Путь Очень хотел бы с тобой на Ярославском вокзале сесть в электричку и ехать в Пушкино, мимо Мытищ. В Пушкине выйти и там сразу налево податься — к старенькой школе моей, в зелени возле путей. Далее прямо пойти, к мостику чрез Серебрянку, в гору, вдоль бывших плантаций эфирных и масличных роз [1]. Бабушкин домик стоял когда-то, в цветах и деревьях, там средь полей, но теперь нет от него и следа. В Новой деревне шоссе мы перейдем возле церкви, ныне прославленной: в ней был настоятелем Мень. А для меня этот храм тем еще близок и дорог, что на погосте при нем бабушки Оли моей прах упокоился. Мы же дальше пойдем, помолясь. Словно колонны собора, сосны столетнего бора, встретятся нам, и войдем мы под смолистую сень… «Кладбище! Нет печальней темы!..» Кладбище! Нет печальней темы! Повсюду видятся кресты — Предупреждения персты О том, чего боимся все мы. Не нахожу я здесь отрады, Хотя хожу сюда весь год. Так и ходить сюда не надо. Пока тебе не подопрет! Тогда придешь и обретешь, Как минимум, покой душевный, И даже день у Бога гневный Без страха ты переживешь. И станешь мудро говорить: «Все в мире целесообразно! И на кладбище не напрасно Молитвы надобно творить». Могилы (маленький цикл) 1. Пушкин К нему не заросла народная тропа, Но сильно топчется народная толпа, Так что и Святогорский холм убавил роста. Быть Пушкиным и по смерти непросто! 2. Гёте и Шиллер Спят Гёте и Шиллер в торжественной тьме Холодного полуподвала. Они оказались в подземной тюрьме, Но миру и этого мало! Он их на цитаты в клочки разорвал. Но что им, крылатым, Какой-то подвал! 3. Марина Цветаева Марина умерла – и ожила. Она живет теперь живее, чем жила. 4. Вальтер фон дер Фогельвейде Ich sas uf eime steine Und dachte bein mit beine. Walter v.d. Vogelweide Сижу на камне, На ногу нога. Казалось мне — Как жизнь-то коротка! Останется лишь камешек горючий. Однако жив! Какой же я везучий! 5. Лукас Кранах Старший
Он снял берет и Страшного Суда Спокойно ждет – душа его чиста. 6. Саша Панченко Он хотел бы прилечь на Шуваловском, А прилег на Никольском… Все равно – великан молодой Прикорнул над озерной водой. 7. Моцарт Рыдают путники над мраморным столбом, Один – о Моцарте, второй – о нас с тобой. Не плачьте, путники! Бежав могильной тьмы, Ваш Моцарт жив. Наш Моцарт жив! А – мы? 8. Лермонтов То задумчивый, то отчаянный, То насмешливый, то печальный, Неприкаянный, нераскаянный, Демон милый наш, идеальный. 9. Дюрер Дюрер, Тюрер, привратник венгерский [2], Бесшабашный, красивый и дерзкий. Смерть и дьявол томили его. И, представьте себе, ничего! 10. Николай Некрасов По изволению каких богов Ты переплавил в горне снов и слов Житейский мусор – в золото стихов, А желчь и злобу в чистую любовь? Песни пилигрима (Pelegrinage Songs) Все люди – пилигримы, Которы на тропе седой натуры зримы. М. Херасков 1 Выбью пыль из шапки, войлочной, неновой, закреплю иконки ниткою суровой, плащ широкий, плотный — свою пелерину натяну на плечи, капюшон надвину и пойду по пыли до Иерусалима, попирая мили, мили пилигрима. Где-то на привале И тебя я встречу, Узна́ю едва ли, но себе замечу, что бывают люди на тебя похожи… Впрочем, будь что будет. Веди меня, Боже! 2 Вот плащ мой – вот и посох мой. М. Цветаева Надо мной смеются люди, Говорят – чудаковатый, Глуповатый по природе, Неумелый, небогатый… Завяжу свою котомку И отправлюсь втихомолку, Не заботясь о потомках, От которых мало толку. Вот мой посох, вот собака, Вот краюха, вот дорога, Вот последняя рубаха. Тот убогий, кто у Бога. Я иду себе, шагаю, Где главу склоню – не знаю, Где свое покину тело — Не мое и это дело. Вся земля – в ладони Божьей, На ней я – Его прохожий. вернутьсяНа окраине подмосковного Пушкина, за речкой Серебрянкой, недалеко от Акуловой горы, воспетой В. Маяковским, находился Всесоюзный научно-исследовательский институт эфирно-масличных культур (ВНИИЭМК) с плантациями роз и всяких других пахучих растений и домиками сотрудников. В одном из домиков жила много лет тетя моя по отцу Матрена Андреевна Тригубенко (урожд. Данилевская), покойный муж которой когда-то работал в этом институте. С нею жила ее мама, моя бабушка, Ольга Марковна Данилевская (урожд. Петренко), которая там и скончалась и похоронена на кладбище Новой деревни. вернутьсяВ жилах А. Дюрера текла венгерская кровь. |
