Ками переговаривались с Локи везде, где бы он ни появлялся. А Брок то тут, то там замечал йокаев. То проскочит вдоль бегущего по асфальту ручья дождевой воды потрёпанный бамбуковый зонт, одноногий и одноглазый, то с заросшего камышом берега речушки глянет каппа, то со скрюченного дуба на горной тропе каркнет прикинувшийся вороном тенгу.
Никогда и нигде ещё Броку не доводилось отдыхать так долго и так полно, забыв обо всём, кроме себя и Локи. Его не тревожили приказы начальства и нужды отряда. Он принадлежал лишь самому себе. Это было непривычно поначалу и в чём-то даже страшно. Но вскоре Брок вошёл во вкус.
Он каждый день, каждый час открывал в себе что-то новое, чего и не предполагал обнаружить. Порой, когда голова начинала идти кругом, он перекидывался в волка, и они с Локи шли на юг по гребням заросших лесом горных хребтов, где не было ни троп, ни линий электропередач. Локи шагал рядом или ехал на Броке верхом, а за ними из уст в уста передавались легенды о ками и мононоке.
На крайнем юге Японии, на самом южном пляже Кюсю, они долго смотрели на катящий волны океан.
— Пора возвращаться, — наконец произнёс Локи. — Это были прекрасные дни. Я неизмеримо благодарен тебе за них. И за то, каким я стал благодаря тебе.
— Я тоже тебя люблю, — буркнул Брок. — Отличный получился медовый месяц.
========== 57. Стыд ==========
— Как я мог?.. — стонал Стив Роджерс, сидя на кровати, спрятав лицо в ладони и покачиваясь взад-вперёд. — Ну как я мог?!
Баки, глядящий на эту картину с подоконника, пожал плечами. Он по собственному опыту знал, что промыть мозги можно кому угодно. И запрограммировать всякими хитрыми психологическими приёмами можно хоть толпу, хоть индивида. Даже у гениев с запредельным IQ есть моменты слабости, в которые их можно подловить, есть болевые точки.
Как бы Баки ни любил и ни уважал Стива, гением тот не был. Не дотягивал. А уж болевых точек и слабостей у него хватало с избытком что до сыворотки, что после. Оголтелый патриотизм был просто вишенкой на тортике.
Баки подозревал, что обрабатывать Стива начали ещё в Лихае. Одна красотка Картер чего стоила. Много ли нужно неказистому девственнику? Природные инстинкты — штука сложнопреодолимая, особенно если ты их в себе отрицаешь.
О том, что подавляющее большинство людей не более чем говорящие животные в одежде, Баки мог бы рассказать очень много. Изучал вопрос. В Союзе он не был просто решалой, как в Штатах, не был просто убийцей. Его натаскивали не только как диверсанта, но и как шпиона. Да и преподавание в Красной Комнате многое ему дало. Будущие Вдовы умели обратиться к животному началу в любом человеке с достаточно раннего возраста. Но Баки оказался способен им противостоять.
Командир вот никогда не отрицал того, что он прежде всего зверь. Так что Баки нисколько не удивился тому, что он обратился волком. В нём всегда это было, и со своим хищником Рамлоу жил в мире и согласии.
В отличие от Стива, который искренне верил, что он человек, а значит, венец творенья. Грёбаное католическое воспитание.
Стиви с детства считал, что бог что-то напутал, когда создал его болезненным и слабым. И предсказуемо возликовал, получив тело по размеру своих амбиций. Поймать на этом его было проще простого.
Его и поймали. Фьюри только закрепил наработки Филлипса и Картер. Закрепил, усилил, слил маску «Капитан Америка» со ЩИТом, а потом сделал всё, чтобы Стив Роджерс навсегда забыл, что он куда больше, чем «Величайший герой Земли», как называлась выставка в Смитсоновском институте.
Оттого Стив и попытался кинуться на Рамлоу — тот предал не Стива, даже не Капитана Америку, а ЩИТ. Но Стив перестал различать, где он, а где не он.
Стив всхлипнул раз, другой, и безудержно, как не случалось и в детстве, зарыдал. Баки сел рядом с ним, приобнял за плечи, сунул в руки носовой платок.
Это хорошо, что Стив плачет. Очень хорошо. Он ведь даже когда Сара умерла, не плакал. Считал, что это недостойно мужчины. Всё запирал в себе. А так нельзя, это Баки знал отлично.
И Фригга знала. Она работала над Стивом почти три месяца каждую свободную минуту — а у царицы Асгарда, занимающейся внутренними делами государства, этих минут немного. Всё это время Стив или пребывал в целебном трансе, или тренировался с эйнхериями, или общался с Баки, у которого со свободным временем тоже было туго.
Хела прекрасно понимала, что такое мужская дружба, но считала, что для Баки жена должна быть на первом месте. Тот не спорил. Хела была достойна.
На второе место Баки водрузил Брока Рамлоу, командира. И теперь размышлял, что же делать со Стивом.
Понятно, что возвращаться под кожаное крыло Фьюри ему нельзя. Мстители! Защитники Земли! Шпионка со специализацией «медовой ловушки», начавшая работать уже в тринадцать; инфантильный гений, не наигравшийся в детстве в бои с зарослями крапивы; не менее инфантильный ас-недоросль с приятелями по войнушкам; лучник — отставной циркач, непонятно каким шантажом затащенный в этот балаган и тщательно скрывающий любую личную информацию; классический задрот, завёдший внутри себя неуязвимое и неконтролируемое чудовище. Между ними и близко не было товарищества, которое сделало Ревущих Коммандос теми, кем они стали; не было дружбы. Да ничего не было, кроме миссий ЩИТа.
Баки отлично знал, для чего Фьюри придумал Мстителей: Пирс при Активе язык за зубами не держал. Обнаружив в девяносто пятом, что люди во вселенной не одиноки, столкнувшись с крии и скруллами, Николас Фьюри перепугался и решил создать команду, которой будет по силам противостоять инопланетным угрозам. Но поскольку паранойя вперёд него родилась, для чего на самом деле собрана команда, он никому говорить не собирался.
Даже когда он выпустил их против Локи и читаури, истинную задачу команды он не обозначил. И это, по мнению Баки, было невероятной подлостью. Мстителей просто поставили перед фактом, что вышибить читаури из Нью-Йорка и пленить Локи — их задача.
Мстители ничего не знали о читаури, об их вооружении и задачах; их не интересовали причины, по которым Локи, тысячу лет сидевший в Асгарде на жопе ровно, внезапно понёсся захватывать Мидгард, который Один и так бы отдал ему по первой просьбе: этот захудалый безмагический мирок никому не был нужен. Мстителей просто натравили, как свору собак.
И Стив искренне считал себя вожаком этой своры.
Звери. Просто звери. Неудивительно, что теперь Стив, осознавший, что он творил и кто отдавал ему команды, в таком раздрае.
Наконец Стив отплакался, просморкался, сходил умылся и вернулся к Баки.
— Что мне теперь делать, Бак? — спросил он. — Я так запутался…
— Попросить политического убежища в Асгарде, — с ходу ответил Баки. — У тебя в Мидгарде ни друзей, ни родни, ни девушки.
— Сэм… — начал было Стив, но махнул рукой.
Теперь-то он видел, что внезапно встретить на пробежке в четыре утра психолога, специализирующегося на работе с ветеранами-птсрщиками, будучи таким ветераном, так же вероятно, как наткнуться на единорога в Центральном парке. Да ещё такого полезного, крылатого ветерана.
Вся история с «Озарением» была разыграна как по нотам. Фьюри наверняка давным-давно знал о Гидре в ЩИТе. Просто ему захотелось… да какая разница, чего ему там захотелось!
Да, Фьюри рискнул, но рискнул осознанно и, судя по его довольной роже на кладбище, добился желаемого. Вот только Брока Рамлоу и его извращённую веру он не принял в расчёт.
— Я рад, что ты понимаешь, — кивнул Баки.
— Но чем я буду здесь заниматься? — растерянно спросил Стив. — И мои вещи… Там немного, Баки, но они мои!
— Я за ними схожу, — пообещал тот. — А заниматься… Чем угодно, Стив. Главная битва этой вселенной будет не в Мидгарде. Асгард примет огонь на себя. И нам понадобится любой боец. Потому что защищать мы будем не только Мидгард и прочие миры Иггдрасиля, но и всю вселенную. Ты со мной, мелкий?
— Вместе до конца! — уверенно сказал Стив, и они обнялись, как не обнимались, наверное, с сорок третьего.
