Всё это удушало ведьмака, как затягивающаяся на шее лесного зверя хитроумная удавка. Он не знал, что сейчас нужно делать — соглашаться? Отказываться? Означает ли его согласие вмешательство в местную политику? Означает ли отказ смертельное оскорбление и изгнание из Махакама?
Балансировать на политических гранях интриг Весемир не умел. Он умел драться, тратить деньги и любить женщин. Кроме того, ведьмак управился бы с любой физической работой или с управлением небольшим судном, но интриги в этот нехитрый список явно не входили.
— Эрл Горак, — сказал он, наконец, — я готов сослужить Махакаму любую службу. Но всё, что я услышал сегодня, несколько расходится с тем, каким я привык видеть Махакам. Как же законы, эрл Горак?
Краснолюд прищурился и пристально на него посмотрел, будто оценивая. Будто готовый броситься на горло смертоносный боевой пёс. Клац — и нет головы. Весемир понял, что не хотел бы оказаться на месте политических или деловых противников траста «Горак и Залеф».
Потом краснолюд расхохотался.
— Ты думаешь, что краснолюды живут одними законами? — сказал он, — неужели за все эти полгода никто не позвал тебя выпить? Эль рекой, баранья нога, грибы и виски… Ба, да что же это я, и правда!
Он хватанул со стола стакан, щедро налил туда чего-то очень дорогого и очень выдержанного, пролив, наверное, безумное количество денег, и протянул Весемиру. Тот взял и натянуто улыбнулся.
— Да нет, в застольях уж точно никто не отказывал, — сказал он и принюхался к тёмно-шоколадной, с алыми и янтарными проблесками жидкости, — но тут, как я понимаю, совсем другой уровень.
— А, ты думаешь, как только тут замешаны кланы и большой бизнес — мы резко бросаем кружку и закапываемся в замшелые законы?
Весемир ничего такого, конечно, не думал, но так за полгода и не смог понять сочетание строгой регламентированности краснолюдской жизни и вечное разнузданное веселье с горами еды и выпивки.
— Пан ведьмак, я бизнесмен. Я не политик. Потому мы с Залефом и решили, что неплохо бы создать что-то, чем могли бы пользоваться все. Если ты спросишь моего мнения… Если в тот день, когда ты решишь тренировать краснолюдских ведьмаков, или в любой день после этого, Зигрины решат открыть рот, то я смело запихну в него свой толстый хер. А если они, или какие-нибудь там Хиваи, решат, что мой хер — не хер главы Клана, то им с радостью предложат свой инструмент и Фуксы, и Брекенриггсы, и Ференцы. Это те семьи, у которых шахты, это те семьи, чьи земли кишат чудовищами. Старый Гоог может сколько угодно грызться со старым Дальбергом и чахнуть над своими бумажками. Не пойми неправильно, пан ведьмак, мы любим старину Гоога за то, как он держит Махакам перед чёртовыми, не тебе в обиду, людишками, но Гоог — это не весь Махакам.
Весемир в целом представлял геополитику Махакама, но знания эти были обрывочными. Все эти месяцы он жил на землях ярла Фукса, в Даворе, которыми руководил эрл Горак. Эрл Залеф был в городе Грань Бороса, где-то в паре суток пути от Давора — там добывали алмазы, но занималась этим непосредственно Алмазная Макахамская Кампания Фукса.
На всех этих территориях были большие проблемы. Ведьмак слышал, что на других территориях эти проблемы тоже присутствовали, но в Даворе и Боросе проблемы были самыми большими. Они клацали зубами в ночи, обрушивали шахты и жрали шахтёров. Местные жители покупали календари с периодами гона каждой из многочисленных проблем — и в эти дни сидели по домам, затворив двери на мощные засовы. Иногда вводился комендантский час — что, впрочем, не мешало тварям жрать жителей и в другие, некомендантские часы.
Местными охотниками на чудовищ заведовали чудовищно богатые ярлы Зигрин и Хивай, не имевшие своих земель, зато имевшие всех остальных в разные части анатомии. Ярл Фукс, добывавший для всего Махакама драгоценные камни своими силами и всё остальное силами многочисленных трастов, ожидаемо не был доволен подобным положением вещей.
Да, Весемир понимал, почему ярл Фукс ненавидит ярлов Зигрина и Хивая.
Да, он понимал, что создание ведьмаков-краснолюдов в таких условиях будет благим делом.
Вероятно, это было единственной ситуацией, при которой убийство множества детей в зверских алхимических экспериментах можно посчитать чем-то хорошим.
— Ага, — довольно кивнул Янош Горак, владелец шахт, акций и большого количества денег, — я вижу, мы поняли друг друга, пан ведьмак. Кажется, у тебя стало меньше опасений, а?
Весемир кивнул.
— Продолжай работать, пан ведьмак. На днях с тобой свяжутся алхимики. И, если всё пойдёт хорошо, то я сообщу Томору и мы будем решать вопрос с деньгами.
— Томору?..
— Томору Фуксу, разумеется, — кивнул краснолюд и подмигнул, — ну, который ярл.
Когда Весемир вышел из дома эрла Горака на улицу, ему показалось, что ноги его стали ватными от напряжения. Он отошёл в переулок с небольшой булочной на углу и сполз по стенке на вырубленную прямо в скале мостовую.
Он уже жалел о том, что дал своё согласие на то, что планировали сильные краснолюдского мира, но понимал, что согласие его особенно и не требовалось.
Комментарий к Часть 11
* Кланы Зигринов и Хиваев практически не имеют отношения к известным по книгам Ярпену Зигрину и Золтану Хиваю. И тот, и другой когда-то принадлежали к этим огромным кланам, не занимая в них при этом сколь-нибудь высокого положения.
По канону, молодые краснолюды отправляются в путешествие длиной один год. Если они не возвращаются, то теряют все права и привилегии жителя Махакама. Именно этот путь и избрали Ярпен и Золтан, так что теперь вряд ли кто-то из них мог бы (и хотел бы) хвастать высоким происхождением.
** Волк слабее льва и тигра, а ярл важнее эрла.
Да, я тоже в них путаюсь)
========== Часть 12 ==========
От маленькой круглолицей женщины в аккуратном шерстяном пальто с почти незаметной серебристой вышивкой будто бы исходило лёгкое жемчужное сияние. Она стояла у полированной гранитной стойки и скучающе смотрела куда-то в сторону. Наверное, ей следовало бы уверенно и гордо оглядывать окрестности, выдерживая идеальный баланс между расслабленностью и целеустремлённостью — всей своей позой демонстрируя уверенность в том, что всё разрешится точно в необходимый срок.
Махакамская таможня была…нетороплива.
Поэтому Висенна скучающе облокотилась о полированную гранитную стойку и изучала причудливые узоры, складывающиеся из разноцветных крупинок и слоёв горной породы.
Наконец, самый дряхлый краснолюд из живущих протянул ей бумагу. Он держался за бумагу двумя руками, будто бы она придавала ему устойчивость — поэтому бумагу нужно было протягивать крайне медленно. Равновесие нельзя было нарушить.
— Подпишите здесь, пани Висенна, — проскрипел краснолюд, растягивая слова.
Висенна бросила взгляд на бумагу, потом на краснолюда, на часы и снова на бумагу. Вздохнула. Взяла перьевую ручку с прилавка и быстрым росчерком положила конец выматывающим часам за десятком подобных прилавков.
— Очень хорошо, пани Висенна, — кивнул краснолюд, придирчиво разглядывая подпись, — у вас, безусловно, есть проводник?
— Конечно, — быстро ответила она, — пан Весемир должен ожидать на выходе.
Клерк зажевал губами.
— Конечно же, пан Весемир недавно получил статус горожанина в Бездне Давора, поэтому может быть моим сопровождающим.
— Верно, пани Висенна, — с видимым недовольством признал клерк, — что ж, счастливо вам провести время в Махакаме.
Висенна очаровательно улыбнулась ему, распространив ещё немного жемчужного сияния, и через пару секунд уже летела на выход — туда, откуда доносился уличный шум и откуда тянуло загадочным подземным ветром.
Маленькая круглолицая женщина в аккуратном шерстяном пальто с почти незаметной серебристой вышивкой держала в руках только небольшой чемоданчик с окованными бронзой углами. Всё необходимое уже было дома, в её личной комнате, а остальное можно купить.
По широкому подземному проспекту тянулись запряжённые пушистыми коренастыми пони повозки, от прилавков аппетитно пахло запечёнными грибами и мясными сосисками в булочках. По сторонам проспекта светились шары газовых фонарей — какие только начинали появляться в крупнейших городах Континента, а в недосягаемой вышине подземного чертога неприкаянными мотыльками трепетали летучие мыши.
