— Можно на «ты».
— Нет, не стоит, — произношу мягко. — Было приятно познакомиться, — выдаю скупую улыбку и наклоняюсь, чтобы подобрать свои туфли.
Выпрямившись, снова встретилась с Ветринским взглядом, и в тот же миг почувствовала полное оцепенение, одним своим взглядом он ввел меня в это состояние. Земля стала уходить у меня из-под ног. Все, что я сейчас могла, так это только с трудом проглотить вставший в горле ком.
— Илона! — вдруг где-то со стороны раздался голос сестры как спасение. Она спускалась с лестницы, должно быть, в комнату себе бегала, чтобы макияж поправить. — Отец тебя везде ищет. Куда ты пропала?
— Дарина…
— Тебе совсем не стыдно? У отца помолвка! Как так можно? — отчитывала она меня в присутствии Ветринского. — Ой, извините… Моя сестра… Она… — только сейчас поняла, кто именно тут стоит передо мной, и так резко голосок изменила.
— Я ее задержал немного.
— Да она на целых два часа куда-то запропастилась.
— Я была в саду. Читала. Голова разболелась. А сейчас хотела пойти прилечь, чтобы никому не портить своим кислым лицом праздник, — говорила это, а сама на него смотрела.
— Думаю, десять минут ты потерпишь, — и как схватит под руку. — Извините, пойду отведу ее к отцу, — прощебетала сестра и увела меня прочь.
Честно, спасибо ей огромное. Лучше я перед отцом сейчас побуду, его претензии послушаю, чем перед тем, от взгляда чьего каменею.
— О чем это ты с Вадимом Ветринским болтала? — прошептала сестрица, едва мы вышли из дома.
— Ни о чем…
— Нет, правда, что ему от тебя нужно было?
— Он спросил, который час.
— Чушь какая. У него на руке часы. Что ты скрываешь?
— Да ничего я не скрываю, Дарина, — прошипела. — Просто твое любопытство и контроль — порядком достали. Потому и выдумываю всякое, лишь бы скорее закончить разговор.
— Я старше тебя на шесть лет. Я — твоя старшая сестра.
— Да, ты та, которая продаст меня отцу за любое прегрешение.
— Да ты что, с цепи сорвалась? — резко затормозила Дарина. — Я забочусь о тебе. О тебе и сестрах.
— Да, я знаю, но ты всегда и во всем слушаешь отца. Это… это не всегда правильно.
— И откуда у тебя такие мысли вдруг? Отец дает нам все. Мы должны быть благодарны ему.
И что у нее есть? Жизнь в этом доме? Ей двадцать пять, а у нее парня толком не было. Образование только есть. Работать папа не разрешает. С территории выезд только с охраной. Это клетка. Золотая, но клетка. А меня отец, из-за кризиса своего, в другую клетку перебрасывает.
— Пойдем уже к нему, — оглядываюсь на случай, если нас преследуют. — Хочу скорее в постель. Устала я очень.
— Устала она… От чего? От разговоров с Ветринским?
Да что она прицепилась к нему…
— Пошли! — и дернулась резко вперед, пошла вообще без нее.
Увидев отца такого счастливого, танцующего с Марией в общей массе, я воздержалась от того, чтобы вмешаться в это «чудное» мгновение. Не хочу давать отцу еще больше поводов для злости. Встала немного в стороне и стала ждать конца танца.
Глава 3.
Танец закончился уже через минуту, и я поспешила подойти к отцу. Хотела скорее уже выслушать какая я плохая дочь и уйти к себе.
— Илоночка наша пришла! — пропела Мария. Она с чего-то решила, что я любимая дочь отца. И если вчера еще я могла так думать, то теперь точно нет. Любимиц не продают. — Мы тебя обыскались!
— Вот именно! Что за выходки, Илона? Ты же знаешь, как для меня важен этот день.
Как же мне хочется закатить истерику прямо здесь и сейчас, но я умнее буду. Промолчу, стиснув зубы. Откуда мне знать, что придет в голову Ветринскому, когда он поймет, что я обо всем в курсе и знать его не желаю.
— Знаю… Извините меня.
— Нина сказала мне, что ты вела себя странно. С тобой все в порядке?
— В полном. Только голова болит. Я к себе хочу пойти. Вы… простите меня, — натянуто улыбаюсь Марии. — Я правда очень рада за вас. Очень надеюсь, что на вашей свадьбе уже все вместе будем.
Отец вдруг поник, уголки его губ опустились. А я оцепенела. Я знала, что это значит. Не уверен он, что я смогу на его свадьбе присутствовать. Ветринский ясно выразился — забыть обо мне.
Как он только так может…
Только сейчас поняла, что делать мне нужно. Как по щелчку. Бежать. Бежать сломя голову. Но для начала нужно подготовиться.
— Конечно, дорогая, я тоже очень на это надеюсь, — скалит свои идеальные зубы Мария. Она еще молода. Ей всего-то каких-то тридцать шесть.
— Да, милая, так и будет. Знаешь… Ты сейчас иди. К себе. А завтра, как проснешься, я буду ждать тебя в своем кабинете. Поговорить с тобой хочу. Наедине.
Неужто он вопреки всему решит мне честно рассказать, на что ему пришлось пойти ради сохранения материального положения.
— Хорошо. Я зайду, — отступаю и, когда разворачиваюсь, встаю как вкопанная.
Ветринский был неподалеку, на меня пялился.
Встрепенувшись, я моментально пришла в себя и быстрым шагом пронеслась мимо него, ни разу не оглянувшись.
У себя в комнате я едва ли почувствовала себя в безопасности, наоборот меня накрыло полное осознание случившегося.
На пути в ванную комнату я срывала с себя платье, шпильки из прически, и все это со всхлипами, которые перешли в рыдание. К зеркалу я подошла уже с размазанной по щекам тушью, со взъерошенными волосами и в одном лишь белье.
Мама бы этого не допустила. Не позволила бы отцу такое творить. Он греет себя тем, что Ветринский не навредит мне, замуж возьмет. Но откуда ему знать, что он не лжет? Он так легко ему поверил!
После холодного душа всю оставшуюся ночь я провела в полубреду. Просыпалась от каждого шороха. Кто-то ходил по коридору. Сестры, должно быть, или прислуга под утро. Все они очень боятся моего отца. Он любит чистоту и порядок. А просыпается он очень рано, потому они встают еще раньше.
В семь я уже была на ногах. Приводила себя в порядок перед тем как пойти к отцу в кабинет. Очень нервничала перед разговором.
Монотонно расчесывая волосы, я чуть не выпустила расческу из рук, когда раздался этот легкий стук в дверь.
— Д-да?..
— Илона, это Светлана. Я чай принесла. Хотите?
— Да. Входи Света.
Света у нас недавно здесь. Для нее все новое. Она еще не работала в таком огромном доме. Мы с ней подружились с первого же дня. Хорошая, простая девушка.
— Поставь сюда, пожалуйста, — попросила ее на столик поставить поднос. — Ты отца моего не видела?
— Он в кабинет свой вошел минут десять назад. А что, мне что-нибудь ему передать?
— Нет, не нужно. Вообще не говори ему, что я уже проснулась.
— Хорошо, как скажешь, — не спешила уходить Света. — Я хотела сказать еще… Я в последний раз тебе завтрак приношу.
— Что? Как это?..
— Я увольняюсь.
— П-почему?
Глаза девушки моментально наполняются слезами.
— Эй… Ты чего? — подошла и тронула Свету за плечо. — Не плачь! Что случилось?
— Нет. Я не буду говорить. А то меня вышвырнут, и за этот месяц не заплатят.
— Я никому ничего не скажу. Ты мне скажи, что случилось. Скажи, Света. В чем дело? Кто-то из этих старух тебя обижает? Да отец давно хочет уволить этих нерасторопных. Сами уже ничего не делают, только на новеньких все спихивают.
В таких случаях чувство справедливости у меня просто зашкаливает.
— Нет-нет. Ни при чем здесь это. Я всем довольна в этом плане.
— Тогда что? Говори, я не отстану.
— Это… — Света коротко оглянулась, взглянула на приоткрытую дверь. — Это все из-за твоего брата.
— Брата?.. Но у меня… Двоюродного, что ли? Из-за Кости?
Света кивает с характерным всхлипом.
Я даже догадываюсь в чем именно дело. Ни единой юбки этот гад не пропустит! А Света очень красивая девушка.
— Что он сделал? Он что-то тебе сделал?..
— Н-ничего… Но я хочу уйти.
— Да он скоро уедет уже. Он в другом городе вообще живет.
— Он сказал, что только после свадьбы уедет. А это еще три недели! Я не выдержу… — просипела Света.
