– Может, на «ты»? – предложил он, полностью игнорируя ее недружелюбный тон.

– Нет, – отрезала она, словно эта преграда в виде «вы» могла каким-то образом  ее от него защитить.

Он пожал плечами – она это ясно почувствовала – словно молча принимал установленные ею правила.

– Вы ведь и так знаете ответ на свой вопрос, – ответил Арсений спокойно.

То, что он так открыто признавал свои мотивы, странным образом ее обезоружило. Наверно, ей даже хотелось, чтобы он солгал. Чтобы слащаво говорил о том, что эта жертва приносится им исключительно по доброте душевной… В этом случае ей было бы гораздо проще его возненавидеть.

– Деньги… – с презрением выплюнула она. – Они того стоят? Стоят того, чтобы со мной возиться?

По первым секундам молчания показалось, что застала его врасплох, но он не стал долго думать. Невозмутимо признал:

– Да, мне нужны деньги.

– А заработать вы не пробовали?

Это прозвучало почти грубо. На миг она даже об этом пожалела, хотя если бы он сейчас встал и ушел, то этому следовало бы только радоваться.

Но Арсений даже не пошевелился.

– Я не избегаю честного труда, – сказал он. – Но глупо отказываться, когда предлагают сделку, которая выгодна обеим сторонам. Вам нужен кто-то рядом…

Она не дала ему договорить. Перебила, не скрывая горечи, которая отравляла изнутри.

– Мне не нужен рядом «кто-то». Мне нужен тот, кто сам хочет быть рядом.

На этот раз он ответил не сразу. Видимо, тщательно подбирал слова, оценивая ситуацию, словно был сапером, ступавшим на минное поле.

– Я не хочу обещать вам того, что, возможно, не сбудется, – наконец произнес размеренно. – Но мы не можем знать, что у нас получится, если не попробуем. Скажите, Аврора… какой вы представляли свою свадьбу?

Его вопрос застал ее врасплох. Она резко втянула в себя воздух сквозь плотно сжатые челюсти. Вольно или невольно – он попал по больному месту. Впрочем, она вся сейчас, казалось, состояла из сплошных язв, неумолимо разъедающих душу день за днем. И любое упоминание о том, что стало ей недоступно, отзывалось внутри болезненным уколом.

– Я представляла ее точно не такой, какой она будет теперь! – огрызнулась в ответ, но в голосе было больше отчаяния, чем злобы. – Я мечтала как минимум пойти к алтарю на своих собственных ногах!

– И это все? – уточнил он, не обращая внимания на ее вспышку.

– А еще… – ее голос вдруг упал до шепота, словно собиралась поведать ему самую заветную тайну, о которой больше никто не должен был знать. – А еще я хотела бы букетик из крокусов…

Настоящее время

Все замерло. А может, это мне только показалось, потому что от грохота, с каким билось в груди мое собственное сердце, я ничего больше не слышала.

Я медленно обернулась, хотя стоило бы нестись прочь со всех ног. Жизнь вокруг бежала в прежнем ритме – люди выходили и заходили, болтали о чем-то и пили кофе. Но мой мир действительно встал на паузу в тот момент, когда посмотрела бывшему мужу в глаза.

– Арсюш? – нарушил этот момент голос Анастасии, поднявшейся со своего места и с полным непониманием смотревшей на развернувшуюся перед ней сцену.

Конечно, у нее наверняка возникли вопросы. Но держать ответ перед этой женщиной должна была точно не я.

– Я сейчас вернусь, – быстро кинул ей Арс, с какой-то словно бы досадой стряхивая руку невесты со своего локтя.

А потом он внезапно оказался рядом. Схватил меня за запястье и буквально поволок на улицу.

Хотелось выдернуть руку из его наглого захвата. Он тащил меня за собой, как какую-то вещь или собачку на поводке, и от этой мысли внутри меня все буквально взорвалось.

– Пусти! – процедила сквозь зубы, но не стала открыто вырываться, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Сначала поговорим, – непререкаемым тоном отрезал он, открывая дверь на улицу.

Мы оказались на пустой летней веранде. Студеный ветер, словно завидев долгожданную добычу, мгновенно накинулся на нас со своими ледяными объятиями, отчего я зябко поежилась и едко прокомментировала:

– Решил снова выкинуть меня на мороз? Конечно, такой змее, как ты, холод не страшен – у вашей породы талант приспосабливаться ко всему, а вот нормальным людям вроде меня…

Я резко замолчала, потому что в меня внезапно прилетел пиджак. Растерянно моргнув, я опустила взгляд на свои руки,  машинально схватившие дорогую ткань.

От материи, еще хранившей чужое тепло, исходил пряный аромат. Прислушавшись, я поняла – это был кардамон в обрамлении ванили. Тот же самый запах, что Арсений носил, когда мы были женаты. Тот самый аромат, который я сама ему подарила.

Я взметнула на него удивленный взгляд, но Арс на меня уже не смотрел. Цепляясь руками за перила, он отсутствующим взглядом провожал протекающих мимо нас людей.

Но его задумчивость оказалась обманчивой. Так и не поворачивая ко мне головы, он приказным тоном скомандовал:

– Надевай.

Его властность породила внутри меня раздражение. И как я раньше не замечала, что за человек прячется под личиной заботливого мужа? А может, просто не хотела замечать? Может, мне было жизненно необходимо верить, что меня кто-то любит…

– А вот и надену, – огрызнулась я, просовывая руки в рукава пиджака.

Черта с два я буду мерзнуть из-за этого гада!

– Так что ты хотел? – спросила, устав дожидаться от него каких-либо слов.

Впрочем, Арсений никогда и не был сильно разговорчив. Любым словам он предпочитал действия. Жениться на мне, поставить на ноги… обобрать до нитки. Все это он делал уверенно и решительно.

– Ты должна отказаться от этого заказа, – донесся до меня его ровный голос.

Мои брови стремительно подскочили вверх.

– Да что ты? – язвительно отреагировала я. – И с какой же это стати?

Он поджал губы, выражая тем самым свое недовольство. Я почувствовала мстительное удовлетворение. Его спокойствие – наносное или нет – вызывало во мне дикую досаду.

– Ты изменилась, – обронил он задумчиво, наконец удостаивая меня взглядом.

– Пришлось, знаешь ли, – усмехнулась я ему в лицо. – Наивной девочке долго на улице не протянуть.

В его взгляде мелькнуло что-то странное. Неверие? Подозрение? И причин подобных эмоций я понять не могла, что раздражало меня еще сильнее.

– Я возьму этот заказ… Арсюша, – добавила я, пытаясь тоже выбить у него почву из-под ног. – Мне,  видишь ли, нужны деньги. Потому что меня никто не содержит и наследства, на которое можно прожить, тоже не имеется, представляешь?

Он сжал челюсти, словно претерпевал приступ внезапной боли. И это уже можно было считать маленькой победой.

– Если это все, что ты хотел… – начала я, отворачиваясь к лестнице, ведущей вниз, но его неожиданный вопрос заставил меня остановиться.

– Как так вышло, что ты не замужем?

Я резко развернулась на каблуках обратно.

– А что, должна быть? – поинтересовалась, не скрывая презрения. – Как ты уже знаешь, Арсюша, замуж я однажды сходила и мне там совершенно не понравилось…

Теперь уже он обхватил меня всю взглядом, в котором отвращение боролось с неясной мне горечью. Его губы искривились в болезненной усмешке, когда он процедил:

– Странно слышать от тебя подобные вещи. После всего, что я сделал…

Я задохнулась от возмущения.

– После всего, что ты сделал? – зло переспросила я. – Это что же, интересно? Выкинул меня на улицу, обманом заполучив все, чем я владела? Заставил влюбиться в тебя без памяти и воспользовался моим доверием?

Его брови изогнулись, приняв комично-ломаную форму.

– Что, прости? – спросил он удивленно. – Влюбиться?

А в следующее мгновение резко, оглушительно захохотал. Я растерянно смотрела на его запрокинутую голову и сотрясающуюся от смеха грудную клетку, и чувствовала, как где-то слева начинает мучительно ныть – это пробуждалась застарелая боль. Боль от его нелюбви.