Асы, конечно, не люди. У них иначе многое. Многое — но не всё. Вдобавок, пусть этого и не нашлось в хрониках Асгарда, пусть в легендах Мидгарда многое было искажено, изрядное число асов происходило из людей, которых преобразил тот мощный источник магической силы, вокруг которого Бор, отец Одина, сын Бури, создал Асгард. Об этом не говорилось впрямую, но Локи знал, что Бор собирал под свою руку всех, кто был готов с ним идти, не гнушаясь ни магии, ни уловок.
А раз так, значит, и в Асгарде на десять мужей один жаждет лишь ласк собрата, и каждому второму нет разницы, дева разделит с ним ложе или юноша.
Локи почесал лоб. Мысли ушли совсем не туда.
Сквозь занавеси начал пробиваться бледный свет — предвестник утренней зари. Выскользнув из-под одеяла и укрыв Брока по плечи, Локи поцеловал его в шею, не удержавшись, лизнул — соль, мускус и невероятно влекущий вкус самого Брока.
Надо посоветоваться с матушкой. А после и с самим Броком.
========== 36. Предназначение ==========
— У меня с собой одеяло, масло и вино, — неловко, стараясь не глядеть на Брока, сказал Локи. — Вон там, — он взмахнул рукой, — есть поляна с мягкой травой.
Брок подошёл к нему, смущённому до розовых щёк, положил жесткую ладонь на шею, под волосы, пригнул к себе и поцеловал.
Они пришли сюда спокойно потрахаться. Брок, правда, сомневался, что у них вот так сразу дойдёт до секса с проникновением. Девственника, пусть тот сто раз бог, йотун, ас и кто угодно, он вот так сразу к своей жопе допускать не собирался. А согласится ли Локи подставиться — большой вопрос.
Локи подробно разъяснил Броку, в чём проблема поебаться в Золотом дворце. Некоторое время они ломали головы, пытаясь решить задачу: потрахаться и не спалиться. Наконец Локи вздохнул и сказал:
— Пойду спрошу совета у матушки.
Брок посмотрел на него как на идиота, но промолчал: откуда ему знать, какие у него отношения с Фриггой? Может, он с каждой эрекцией бегал с вопросом «Мама, мама, что это? Он отвалится? Я умру?»
Больше всего Броку хотелось утащить Локи в Мидгард, снять там роскошные апартаменты и отлюбить так, чтобы глаза закатывались, на небесно-голубых простынях.
Откуда у него в голове взялся этот цвет, Брок понять не мог. Ему всю жизнь было пофиг, где трахаться. Понятно, что на кровати удобнее, чем в клубном сортире, а под крышей приятнее, чем в парке у дерева. Но в целом он был не переборчив.
А теперь непонятно с чего потянуло на изыски. Хотя почему непонятно? Принцев Брок раньше не трахал, не доводилось как-то. Вдруг у Локи где попало не встанет? Вдруг у него только на всякую изысканность встаёт?
Впрочем, Брок вот ни разу ни с какого ракурса не изыскан, однако, когда они целовались в покоях царицы, палатку из одеяла Локи очень успешно изобразил без рук.
Вернувшись от Фригги, Локи что-то распихал по разным местам своего дурацкого причудливого плаща и потащил Брока за собой, туда, где они иногда разговаривали без лишних глаз и ушей.
Озерцо было любимым местом младшего принца, и Брок вполне его понимал: у самого в детстве было подобное местечко. Правда, не прозрачное ледяное озеро в предгорьях, а поросший пробившимися сквозь кирпич деревцами балкон без перил в заброшке, которую всё собирались снести и никак не сносили. Брок взбирался на четвёртый этаж по ржавой пожарной лестнице, готовой провалиться под ним в любой момент, и устраивался на пыльном, занесённом листьями полу, глядя в дверной проём. Сидеть на самом балконе не хватало дури даже ему: тот мог рухнуть в любой момент. Так что Брок просто сидел, курил, пялился в небо, а ветер качал деревца.
Это успокаивало. Приводило в порядок мысли и эмоции.
Первые два этажа облюбовали наркоманы и парочки, которым больше негде было потрахаться, но пожарной лестницей они не пользовались, так что Броку никто не мешал. Ерунда же: залезть на мусорный контейнер, балансируя, чтобы не рухнуть в вонючую дрянь, подпрыгнуть, доставая до нижней ступеньки, подтянуться… а дальше просто.
Сам Брок в своё укромное местечко никого никогда не водил. А Локи вот его позвал…
Когда Брок осознал, почему, ему захотелось орать, материться и швыряться тяжёлым. Так нельзя! Он не такой! Он же… да он просто недостоин такого доверия! Он…
А потом Брок унялся — сразу, вдруг, поняв, что с какого-то хуя оценивает себя с точки зрения Капитана Америки, на которого вообще-то срать хотел всегда, исключая отроческий период бешеной дрочки на репринт плаката военных времён.
Целоваться с Локи было как мороженое с чили есть: и сладко, и холодно, и обжигает. Брок уже начал было его раздевать, но Локи вдруг ухватил его за запястья, и сразу стало ясно, насколько хрупкий с виду длиннопалый юноша с тонкими костями и узким лицом силён. А Брока всегда возбуждала сила.
— Погоди, — севшим голосом попросил Локи. — Иначе я… — Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Перед тем как вернуться во дворец, нам надо будет нырнуть в озеро. С головой.
— Типа энергетическая чистка? — понимающе спросил Брок. — Сделаем. Только полотенце в следующий раз принесу. Щас только смазку и резинки взял. Шоколадок для тебя ещё.
Локи улыбнулся так, что для Брока словно солнечный луч сквозь мрачные ноябрьские тучи просиял.
— Тогда идём на поляну, — предложил он. — Я закрыл вход сюда.
— Главное, чтобы Один не припёрся, — ляпнул Брок.
— Царю пешком гулять невместно, а Слейпнир по камням не пройдёт, — скривил губы Локи.
— Веди, — скомандовал Брок, смущённый тем, что упомянул Всеотца. Нафиг надо вспоминать этого психа в такой момент?
Локи нервно улыбнулся и повлёк Брока за собой, вокруг дерева, успокоительно шелестящего густой яркой листвой. Мир вокруг них словно моргнул, хотя и дерево, и небо остались теми же, но под ногами вместо камней теперь была высокая трава, качающаяся от ветра. Поляну с трёх сторон окружали высокие скалы, поросшие мхом. Пахло водой и тёплым камнем.
— Здесь, — сказал Локи и неуловимым движением расстелил на траве тёмно-зелёное покрывало, вышитое чёрным шёлком и золотом.
Забитый в дальний угол хмурой души Брока романтик, почти мёртвый от забвения, пренебрежения и цинизма, поднял голову и вдохновенно выдохнул:
— Это место идеально, чтобы любить тебя!
Брок моментально смутился, потому что совершенно не ожидал от себя подобного. Он вытащил из карманов и кинул на покрывало флакон смазки для силиконовых презервативов — вдруг у Локи окажется аллергия на латекс? — саму коробку с презервативами и шоколадки — с вишней и карамелью, чёрные.
— Зачем это? — указал Локи на презервативы. — Ни ты, ни я не забеременеем и здоровы.
— Затем, что вытекающая из задницы сперма — это неприятно, поверь моему опыту, — объяснил Брок и бросил на покрывало пачку влажных салфеток.
— Я… — негромко начал Локи. Шелест ветра в листьях почти заглушал его голос. — Я… никогда.
Брок обнял его и поцеловал.
— Научу тебя всему, что знаю, — пообещал он, любуясь блестящими глазами Локи и нежным румянцем на его высоких скулах.
Как они оказались обнажёнными на покрывале, не запомнил ни один. Золотое шитьё немного царапало кожу, ветер остужал влажные от испарины тела. Локи был красивый. Такой красивый, что Брок впервые в жизни понял, о чём говорил двадцать лет назад его хиппанутый любовник, обожавший рассуждать о том, что секс — это священнодействие. Потому что сейчас Брок поклонялся своему богу руками, губами и языком, ласкал и нежил, вырывая вскрики и стоны наслаждения из его груди.
Спора о том, кто будет сверху, не было. Локи принимал всё, что хотел ему дать Брок, а тот хотел… да он сердце был готов под ноги стелить!
Брок не торопился, а Локи не подгонял, хотя был возбуждён настолько, что с кончиков его пальцев и длинных чёрных ресниц срывались золотисто-зелёные искры — маг терял контроль над своей магией.
Их тела соединились так, словно были предназначены для этого изначально, а всё прочее в их жизнях оказалось лишь путём, извилистым и сложным, что привёл их друг к другу, в эту траву, под это небо.
