Коренастые краснолюды, на голову ниже невысокой Висенны, шли по аккуратно подогнанным друг к другу плиткам мостовой. Все они были очень разными — богатые и бедные, простые рабочие и работники пера и бумаги.

Но, похоже, вопреки стереотипам, никто из них не был шахтёром.

Женщина огляделась по сторонам, будто ища кого-то взглядом, но не нашла. Никто не возвышался над толпой. Она повела плечами и зашагала по улице, ловя любопытствующие взгляды.

Тень отделилась от стены и бесшумно пошла следом — за границей отбрасываемого фонарями света.

Висенна помнила, куда ей идти. Ну хорошо, почти помнила. Ладно, может, и не помнила, но явно можно спросить дорогу.

И куда запропастился чёртов Весемир?

Следящее поле Висенна накладывала на себя с тем же безукоризненным постоянством, что и духи с ароматом яблоневого цвета. На людей оно действовало приятнейшим образом, сохраняя вокруг чародейки пузьрь свободного пространства в метр радиусом — если только человек намеренно не хотел подойти именно к ней. Остальные — простые прохожие, уличные торговцы, воришки и попрошайки — незаметно для себя обтекали её так же, как обтекали бы брошенный на мостовую мешок чего-то абсолютно неинтересного.

Заклинание не требовало особой магической силы. Здесь нужна была точность в повторении каждого из двадцати одного слегка отличавшихся друг от друга движений, а также глубокое понимание людей. Воспитанницам Аретузы не удалось бы первое, а если хоть один выпускник Бан Арда умудрится достичь второго, то Висенна будет не прочь с ним познакомиться. А возможно, даже и…

Сейчас поле легко дёрнулось. По ощущениям это было похоже на то, как слегка дёргается поплавок у рыбака.

Висенна успела развернуться и тут же уткнулась в затянутую лёгким доспехом грудь. Пахло добротной кожей, немного ромом и чем-то травянисто-горьким.

«Полынь, — подумала она, — ещё жгучий перец, базилик и грушанка.»

Весемир снял шляпу и выписал ею в воздухе галантный вензель.

— Не заметила меня? — спросил он, весело сверкая глазами.

«Мальчишка, ” — подумала Висенна.

— После доблестных стражей границы я не заметила бы и дракона.

Весемир улыбнулся ещё шире.

— Висенна?

— Весемир, — Висенна вздохнула и улыбнулась. Пахнущая обезболивающим составом рука легла ей между лопаток и коротко прижала к себе.

Краснолюды теперь не просто оглядывались — они откровенно таращились, пока чародейка и ведьмак шли по улицам, сворачивали в переулки и иногда выбирались на площади. Висенна знала, что, наверное, не всё можно говорить на улице — и она слишком устала для того, чтобы накладывать соответствующие чары — то ей хотелось рассказывать Весемиру обо всём, будто она была девчонкой. Пять месяцев назад она уехала из Махакама — и с тех пор случилось столько всего!

Молодые эльфы выбирались из своих лесов и зажигались жаждой мести. Висенна пыталась убедить их, что бездумно бросаться на людей — не выход, что это только ещё больше их обескровит, но это было тщетно.

— Привози их в Махакам, — усмехнулся Весемир, — одним мстителям дело уже нашлось.

— Если ты скажешь, что отправил Вацлава и Михая в подземелья, то я тебя…

— Нет, нет, ничего такого, — ведьмак замахал руками, — я всего лишь…

Он пригнулся к её уху и прошептал что-то. К пальцам рук и ног Висенны, против её воли, побежали маленькие тёплые иголочки, но они растворились, как только до неё дошёл смысл сказанного.

— Вы… ЧТО?! — она остолбенела.

— Тшшшш, — ведьмак выставил руки в останавливающем жесте, будто Висенна была хрупким сооружением, готовым обрушиться, — не здесь!

— Тогда какого лешего ты говоришь мне об этом здесь?!

Она совершенно забыла про ореол гармонии и взвешенности. Потому что…

— Я не для того тащила вас сюда через весь Континент, чтобы вас угробили в политических…

Заткнись!

Висенна выдохнула.

— Да вы все…

Аааааа!

Кажется, каждая сознательная часть её разума тоненько верещала в первобытном ужасе.

— Сенн, да не всё же так плохо, ей-богу, — Весемир виновато пожал плечами, — ты даже не представляешь, где мы теперь живём и какие…

— Не так плохо?! — она, кажется, обрела дар речи, — Да ты хоть понимаешь, во что ты влез?

Он посмотрел ей в глаза. Висенна привыкла к взглядам разных существ — к изумрудным и фиалковым глазам дриад, к вселенской глубине глаз единорогов, к кинжалам и огненным углям на дне чародейских зрачков.

Глаза Весемира были янтарными — какие бывают у соколов, оранжевые, тёплые, похожие одновременно на огонь и на металл. Хотя разве бывает оранжевый металл?

Тот, кто первым запустил слух о том, что у ведьмаков нет души и эмоций, просто был слишком труслив для того, чтобы заглянуть им в глаза.

— Даже если бы и понимал, мне вряд ли предоставили бы выбор, — сказал он коротко.

Но это было совершенно не обязательно.

— И давно это?..

— Через месяц после твоего отъезда. Мы не успели многого, но… Пойдём, лучше просто это увидеть.

Остаток дороги они шли молча. Весемир пытался пару раз завести разговор, а один раз взял её за руку и притянул к себе, но Висенна просто рассекала поток краснолюдов, тележек, лошадей и подземных огней и неслась вперёд, намертво ухватившись за широкую, будто вырезанную из камня ладонь.

========== Часть 13 ==========

— Покажи щёку, — тон Висенны не терпел возражений. Она повернула голову Герта к себе.

Через щёку полукругом тянулся хорошо заживающий шрам. Алая натянутая кожа вилась между нелепых редких кустов щетины, а через бровь шёл уже совсем старый, белый шрам.

Весемир с большой кружкой вина сидел в кресле и смотрел на чародейку очень недовольно. Она чувствовала этот взгляд — он давил почти физически. В конце концов, она достала из чемоданчика флакон и протянула подростку.

— Смазывай каждый раз вечером и смотри, пока впитается, чтобы всё об подушку не размазать. Заживёт ровнее.

Герт пробормотал что-то между благодарностью и желанием поскорее смыться, взял флакон и скользнул взглядом в сторону Весемира.

— Принеси ещё вина, — пришёл ему на помощь ведьмак, — и сбегай ниже по улице к Петро, забери пирог, что я заказал.

Подросток с облегчением исчез за дверью. Висенна и Весемир остались сидеть в большой комнате, обустроенной гораздо проще, чем она могла бы быть обустроена.

Здесь был огромный камин — почти такой же, как у эрла Горака в приёмной — но барельефы на стенах был задвинуты какими-то ящиками, а в нишах под статуи громоздилось оружие, склянки и множество рваных доспехов. Похоже, их собирались починить, но так никогда и не чинили — проще было заказать новый.

За большим столом, тоже заваленным всякой всячиной, сидел Весемир. Висенна заняла кресло поближе к камину — оно казалось огромным, пахло сыромятной кожей, какими-то мазями и немного золой от камина.

Какое-то время они молчали. Висенна хотела сказать, что Герт ещё слишком молод и неопытен, чтобы охотиться на монстров, но знала, что ответит Весемир. Весемир же не хотел приводить свои аргументы, потому что знал, что она в таком случае разозлится и скажет, что если Герт умрёт, то его кровь будет на руках Весемира точно так же, как и кровь Габриса.

А они никогда не говорили о том, как умер Габрис.

Это до сих пор было слишком больно, а Висенна была действительно умной женщиной и умела складывать загадочный паззл людских взаимоотношений, едва взглянув на них. Кажется, она знала всё о смерти Габриса ещё до того, как Весемир первый раз увидел её на пороге лесной хижины.

Кроме того, Висенна действительно беспокоилась, потому что любила Весемира. Весемир же любил Висенну и делал всё, что мог, со всем, что имел, но всегда получалось, что сделать он может недостаточно, хоть и имеет теперь гораздо больше.

Потом они молчали о том, что видели в подземельях под огромным домом. Дом раньше принадлежал какому-то большому купцу, но теперь тот, кажется, перебрался в Темерию и добротно построенная махина с обширными складскими помещениями пустовала.