Джем кивнул.

– Если повезёт, то нам доверится хотя бы один Наследник, и тогда убедить остальных будет куда легче.

Один или двенадцать, какая разница – и то и то казалось Саймону невыполнимым. Но пока друзья рассаживались по местам, он попытался убедить себя в том, что они правы – что у них действительно всё получится.

А потом сидел, смотрел в небо за окном и думал, что они будут делать, когда удача от них отвернётся.

Остаток полёта Саймон провёл, пытаясь поспать – что было не так-то просто, учитывая постоянную тряску и терзающую тревогу, которая путала мысли и пробиралась в сны. Лиц Наследников он не видел, но чувствовал, что они сомневаются в нём, а потом и обвиняют в собственной смерти – потому что сон менялся и они оказывались лежащими на земле, а над их телами возвышались фигуры в белом с окровавленным оружием в руках.

Очнулся он, когда самолёт начал заходить на посадку, и отогнал от себя последние воспоминания о кошмаре, попутно пытаясь поверить в то, что их план вовсе не безнадёжный. Но сомнения никуда не исчезли – и когда они приземлились в Международном аэропорту Сиднея и прошли через таможню, Саймон тут же попросил друзей подождать его и направился в ближайший туалет.

«Я справлюсь. Без вариантов», – сказал он себе, брызгая на лицо прохладной водой. Больше Наследникам никто не поможет, а если он поддастся страхам, то обречёт их на смерть.

– Ты хоть немного поспал? – раздался рядом с ним хриплый голос, и Саймон дёрнулся, заливая водой всю раковину. Дедушка покачал головой, и на прочерченном морщинами лице мелькнула едва заметная улыбка. – Видимо, нет.

– Я пытался, – ответил Саймон, вытирая лишнюю воду бумажным полотенцем. – Но мне снилось… всякое.

Лео приподнял чёрные с проседью брови.

– Кошмары?

Саймон кивнул, ощущая, как горит лицо, хотя стыдиться тут было нечего. Лео Торн, его дедушка по отцовской линии, тоже участвовал в битве против Ориона; тот тоже приходился Саймону дедом, но со стороны матери, и на тот момент он правил всем Царством Птиц. Орион разбился о скалы вместе с Хищником, и пусть с того дня прошёл целый год, Лео прекрасно понимал, почему Саймон до сих пор иногда просыпается от собственных криков, весь в холодном поту и с ощущением, что он вот-вот разобьётся о скалы.

– В этот раз мне снилась не битва, – признался он. – А Наследники. Я… – Саймон смолк, намыливая руки, чтобы перестать думать об ужасающих картинах, которые рисовало воображение. – Я не знаю, что делать. Не знаю, как их спасти.

Лео помрачнел; под флуоресцентными лампами круги под его глазами выделялись сильнее обычного.

– Никто не знает, что ждёт впереди, Саймон. Может, нам повезёт и Верховный Совет что-нибудь задержит. Сложно подсчитать наши шансы, пока мы не взялись за дело.

Саймон с такой силой провёл ногтями по ладони, что остались царапины.

– Но у Верховного Совета люди повсюду. Может, они уже давно всех переловили.

– Возможно, – согласился Лео. – Но тут они окажутся в незавидном положении. Им ведь придётся убедить Наследников, что они не враги, хотя всё вокруг говорит об обратном. Твои друзья правы, Саймон. Уж если кому-то эти дети и поверят, то такому же Наследнику, как и они. Уж точно не толпе взрослых, которые устроят им допрос.

Смыв мыло с саднящей руки, Саймон посмотрел в зеркало, встречаясь с дедушкой взглядом.

– Вижу, ты тоже особо не спал.

Лео усмехнулся.

– Поспишь тут, когда вы столько болтаете. Я знаю, ты сделаешь всё, что сможешь, Саймон. И ты не один. Мы будем защищать этих детей до последней капли крови, а если не сможем… – Его улыбка угасла. – В делах Верховного Совета замешано слишком много людей. Рано или поздно они ответят за свои преступления.

Но их жертвам это уже не поможет. Не поможет старшему брату Шарлотты, Бэку, который пропал несколько лет назад, как только у него появились силы Наследника. Не поможет её младшей сестре, Эмилии, которую похитили месяц назад и которую Саймон до сих пор отчаянно надеялся увидеть живой.

Но кому помогут постоянные размышления о плохом? Поэтому Саймон, высушив руки, вместе с дедушкой вернулся к друзьям, а те вручили им купленное мороженое, и оно оказалось куда вкуснее еды, поданной в самолёте.

Дальше нужно было забрать багаж, и они пошли искать конвейер, ориентируясь на указатели. Саймон взял с собой только рюкзак, Джем, Ариана и Лео – по чемодану, а вот Шарлотта с Уинтер путешествовали не налегке. Сумки Уинтер пришлось снимать с ленты усилиями нескольких человек, и, когда они закончили складывать багаж на тележку, Саймон насквозь промок.

– Пить хочу, – сказал он. – Схожу в коридор. Там вроде стоял автомат?

– Я с тобой, – сказала Ариана, отбрасывая волосы с раскрасневшегося лица. – Пока вы были в туалете, я обменяла евро на австралийские доллары.

– Далеко не уходите, – попросил Лео, толкая тележку в сторону центра проката автомобилей. – И не разбредайтесь. Ваши родители меня не простят, если я потеряю вас в чужой стране, а они и так от меня не в восторге.

– И кто в этом виноват? – поинтересовалась Ариана, а потом легко взяла Саймона под руку и потянула в сторону коридора. Мало того что Лео не сказал маме и дяде Саймона, что решил присоединиться к Одичалым – повстанцам, которые уже давно пытались свергнуть Верховный Совет, – он ещё и назвался чужим именем, чтобы скрыть родственную связь с Саймоном, ведь его имя было известно всем анимоксам. Глава восстания – а заодно мама Шарлотты – отнеслась к его лжи без восторга, хотя выбора у Лео не было. Но Саймон с друзьями не могли разъезжать по миру без сопровождения взрослого, и он был рад, что с ними отправился именно дедушка.

Торговый автомат, видимо, оказался дальше, чем Саймон ожидал, потому что спустя десять минут блужданий они его так и не нашли.

– Может, он у второго туалета? – спросил он, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть узкий жёлтый коридор.

– По-моему, мы там не проходили, – сказала Ариана. – Надо было брать с собой Джема.

– Уже поздно, – сказал Саймон. Да и вряд ли умение Джема в точности определять своё местоположение распространялось на торговые автоматы. – Давай кого-нибудь спроси…

Он резко замолчал, заметив идущую в их сторону женщину в тёмно-синей форме. Её чёрные волосы были стянуты в крепкий, по-военному строгий пучок, но не это привлекло внимание Саймона, а нашивка на рукаве – простой ромб, прорезанный двумя треугольниками.

Герб Верховного Совета.

– Ариана, – прошипел он, но она сама затащила его за угол. Он пригнулся, как будто так женщина бы его не заметила, но Ариана схватила его за руку и повела прочь, ни на секунду не сбиваясь с ровного шага.

– Я её вижу, – прошептала она, едва шевеля губами. – Веди себя как обычно. Если побежим, привлечём лишнее внимание.

Разумеется, она была права, и Саймон стиснул зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не обернуться через плечо. На бедре женщины висела рация, и чем ближе она подходила, тем сильнее нарастал шум помех и неразборчивые разговоры. Наконец Ариана остановилась, делая вид, что завязывает шнурок, и женщина торопливо прошла мимо. Рация снова затрещала, но в этот раз Саймон смог разобрать несколько слов.

– Хранители… приземлились… всему персоналу… в зал ожидания…

Саймон, судорожно вздохнув, посмотрел на Ариану, а та уставилась на него снизу вверх. Они не могли обсудить услышанное, и вскоре женщина свернула в другой коридор; дверь за ней захлопнулась, и только тогда Ариана выдохнула:

– Саймон, не…

Но было поздно. Он бросился обратно в жёлтый коридор; ему повезло – там не было ни людей, ни анимоксов, и когда Ариана его догнала, то увидела только муху, пролетающую над потёртым ковром. Не идеальная маскировка, но в аэропорту было немало мух, да и ничего лучше в голову не пришло.

– Иди к остальным, – сказал он, подлетев к уху Арианы. – Я скоро буду.

– Идиот, – пробормотала она, но Саймон не стал дожидаться, пока она придумает новое обзывательство, и полетел прочь.