Внезапно Хеле очень захотелось повторить любимый жест будущего зятя — закрыть лицо ладонью и закатить глаза.

— Можешь забрать его сюда после коронации, — разрешила она.

Признаться, Хела не представляла, откуда в Хельхейме взялись и псина, и великанша. Модгуд бурчала, что она была здесь всегда. Гарм только лаял и пытался лизаться.

— И заберу, — широко улыбнулся Баки. — Всегда хотел собаку.

Хела фыркнула и почесала за ухом гревшего ей ноги Фреки. Интересно, почему за столько лет никто не заинтересовался, отчего волки Одина перестали его сопровождать? И отчего сейчас они нисколько не тоскуют о нём?

— А коня ты, случаем, не хотел? — спросила Хела, внезапно вспомнив о Слейпнире, который то тосковал в конюшне, то бесился, разнося денник вдребезги и калеча конюхов.

— Я городской парень, — покачал головой Баки. — Лошади и прочие с копытами — это не моё.

Он забрал у Хелы опустевшую чашку, поставил на подоконник — слуги приберут — и сел рядом с ней. Некоторое время Хела крепилась, но потом привалилась к нему — сильному, надёжному и тёплому.

— Я не против стать твоим консортом, — сказал Баки. — Это честь для меня. Но я хочу свадебный танец.

Представив, как они будут танцевать в главном пиршественном зале Золотого дворца, Хела рассмеялась.

— Танго? — спросила она.

— Конечно, — улыбнулся Баки. — Никакой другой танец не раскроет твою грозную красоту лучше.

Хела довольно улыбнулась. Баки умел делать комплименты. Пожалуй, только он и умел.

Хотя кто знает, о чём там говорят наедине её сын со своим волком?

— Будут нужны музыканты, — сказала Хела. — Здешние барды… — она махнула рукой.

— А разве можно приглашать сюда мидгардцев? — удивился Баки.

— Кто мне запретит? — спросила Хела.

— И верно, — согласился Баки. — Сообразить бы ещё, где их искать…

— Сообразишь, — заверила его Хела. — О магии… Ты ведь в Хельхейм добирался сам?

— Да, Локи только один раз дорогу показал, — подтвердил Баки.

— И в Мидгард сам?

— Не сразу, но в последние раза три сам, — кивнул он.

— Есть в тебе магический дар, — торжествующе объявила Хела. — И учить тебя буду я.

— И мы сможем играть в бестолкового ученика, соблазняющего строгую учительницу? — с предвкушением спросил Баки.

Эйнхерии, охраняющие покои Хелы, вздрогнули, когда сквозь двери до них донёсся безудержный смех их госпожи и её консорта.

========== 47. Царицы ==========

Комментарий к 47. Царицы

https://i.pinimg.com/564x/7b/79/c9/7b79c951ce141b835df4f6dd05b70663.jpg

Так получилось, что именно Локи пришлось провозглашать двоецарствие Фригги и Хелы. Тор отказался, заявив, что никогда не был речист, а Фригге предстояло короновать дочь Одина.

Что ж, Локи выложился от всей души, придумав речь, что заворожит всех, кто её услышит. И позаботился о том, чтобы она донеслась до каждого, живущего в Асгарде. Довольно простое волшебство.

Говорил он до тех пор, пока взгляды собравшихся в тронном зале не потеряли всякую осмысленность. Не так уж много времени на это понадобилось.

После Фригга поднялась и звучно объявила, что Хела, дочь Одина, отныне и навсегда — соправительница Асгарда, равная ей царица. И надела на Хелу специально к этому дню созданный венец-шлем, в котором магии было куда больше, чем металла.

Гери и Фреки радостно взвыли. Асы дружным хором возгласили Хеле славу. Стены тронного зала звенели от их криков.

Даже Тор рявкнул что-то поздравительное.

На пиру Хела объявила, что дарит Тору Слейпнира. Она была в своём праве как прямая наследница Одина. Но Локи подозревал, что мама просто не представляет, куда девать это дурное копытное. И не желает тратить время на то, чтобы поладить с ним.

Тор, однако, сердечно благодарил и объявил, что заберёт Слейпнира с собой в Мидгард, раз уж он лишился молота. Локи переглянулся с Броком, сидевшим подле него, и они совершенно одинаково усмехнулись.

В этот раз Локи сидел по правую руку от Фригги, на месте наследника, а по левую руку от Хелы усадили Барнса. Самые почётные места после цариц. Имеющие глаза да увидят.

Тор же устроился напротив Брока. Показательно. Впрочем, дядя этого и не заметил. Сколько ему ни вдалбливали этикет, в одно ухо влетело, в другое вылетело.

Всё ещё хромавший Роллинз подкладывал кусочки повкуснее статной сероглазой асинье из свиты Фригги — Каттье. Она сидела плечо к плечу с ним и улыбалась.

Гримхильда устроилась у Мэй на плечах и поглядывала на всех свысока. Её котята, кроме беленького, которого Роллинз подарил Каттье, остались в расположении Страйка.

Зазвучала музыка: дворцовые барды, чутко ловившие момент, когда все достаточно упьются, чтобы возжелать песен, завели драпу в честь двух цариц на четыре голоса. Им тут же принялись подпевать.

— Это надолго? — шепнул Локи Брок.

— Дня на три, — ответил тот.

— Может, свалим?

Локи с усмешкой посмотрел на своего возлюбленного волка.

— А как же напиться до беспамятства, начать колотить кружки и вскорости перейти к мордобою?

— Нам точно непременно надо в этом участвовать? — поморщился Брок. — Ты уже дважды слился с рассказов о Таносе.

— Это скверно, — нахмурился Локи. — Сейчас я брошу морок и оставлю вместо нас двойников.

Они ушли, как раз когда первые глиняные кружки с треском начали разлетаться на черепки, разбрызгивая остатки медовухи по каменному полу.

Выбравшись из главного пиршественного зала, Брок затряс головой.

— Трёхдневная пьянка… — проворчал он. — Будто других дел нет.

— Таковы обычаи, — ответил Локи, увлекая его за собой. — Идём на мост. Ветер над ним отлично прочищает мысли.

Брать лошадей из дворцовой конюшни Локи не стал — идти было не так далеко, да и Брок совершенно не умел ездить верхом.

Они шагали рука об руку в согласном молчании по радуге меж небом и океаном, пока Локи не остановился и не сказал:

— Здесь.

Он бесстрашно сел на край Биврёста. Брок хмыкнул и устроился рядом.

— Танос, — напомнил он.

— Да, — отозвался Локи. — Танос.

И принялся рассказывать.

Брок слушал, не задавая вопросов. Уж если Локи дважды собирался рассказать эту историю и дважды забывал, вряд ли спроста. Что-то за этим стоит. Возможно, страх.

Брок отлично знал, что любой обладающий разумом умеет бояться. Абсолютно бесстрашны лишь полные недоумки. Ну и те, кто, как Кэп, так и рвутся свернуть себе башку. Локи не таков.

Танос же, по его рассказу, и впрямь оказался серьёзной фигурой и полным психом из самой худшей разновидности психов — идейным. Локи, попавшего ему в руки, Танос почти сломал — преимущественно потому, что наивный полуас-полуйотун искренне верил, что асы — самые сильные, самые мудрые и так далее.

Что ж, Танос живо отшиб принцу Асгарда рога.

Зато становилось понятно, за каким хреном умный, расчётливый, временами даже изысканный в своих пакостях Локи ломился в Мидгарде настолько в лоб и так спешил, будто ему пятки подпаливали.

Ему и подпаливали.

Три Камня Бесконечности на одну крохотную беззащитную Землю… Ну два — Тессеракт в сокровищнице Золотого дворца. Камень Разума и Камень Времени. Танос, одержимый желанием собрать все камни, непременно заявится в Мидгард. И Асгард своим вниманием не обойдёт.

Вот только позволить ему собрать Камни нельзя.

Брок ни черта не понимал в Камнях Бесконечности. И понимать не собирался. В Асгарде есть царицы, Танос — угроза. Пусть они и разбираются. Дело Брока — выполнять приказы.

Так что когда Локи замолчал, Брок хлопнул его по спине и пообещал:

— Справимся.

========== 48. Семейный совет ==========

После того как дворец был восстановлен и укреплён, Фригга и Хела коронованы, на места умерших назначили оставшихся в живых, а Тор верхом на Слейпнире, с Сиф и Вольштаггом отправился в Мидгард в качестве полномочного посла Асгарда, потянулись обычные будни.

Ну, относительно обычные. То тут, то там во дворце можно было услышать самозабвенную болтовню Дарси Льюис и кого-нибудь из бойцов Страйка, чаще всего Лаки — помощница Джейн Фостер возвращаться не пожелала.