— Вот так вот, Мариночка. Сожалею, что не могу уделить вам больше времени, — прогудел он наконец, — но я попытаюсь выкроить время на будущей неделе. Все равно работать нам вместе еще долго.

— Спасибо вам огромное и за понимание, и за бесценный опыт, которым вы со мной поделились, — с улыбкой произнесла я и, выслушав ответное прощание, нажала на отбой.

Хотелось материться. Вот серьезно, хотелось крыть матом. И пока я решала сложную дилемму — оставаться приличной девушкой или все-таки высказать наболевшее — ко моему столу подошел Латников с одной чахлой розой.

— Шеф-мэм, — Олег поскреб в затылке, — приходил твой бывший. Вот, передал. Это он пытается помириться или наоборот, закрепить ваше расставание?

В глазах потемнело. Непослушными пальцами я забрала цветок из рук Латникова и, не обращая внимания на шипы, переломила розу пополам.

— Вот жеж, — ругнулся Олег и попытался отобрать цветок. — Да отпусти же! Все пальцы изорвала!

Только в этот момент я ощутила саднящую боль в ладонях. Надо же, и правда — изорвала. Что ж там за шипы были?

Латников суетился. Заклеил мелкие ранки пластырем с какими-то мультяшками, вскипятил чайник и усадил меня за стол.

— Рассказывай, шеф-мэм, — велел он.

Такого Олежку я еще не видела — собранный, спокойный, отбросивший все свои смешки.

— Да что там рассказывать, — я махнула рукой и тут же ойкнула, — черт. Такие гадкие царапины будут долго заживать.

Пододвинув ко мне чашку, Латников повторил:

— Выскажись, шеф-мэм.

— Высказаться, — я криво улыбнулась. — Мой бывший оказался психически больным человеком. До нашего расставания он принимал таблетки, а теперь перестал. И, — я подняла израненные руки, — теперь преследует меня.

Олег так витиевато выругался, что я не удержала нервный смешок.

— И что ты планируешь делать?

— Ждать, — я устало улыбнулась. — И верить, что Ирина Игнатьевна, его мать, заставит своего сына принимать таблетки. Ты все еще тут ночуешь?

— Неа, — мотнул головой Олег. — Помирился с родичами. Да и я не так чтобы прям сильно ссорился. Просто, ну прикинь, смотрины прям устроили! И девчонке неловко, и мне дурно. Мама у меня старой формации, так она, чтобы подчеркнуть мои достоинства, вытащила старый фотоальбом. «А вот Олеженька на горшке, вы знаете, Лидочка, он очень рано научился ходить на горшок! Мой смышленый мальчик! А вот тоже на горшочке, он выпустил свои первые искры! Так старался, так старался!».

Захихикав, я потрепала Латникова по плечу и утешила:

— Она просто добра тебе желает.

— А я желаю сжечь эти фотографии, — буркнул Олежка. — Ты тут хочешь остаться, шеф-мэм?

— Да, что-то мне расхотелось домой. Здесь хотя бы сигнализация, — я криво улыбнулась.

Хотя на самом деле меня больше пугал путь до дома, чем ночевка в родной квартире за надежной дверью.

— Давай я тебя провожу? — расхрабрившись предложил Олег.

И по нему было видно, что парню страшно. Что ему совсем не хочется во все это влезать, но…

«Повезет той девушке, которая рассмотрит в этом цыпленке настоящего мужчину», подумала я и улыбнулась:

— Не нужно. Тут в двух шагах гостиница, заночую там.

Хотя на самом деле мне очень хотелось согласиться. И позвать Олега переночевать. Но я взрослая девочка и должна сама решить эту проблему. Должна. Да. Где бы только сил и решимости взять?

— А после?

— А там видно будет, — уверенно произнесла я. — Папа мой скоро приедет.

«В самом крайнем случае я всегда смогу уехать с ним во Францию. Главное придумать, как это объяснить», промелькнуло у меня в голове. «Нельзя допустить папиного вмешательства».

Допив горячий чай, я поблагодарила Олежку за заботу и принялась собираться. У меня в нижнем ящике стола лежала та самая безразмерная футболка, в которой меня поймал Глеб. Запасного белья не было, но ничего, простирнуть трусики в ванной будет не сложно.

Незапланированная ночевка в гостинице ударит по кошельку, но я просто не могу, не могу пересилить себя и отправиться домой.

Олег не пустил меня искать гостиницу в одиночестве. Так что к стойке ресепшена мы подошли вдвоем.

— Вам двухместный номер на одну ночь? — с понимающей улыбочкой спросила немолодая женщина за стойкой и хитро сверкнула звериным взглядом.

— Мне одноместный номер на одну ночь, — поправила я ее и кивнула Олежке, — спасибо, что проводил.

Он вышел за дверь, а администратор надменно произнесла:

— Двухместный номер дороже всего лишь на тысячу. Так что зря вы это, все равно у него не выйдет…

— Девушка, — оборвала я ее, — это мой коллега. И только коллега. И ночевать я буду одна.

— Ну-ну, — цокнула администратор, закончила заполнять бумаги и попросила мою карту.

После оплаты я получила ключ и какую-то бумажку.

— Вы можете заказать еду в номер, — процедила администратор и, вытащив телефон, уткнулась в него.

«Ну а что ты хотела, Мари? Зато недорого», утешила я себя и отправилась искать номер.

Ночь на новом месте придала мне сил. И я совсем другими глазами посмотрела на сложившуюся ситуацию. Было ли мне страшно в подъезде? Да. Боюсь ли я Сашку? Нет, я его опасаюсь. А потому надо брать себя в руки и действовать.

Вытащив мобильный, я набрала рабочий телефон. Надо предупредить Олежку, что сегодня я серьезно опоздаю.

Вот только вместо привычной скороговорки Латникова, я услышала манерное "алее" Вероники. Смутило ли меня это? Ничуть.

— Здравствуй, Вероника, — прохладно бросила я.

— Здравствуй-здравствуй, француженка, — ехидно пропела она. — Сегодня я буду заботливо контролировать работу Глебушкиной фирмы. А то вы тут неизвестно чем занимаетесь — шкаф забит чаем и печеньем, а новых клиентов нет.

"Как нет?" хотела возмутиться я, но прикусила язык и в тон ей отозвалась:

— Вот и славно, Вероника. Я как раз хотела предупредить, что не смогу выйти на работу. Какой-то гад проколол шины моего автомобиля. Путь Светочка поставит мне за свой счет. Впрочем, я сейчас ей сама перезвоню.

— Не хочешь меня видеть в кресле директора, француженка? — ехидно хмыкнула Вероника. — Жаль, я не могу тебя уволить. Но обязательно попрошу об этом Глеба. В конце концов, зачем нужны такие сотру…

Каюсь, я сбросила трубку до того, как она закончила вещать. Не представляю, чем думал Драгош, но… Скорее всего ему пришлось уступить Веронике из-за моего клятого браслета. Надо же мне было зайти в их спальню!

Через несколько минут, остыв, я поняла, что сглупила. Все-таки мне нужна эта работа. Не хватало только остаться без весьма и весьма достойной зарплаты. С другой стороны, Глеб меня не уволит. Не потому что мы друзья, а потому что я хороший специалист. И многие наши клиенты обращаются именно ко мне.

Собравшись, я окинула взглядом гостиничный номер и вышла. Сдала ключи и вытащила телефон, чтобы дозвониться до Еськи. Папа прилетает сегодня днем, у меня всего несколько часов, чтобы найти машину. Или решить, что делать с моей малюткой пежо.

Телефон пискнул входящей смс:

"Где ты ночевала?"

Александр. Не рановато ли я решила, что не боюсь его, а лишь опасаюсь?

"У любовника. Встретила старого знакомого и провела с ним ночь", отбила я в ответ.

"Ты принадлежишь мне", прислал мне бывший жених.

"Я принадлежала и принадлежу только себе", сердито отклацала я и, выбрав Еську из списка контактов, позвонила ей.

Долгие гудки и, когда я почти отчаялась, подруга смачно зевнула в трубку:

— Аха-а-алёо. Тома, у тебя нет совести.

— Выгляни в окно и увидишь мою крошку с проколотыми шинами. Сашенька, козлик, постарался, — фыркнула я. — Новостей много, но вопрос один — есть где найти машину? Папу из аэропорта забрать?

— Слишком много новостей, — рассеянно отозвалась Еська. — За мной ухаживает один сомнительный паренек. Сорок лет мальчику, а в голове никаких культурных знаний.

— Ох, Есь, во-первых, если ему сорок, то он не паренек. А во-вторых, сейчас-то мне это знать зачем?