Я уложил девушку на кровать и отступил на шаг. Бабушка Ефания принялась колдовать над травяным сбором, заваривая согревающий чай.

– Мне нужна хмельная вода, – обратилась она ко мне, пока я, как завороженный, разглядывал гостью.

Эта девушка очень отличалась от привычных девиц моего селения. Люди больших городов, так называли их сельчане. И встречались они на моем пути не часто. Да и тех, что приходилось видеть, были мало похожи на хрупких красавиц. Чаще это были браконьеры или охотники. Мужланы с ружьями наперевес. А тут через чур худая, маленькая и хрупкая девушка с белыми волосами. Таких я не видел никогда и поэтому было особенно сложно оторвать любопытный взгляд.

– Что застыл? – послышался возмущенный возглас бабушки. – Я говорю, нужна хмельная вода, и позови сестру. Скажи, что нужна теплая одёжа. Пусть заглянет в свой сундук. А то девочка никогда не отогреется.

– Забава, конечно, поможет, но как ты предлагаешь взять у неё одёжу? – вытаращил глаза. – Она меня покусает.

– Не рассуждай, Макарий. Действуй!

– Хорошо, – вздохнул и пригнувшись вышел на улицу.

С хмельной водой проблем не было. Этого добра навалом у дедушки Ярополка. А вот с одёжей пришлось повозиться. Сестра, конечно, сразу согласилась помочь бабушке Ефании, но любимый меховой кафтан, который сшила сама, пуховые штанишки, вязанные долгими тёмными вечерами под свет лучины, и, конечно же, унты из оленьего меха, отдавала с боем. И только вспомнив долг будущего врачевателя, скрепя зубами, согласилась поделиться ценными вещами. В конце концов, ради спасения жизни можно пожертвовать столь дорогими сердцу одёжами. Несмотря даже на то, что сапожки подарил любимый папа.

Я вернулся в жилище Ефании с охапкой тёплых вещей, бутылкой хмельной воды и сестрой, которая без слов кинулась помогать. А я замер на месте.

Бабушка уже вовсю колдовала над почти бездыханным телом девушки, напивая на местном наречии песни духов и медленно раздевая незнакомку. Затем зажгла лечебные травы, которые тлели у кровати. На очаге подогревался чай, который должен помочь согреться. Зрелище, что престало перед моим неискушенным взглядом, поразило своей красотой: под меховой шубкой, которая наверняка особо не грела, оказалось ещё более хрупкое тело, чем я мог представить. Подобного платья я ещё никогда не видел на изящной женской фигурке. Оно обтянуло стройное тело, не скрывая совсем ничего. Это был шок! Словно она обнажена, хотя тело закрыто слоями одежды. Волнующие изгибы предстали во всей красе. И пользуясь тем, что бабушка была увлечена своим занятием, я впервые в жизни с любопытством рассматривал манящие женские формы. В моём селении девушки носили удобную и свободную одежду. Под ней мало что разглядишь. Хотя в особенно жаркие летние дни, девушки оголяли руки и ноги до щиколотки. И тогда так загадочно улыбались, замечая любопытные взгляды парней. И лишь после обряда сочетания браком, мужчина мог воочию увидеть и оценить всю красоту своей жены. А здесь буквально не было простору для фантазии. И, конечно, я смущался, но не переставал с интересом разглядывать незнакомку. В моих кругах так внаглую пялиться на девушку зазорно. Неправильно. Но что я мог поделать, когда взгляд сам собой стремился познать каждый изгиб стройной талии и округлой груди.

Это был самый эротический момент в моей жизни. Возбуждение не заставило себя ждать: в лицо ударил жар, а по позвоночнику стекла тонкая струйка холодного пота. И где-то в глубине души я стыдился того, что происходило с моим организмом, но ничего… абсолютно ничего не мог с этим поделать.

– Что замер-то? – отрезвил голос бабушки Ефании. Я смог оторвать глаза от манящих форм и перевести растерянный взгляд на неё. – Всё принёс? А теперь брысь отсюда!

И я вышел прочь. Что ещё оставалось. Но чувства, что бушевали в душе, не хотели униматься. Чтобы успокоить себя, я принялся короткими быстрыми выдохами выпускать воздух из грудной клетки. Голова слегка закружилась, и стало невыносимо жарко. Резким движением руки стянул с себя меховую шапку, позволяя ветру раскидать волосы, как ему вздумается. Но ничего не спасало. Нарастала нервозность. Я превратился в сжатый комок, который мог в любую секунду взорваться. И катализатором послужил мой лучший друг.

– Ты в порядке, Макарий? – заботливо спросил он.

– В полном! – разъяренно буркнул. – Заняться нечем? Иди потренируйся отпускать сознание, может хоть в этот раз получится!

И швырнув шапку в снег, я рванул в лес. Жарко было настолько, что внутри всё буквально кипело. Нужно остудиться. Я мчался в глубь заснеженной тайги и, оказавшись на знакомой поляне, вдали от селения, рухнул лицом в сугроб. Уняв сердцебиение, перекатился на спину, устремляя взгляд на верхушки деревьев. Тихо. Так тихо не бывало уже много ночей. Пушистый снег мягкими снежинками слетает с веток деревьев, падая на лицо. Я погружаюсь в транс, убаюкивая сознание. Всё наладится, душа успокоится. И через какое-то время эмоции отпускают. Умиротворение, баланс, спокойствие… и вдруг стыд. Обидел друга. Ведь знаю, как он старается. В его возрасте почти каждый уже имеет тотемного зверя. А ему всё не удается побороть внутренние барьеры. И ведь знаю, как он переживает из-за этого, но надавил на самую больную мозоль. Не похоже на меня. А, может, Тихомир прав и эта девка ведьма? Она околдовала меня, не иначе. Откуда тогда такая реакция? А ведь с ней осталась Забава и бабушка Ефания. А что, если и их она околдует? Я принес беду в родное селение. Не подумав, уничтожил самое дорогое!

Сломя голову я кинулся обратно к общине. Пока не поздно я должен исправить то, что натворил. Только бы успеть. Только бы сестра была в порядке.

Запыхавшийся я подбежал к жилищу бабушки и замер на месте от внутренней тревоги и страха за близких. Глубоко дыша, ошарашенный собственными мыслями, я боялся сделать шаг через порог. А что, если я опоздал? Процесс запущен, и она уже одурманила их? Но в следующую секунду вышла Забава. На вид обычная, только слегка уставшая.

– Чего всполошился-то? – удивленно спросила сестра. – Всё с ней будет хорошо. Мы сделали всё, что могли, а сейчас ей просто нужно поспать.

Я не смог вымолвить ни слова от ужаса роящихся мыслей. А Забава лишь мило улыбнулась.

– Не переживай, братик. Ты сделал всё правильно.

– Вы в порядке? – только смог вымолвить.

– А нам-то что будет? – задорно хохотнула сестра. – Но с тебя новая шкура на кафтан.

– Хорошо.

– Иди отдыхай, братик, – она заботливо коснулась моего плеча и пошла по своим делам, а я, немного придя в себя, отправился к Тихомиру. Обидел-то его выходит зря.

Жуткое и не знакомое до этого момента чувство стыда накрыло меня, пока я шёл к шатру Тихомира.

– Что я наделал? – вслух произношу и сильно бью себя по бедру. Никудышный из меня друг выходит. Тихомир всегда был рядом. Искренне радовался моим успехам. Ни капли завести. А я… взял и ткнул носом в перегной. Но я не со зла. Никак не хотел обидеть его.

Щёки пылают, руки безвольно висят вдоль тела. Отрицательно мотаю головой, на секунду застыв у входа в жилище. Тяжело вздыхаю и всё же шагаю внутрь. Сожалею, что наговорил лишнего. Надо бы извиниться.

Друг, взывая к духам, в трансе сидит на полу, поджав под себя ноги, с раскрытыми ладонями, лежащими на коленях для концентрации силы. Глаза закрыты, мышцы лица напряжены. Он изо всех сил пытается выпустить сознание для связи с миром духов. Он старательный. И почему процесс переселения мне дается куда проще?

Не стал отвлекать Тихомира и присел напротив. Приняв ту же позу, я пытался отыскать связь с другом. И хоть ещё ни одному шамаху ранее не удавалось проникнуть в разум человека, я всё-таки старался прочитать мысли Тихомира. Напрягая всё своё естество, я гнал мысли прочь к духам, молясь, чтобы они направили поток в нужное русло. Но тщетно. Разум человека закрыт намертво. Живое существо должно само захотеть впустить в сознание. А кто захочет, чтобы в его голове капались?

– Остыл? – услышал голос Тихомира и открыл глаза.