— Это Пламя Кората, вожак стаи, — сказал он.

— Ты ездишь на нём? — спросил Геральт.

— Да, уже много лет.

Имад улыбнулся и издал странный горловой звук. Большой самец подошёл к нему и согнул шею. Парень стал чесать его по чешуе, оказавшейся не жёсткой, а кожистой, как у змеи. Пламя Кората блаженно закрыл один глаз, но вторым поглядывал на чужака.

Присутствие огромного дружелюбного ящера манило, как магнитом. Рука сама потянулась к мягкой сверкающей чешуе огненного цвета и Геральт вопросительно посмотрел на Имада. Тот улыбнулся и кивнул.

Ящер был мягким наощупь, даже каким-то шелковистым. Чешуя приятно скользила под рукой и он чувствовал под ней могучие мышцы.

— Как вы их приручили?

— Это несложно, — пожал плечами Имад, — люди давно приручали виверн, как вы их называете. Мы назывем их небесные братья.

Вопросы посыпались из ведьмака, как из прохудившегося мешка. Он хотел знать, чем их кормят, и как их зовут, и какую скорость может развить подобная виверна. Действительно ли на высоте холодно? Не дерутся ли они друг с другом? Какие травмы получал Имад? Тот отвечал с охотой, пересыпая рассказы шутками, пока к ним не подошла мрачная Анисса.

Эта девушка, неразговорчивая и всегда хмурая, будто бы несла угрозу. Серьёзно сдвинутые брови, до сияния расчёсанные блестящие волосы в похожей на плеть косе, идеально подогнанная кожаная броня. Геральт был уверен, что ножи — один на поясе, ещё один за пазухой и третий за голенищем сапога — были наточены так остро, что при ударе он бы поначалу ничего не почувствовал.

Анисса даже с друзьями говорила мало, улыбалась редко и Геральт до сих пор не слышал, чтобы она смеялась.

— Скажи мне, ведьмак, ты когда-нибудь убивал небесного брата? — спросила она испытующе.

Улыбка сползла с лица Имада и он тоже посерьёзнел. Геральт почувствовал себя, будто бы в середине прыжка напоролся животом на сук.

— Нет, — быстро ответил он, — нет, я никогда не убивал их.

— Ты не умеешь лгать, ведьмак, — прошипела мрачная нильфгаардка.

— Ты соврал, Геральт? — уточнил Имад.

— Ну… Та виверна угрожала жителям города, — попытался оправдаться он, — она ела из помоек и нападала на людей. И я не знал, что виверны такие…

Анисса не дала ему договорить. Она подозвала своего зверя, вскочила на него без седла, и они вместе взмыли в небо. Пламя Кората почувствовал перемену настроения, со странным звуком вскинул голову и выпрямился.

— Геральт, я сомневаюсь, что та виверна могла кому-то угрожать, раз ела из помоек, — сказал Имад после небольшой паузы, — но это не так важно. Я понимаю, что обычаи других стран другие. Мы почитаем всех змей, а вы их боитесь. Мы убиваем слабых детей, а вы растите их. Вы растите свиней, а для нас это дикие животные, непригодные в пищу. Но почему ты соврал, Геральт?

Что-то переключилось в его голове и вспыхнуло негодованием. Ведьмак не хотел испытывать стыд за свои слова — в конце концов, кем был этот Имад Асим? Какое право он имел отчитывать его? Всю жизнь Геральта отчитывал то мастер Весемир, то мастер Вацлав или мастер Герт или ещё кто-то из старших. Он грезил моментом, когда наконец выедет на большак — и больше никто не сможет ему указывать, что говорить и как себя вести.

В глазах блеснул недобрый огонёк. Геральт гордо вскинул голову.

— Обычаи у нас действительно разные, Имад Асим, — сказал он, — тебя назвали именем ведьмака, основавшего школу Мантикоры. Долго, должно быть, тебе пришлось им всё доказывать.

Наездник на виверне посмотрел на него с удивлением, затем пожал плечами.

— Да нет. Не пришлось. Имад Асим был великим человеком.

— Похоже, мне пора домой, — сказал Геральт. Имад не подал ему руки на прощание.

Ведьмак соскочил с каменной площадки вниз и продолжил спускаться вниз по скалам, пока не вышел на дорогу с цветущими по её сторонам розовыми и белыми цветами. Воздух уже потихоньку начинал нагреваться. Геральт шёл по пыльной дороге в начинающий просыпаться город. Он был на этой дороге один — и теперь знал, почему. Вряд ли путники стали бы рисковать своими ишаками и овцами, проезжая мимо гнездовья виверн.

Дорогу пересекла юркая тень. Ведьмак вскинул голову.

В ярко-голубом южном небе носились пять огромных ящеров. Иногда солнце сияло на изгибе чешуи. На троих их них виднелись крошечные фигурки людей.

Геральт вздохнул. Ему до боли хотелось тоже оказаться там, наверху.

Но, похоже, путь в небеса был для него закрыт.

========== Часть 4 ==========

Мастер Герт обрушил на стол огромный пук приятно пахнущей пушистой зелени, который с трудом удерживал в руках. Затем спустил со спины рюкзак, в котором звякнули бутылки.

- Что это ты такой кислый?

Геральт лежал на ковре и пытался читать какую-то книгу. Точнее, делал вид, что пытался. Рядом лежали мечи, которые он пытался точить, и поделка из дерева, которую он пытался вырезать.

- Ничего, - ответил он. Мастер Герт пожал плечами.

- А что фингал под глазом? Хорошо провёл ночь?

Геральт махнул рукой.

- Фигня, дураки в кабаке.

Мастер хмыкнул, но ничего не сказал. Вместо этого он развязал тесёмки на рюкзаке и стал доставать оттуда бутыли и склянки одну за другой.

- Это тебя взбодрит, по крайней мере. Бросай свою книженцию - всё одно не читаешь - и дуй сюда. Буду учить тебя делать зерриканские эликсиры.

- Дело хорошее, - Геральт захлопнул книгу, поднялся с ковра и подошёл к столу. Ворох трав скрывал в себе диковинные цветы, коробочки с семянами, сочащиеся ароматной смолой ветки.

Следующие несколько часов прошли продуктивно. Геральт тёр какие-то куски коры и плавил смолу на маленькой жаровенке, колол орехи, заливал измельчённые ингредиенты разными видами растворителей. Что-то можно было дистиллировать сразу, а что-то - убрать настаиваться до лучших времён в закрытых флаконах.

Ведьмак не мог сказать, что любил алхимию, но она не была ему противна. Это было простое дело, требовавшее пристального внимания - здесь недодержал, там передержал, ещё где-то недолил или перелил - и всё, эликсир испорчен. Мастер Герт, как оказалось, не был великим алхимиком и первая колба для перегонки у них треснула, а пару флаконов он просто неосторожно смахнул со стола. Дорогой стеклянный змеевик Геральт успел поймать в полёте.

Теперь он сидел, положив голову на стол, и лениво смотрел, как булькает варево в колбе испарителя. Мастер Герт ползал по полу, выискивая тонкие осколки стекла. В голову снова полезла история с наездниками на вивернах.

- Я вообще всё это гадство у алхимиков покупаю, - сказал мастер Герт, - лучше и дешевле выходит. Но тебе решил показать.

- Спасибо, - ухмыльнулся Геральт, - я ценю. Мы хоть не отъедем от того, что тут накашеварили?

На полу неприятно хрустнуло. Мастер напоролся рукой на осколок и зашипел, зажимая кровящую руку. Он встал и стал протирать её мокрой тряпкой, надеясь разглядеть под кровью вошедшие в плоть мелкие осколочки.

- Тащи ведро с водой, - скомандовал он, - зараза, а?

- Держи, - Геральт вернулся быстро, - те. Держите. Мастер.

Старший ведьмак опустил руку в ведро, вода в котором быстро окрасилась кровью, и поболтал ею, потом придирчиво посмотрел на свет и стал выбирать осколки мелким пинцетом.

- Всё думал, когда ты меня нормально называть будешь, три года уж прошло, - сказал он руке, - мастер то, мастер сё. Весемиру что-то в голову взбрело, как появились вы трое, говорил, хочу, чтобы всё было как в Каэр Морхене в старые времена. Мы-то его мастером не называли.

- Да ну? А как было-то?

- Это совсем другая история.

Мастер Герт закончил с рукой и придирчиво посмотрел на свет уже затягивающуюся ранку. Оставшись довольным результатом, он повернулся к Геральту, снова продолжившему свои унылые бдения перед булькающей колбой.

- А от того, что я готовлю, не отъедешь, не боись. Я чуть по-нашему варю, не по-зеррикански. Вот с тем, что у местных алхимиков берёшь, надо быть осторожнее, они тебе намешают, как для Мантихор, а у них устойчивость выше.