С двумя я не справлюсь.

У меня камень с души упал, когда я увидела Ветринского спускающегося по крыльцу. Пятнадцать минут прошло. За это время они много чего могли друг другу наговорить. И судя по тому, как он двигался — он был очень зол.

На всякий случай отошла от окна, пока ему не вздумалось обернуться.

Но едва ли полностью выдохнула. Теперь я ждала отца.

Полчаса, час, два, наконец прошло… Никто не пришел. Даже Альбина не постучала.

Всю ночь я провела в размышлениях, одна моя мысль противоречила другой, но к одному я пришла окончательно — я должна открыто поговорить с отцом. И лучше, чтобы в этот момент мы не были одни. Да, я устрою разговор прямо за завтраком. Но если отец придет ко мне раньше, то так уж и быть, придется обсудить все с глазу на глаз.

***

Отец не пришел ко мне рано утром, а буквально за десять минут до завтрака ко мне зашла Людмила, чтобы пригласить меня к столу.

Я попросила передать, что буду.

Решила немного опоздать, буквально на пять минут. В эти пять минут я говорила со Светой, узнавала как она на новом месте, и это были первые хорошие новости за последнее время. У нее все замечательно.

Когда вошла в кухню, застала всех: отца во главе стола, слева от него Марию, справа Дарину, дальше по ряду шли Нина и Альбина. Почти вся семья в сборе. Только Миланы и Алины не хватает. Одна получает музыкальное образование в Лондоне, а другая юридическое за океаном.

— Доброе утро, — произношу, чтобы меня заметили.

— Доброе!

— Привет!

— Доброе утро!

— Доброе очень, — от Альбины, которая явно слегка обиделась. — Я вчера думала обозналась, но нет, это была ты.

— Извини, Аля… У меня вчера был тяжелый вечер, — присаживаюсь на свободное место, поглядывая на отца, который не поприветствовал меня.

Наверно, Дарина рассказала ему о разговоре со мной, и теперь он вне себя, что я очернила его в глазах его покорной дочурки.

— Да ничего…

— Я думала, ты прилетишь только к новому году.

— Да я решила навестить вас перед учебой. Так соскучилась по вам… Только вот вы все какие-то… не такие. Словно и не домой вернулась, — шутит Аля.

Она и правда словно в чужую семью вернулась. Столько всего произошло…

— Да есть кое-какие трудности, — бросила Мария, посмотрев на меня. Мерзавка.

— Да, трудности действительно есть, — протянула я, мешая свой кофе. — Не хочешь, пап, всем о них рассказать?.. — беру чашку кофе и, уперев локти в стол, начинаю делать осторожные глоточки.

Отец побагровел, сложил столовые приборы и направил на меня свой тяжелый предупреждающий взгляд.

— В моем кабинете поговорим. После завтрака, — можно сказать, командует.

— Нет. Я здесь хочу. Всем стоит знать правду. Конечно, всем тут плевать, никто против тебя и слова не пикнет, но все же я хочу, чтобы все были в курсе, — ставлю чашку. — Мой отец продал меня. В прямом смысле слова. Взял за меня деньги.

— Илона!! — рявкнул отец, а Мария принялась поглаживать его руку, успокаивая.

Сестры был шокированы, все до одной. В особенности Нина. Для нее, должно быть, это прозвучало поистине дико и страшно. Но все их эмоции вместе взятые и близко не сравнятся с моими, когда я узнала о поступке отца. О его предательстве!

— Что, не хочешь, чтобы они знали?.. Ты позволил совершенно незнакомому мужику меня обхаживать, чтобы впоследствии я вышла за него замуж! Ты продал меня! Подложил!

— А ну, не смей! — стукнув кулаком по столу, отец подорвался из-за стола. — Я тебя не подкладывал, а хотел свести с хорошим человеком! Это был счастливый билет!

— Ха! Так ты это называешь?! — тоже встаю. — Сводят собак! А я человек! Я не продаюсь! — бью себя ладонью по груди, слезы вовсю уже брызгают у меня из глаз. — Как ты смел дать ему понять, что меня можно взять и купить?! Да ты не только меня продал! Ты и себя продал! Ты…

— Немедленно закрой свой рот!!

— Никто мне его больше не закроет! Я буду говорить все, что думаю!

— Пап, это что, правда? — кашляет Альбина. — Ты кому-то заплатил за Илону, чтобы она..

— Да кого ты слушаешь… — шипит Мария.

Еще и эта дрянь влезает!

— С того дня как ты привел в дом свою грязную любовницу — ты изменился. Стал другим. Каждая из нас стала значить гораздо меньше для тебя. Мы тебе вовсе не нужны! Но ты держишь нас рядом с собой, считая своей собственностью. Душишь нас. Ты продал бы каждую из нас, будь для тебя выгода!

— Это уже ни в какие ворота, Илона! Ты думаешь, с кем говоришь вообще?! — орет отец.

— Я просто делаю логические выводы. Ты ведь… — горько усмехаюсь, — даже не выяснил, зачем именно ему брак со мной. Пару вопросов, и ты сдулся. Тебе все равно, что со мной будет рядом с ним. Плевать ты хотел, папа… А я, дура, думала, что важна для тебя. Я одна единственная не захотела лететь учиться за пределами страны именно из тебя. Не хотела оставлять тебя после смерти мамы. Я думала… — зажмурив глаза, я заставила себя умолкнуть. Это слова на ветер. Он их не стоит. — А мне, знаешь ли, теперь плевать на тебя. Возвращай ему деньги. Даже не думай, что я смогу изменить свое решение. Ты мне не хозяин. Ветринскому я так и сказала. Надеюсь, до тебя тоже дошло, — отшвыриваю в сторону стул, выходя из-за стола. — Всем приятного аппетита.

Глава 25.

Из столовой сразу направляюсь к себе, но не запираюсь. Не вижу в этом смысла. Отсиживаться здесь долго я все равно не смогу. Нужно действовать.

Пока что, на первом этапе, я намерена съехать из этого дома. Найду себе квартиру. Никто мне не помешает этого сделать. Ни отец, ни уж тем более Ветринский. Ни один, ни другой — прав на меня не имеют. Пускай болтают, что угодно. Я себе на уме.

Для начала решила собрать чемодан, но я достать его толком не успела, как увидела отца в своей комнате, запирающего за собой дверь.

— Что, ремнем пришел меня наказывать? Чтобы без свидетелей? — встаю в позу, готовясь к самому худшему.

Я этого человека, оказывается, совсем не знаю. Он показал себя с совершенно другой стороны. Этому человеку я больше не доверяю.