ВЛАДИМИР ЯЦКОВ

Шербурские зонтики для «Адмирала Сенявина»/ В. Б. Яцков – М.:XSPO, 2022.

ISBN 978-5-00180-624-0

Худощавый, невысокий паренёк из украинской глубинки, с малых лет закалённый в драках и, можно сказать, выросший на местной реке, после отчисления из МГУ за драку, волею судеб становится выдающимся спецназовцем ГРУ Тихоокеанского флота. Его отправляют со специальным заданием через Францию, куда прибыл с дружески визитом модернизированный для специальных операций артиллерийский крейсер. Его посещает делегация во главе с выдающимся деятелями французской культуры Мирей Матье и Джо Дассеном. На званом обеде, непонятно почему, Мирей выделяет из всех присутствующих нашего героя и дарит ему свою дамскую сумочку для будущей жены. Может быть эта сумочка, как некий оберег, и помогла ему выбраться из всех неимоверных и непредсказуемых испытаний в жизни…

© В. Б. Яцков, 2022 © ООО Вершины, 2022.

Содержание

ПРЕДИСЛОВИЕ

ЧАСТЬ 1. ШЕРБУР

НАЧАЛО ДЛЯ ВМФ

ОКОНЧАНИЕ ДЛЯ ВМФ

СРЕДНЕСЛОВИЕ

ЧАСТЬ 2. НЬЮФАУЛЕНД

ПОСЛЕСЛОВИЕ

ПОСЛЕПОСЛЕСЛОВИЕ

Ты, наш рассказчик славный,

повествуешь о делах морских со

со знаньем дела,

и сквозь строку срываются солёных

брызг свечения из бездны моря,

и Ты, как лоцман дивный,

прокладываешь путь на карте

воссияний звёздных, увидев огонёк

заветный РОДИНЫ своей.

Александр Неумывакин

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уважаемый читатель! Я мог бы начать более почтительно: «Глубокоуважаемый читатель»! Но, думаю, что надо относиться к тебе хоть и с уважением, но все же без неэтичного по всей видимости подобострастия. В общем… Уважаемый Читатель! – вот так я считаю даже лучше: без подобострастия, но поднимая тебя хоть и на досягаемую, но довольно значительную высоту. Как говорят многие из многочисленных «акынов» нашей необъятной родины: «что вижу, то пою». По моему твердому убеждению писать о чем-то, не ведая хотя бы немного о сущности предмета, безнравственно. Я не был непосредственным участником Великой Отечественной войны и, хотя довольно много слышал о ней из рассказов отца, дяди, их боевых друзей, и пытался еще в детстве описывать это в своих школьных сочинениях, думаю, что лучше, чем сами участники этих событий никто о них не напишет, по крайней мере, не расскажет. И их, к сожалению, уже почти не осталось. Ну кто может лучше рассказать, например, чем очевидец, боевой эпизод партизанской войны на моей родимой Брянщине в 1942 году, когда бригада Михаила Федоровича Дуки выходила из окружения из Навлинского массива Брянских лесов под сплошным артиллерийским и танковым обстрелом немцев. Солнечный морозный день с туманной дымкой по ложбинам, бригадная разведка, нащупывающая по нескольким направлениям пути выхода из окружения, редкие разрывы в лесу – немцы били по площадям, и вдруг шальной осколок убивает командира разведроты – нелепая случайная смерть – молодой здоровый парень, только что бывший их командиром, попросту истекает кровью, сделать уже ничего нельзя – кровь громадным пятном растекается по снегу под его еще теплым, но уже остывающим телом. Через несколько минут разведчики натыкаются на лесной просеке на группу высокопоставленных немецких офицеров, по-идиотски беспечно идущих на лыжах наверное на регонсценировку, или может быть просто прогуляться. Вид их в белых полушубках, в портупеях с планшетами и биноклями, в белых маскировочных брюках, заправленных в теплые сапоги, вдетые в прекрасные горные лыжи вызывает дикую слепую ярость разведчиков – немцев просто закалывают ножами, кровь стекает с белых полушубков на белый снег и расплывается на нем тающими красными пятнами на фоне артиллерийской канонады. Конечно, это пересказано мною схематично и по-писательски наверное не слишком профессионально, но ведь это только маленький эпизод громадной мозаичной картины той Великой войны. Жаль, конечно, но, по-видимому, новый роман «Война и мир» о событиях этой войны уже, скорее всего, не появится. Как-то довольно давно я читал, что этот роман должен был написать автор «Тихого Дона», но не сложилось, ибо хотя «Дон течет к морю» – произведение значительное, но до «Войны и мира» не дотягивает. В то же время еще много свидетелей громадного исторического пласта – событий так называемой «холодной войны». И эта «холодная война» не превратилась в войну мировую «горячую» наверно в основном двум причинам: во-первых, в связи с изобретением ядерного оружия, сделавшим эту войну бессмысленной, и, во-вторых, в связи с возникновением на мировой арене двух сверхдержав, которые в результате капиталистически-социалистического соревнования и взаимного страха перед соперником не позволяли себе расслабиться в военной сфере перед лицом грозного врага. «Холодная война», как известно, началась со знаменательной «Фултонской речи» Черчилля в 1946 году.

И если мое поколение, которое я бы назвал поколением «детей Победы», могло что-то осмысленно понимать в окружающей действительности бытия в то время, когда Америка утратила ядерную монополию, то люди постарше нас, которые первые пять послевоенных лет жили в преддверии ядерного апокалипсиса, вспоминают его как очень тревожное. Я помню рассказы о нем нашего школьного учителя по военной подготовке, помню даже, как проснувшись однажды ночью и увидев в мокром оконном стекле радужные круги от уличного фонаря, принял их за далекую вспышку ядерного взрыва и бросился на пол под окном, ожидая звона выбитых стекол от ударной волны. И именно поколение «детей Победы» стало основными «солдатами» «холодной войны». Что бы там не говорили и как не пытались тогда и сейчас опошлить и очернить события тех лет, как бы не придумывали «стремление русского медведя захватить весь мир», были: Карибский кризис, арабо-израильские войны, война в Афганистане и, как говорили в городе моей юности Одессе, «еще посмотрим, кто в ней победил». По крайней мере, наши бывшие враги в Афганистане теперь не столь категоричны в своей ненависти к «шурави», а наших «кровных друзей», пардон, «америкосов» там лупят взращенные ими же талибы. И если СССР там немало построил, то США ни цента в Афганистан не вложили и не вложат прежде всего потому, что для «янки» это невыгодно, с афганцев нечего взять, кроме героина. Да и вообще в этой войне не было ни победителей, ни побежденных, и главный ее результат – то, что она не переросла в горячую, а такие возможности были и неоднократно. Вот об одном из эпизодов этой одной из самых длинных в истории войн, а она продлилась около 45-ти лет, я попытаюсь рассказать в своем повествовании. Пусть не ропщет читатель на хронологическую неточность: некоторые события как бы «спрессованы» по времени, некоторые растянуты, не нужно искать каких-то совпадений в событиях, датах, названиях кораблей и так далее. За основу изложенного мной принята история, рассказанная одним моим знакомым, бывшим боевым пловцом спецназа ГРУ Тихоокеанского флота; фигура эта во многом собирательная. Можно много говорить о генетической памяти, о голосе крови, влиянии кастовости как инстинктов воинов или торговцев на те или иные черты характера народа. Но по моему твердому убеждению поколение «детей Победы» в своей массе никогда не сдавалось перед лицом врага, даже когда он в чем – то и превосходил его, и поэтому никогда заранее не обрекало себя на поражение.

ЧАСТЬ 1. ШЕРБУР

Мелкие, искрящиеся в пологих лучах восходящего нормандского солнца волны вздыбились «Полным вперед!» гигантских винтов всего в нескольких метрах от пирса, когда казалось, что корма «Адмирала Сенявина» неминуемо навалится на причальную стенку военной гавани Шербура.

Крейсер лихо швартовался к незнакомому французскому берегу, словно в бухте Золотой Рог родного Владивостока. Встречающий отряд советских кораблей контр-адмирал Реми не шелохнулся, хотя внутри у него екнуло неприятное ощущение предстоящей встречи с сумасбродными русскими, которые даже пришвартоваться по-обычному и стать вдоль причальной стенки не хотят. Матросы швартовной команды, чуть рисуясь, одновременно метнули выброски прямо в руки принимавших концы французов, после чего она красножилетной змейкой потащила с вьюшек по палубе толстенные капроновые канаты, подавая их на берег, полетели в илистое дно французской гавани носовые якоря, взвизгнули шпили, набивая якорные цепи, и вот уже последним аккордом швартовки кормовые швартовные лебедки подтянули крейсер лагом к пирсу, натянув заведенные на береговые кнехты канаты почти без провиса в паре метров от причальной стенки.