— Твоя мать слишком жаждала власти, — нахмурился Один.

— Ну, было бы странно, если б править стал тот, кому власть не нужна, — заметил Локи.

А ещё Хела, видимо, оказалась неуправляема. И Локи унаследовал от неё это качество. Один же и представить не может, чтобы хоть кого-то спустить с поводка. Видно, потому все его потомки так и рвутся на волю.

«На то, что они понимают как волю», — заметил внутренний Брок.

Локи чуть на пол не плюнул с досады. Вот же послало мироздание слишком умного вассала!

Занятно, что воспоминания об этом зале — о том, как объявляли наследником Тора, о том, как короновали самого Локи, о том, как он стоял здесь, перед троном, в цепях и под охраной, будто Один так боялся его, что не решился встретиться с внуком и устроить ему выволочку по-семейному, с глазу на глаз, — не тревожили Локи. В этой памяти больше не было ни зависти, ни горечи, ни торжества, ни обиды, ни боли. Просто цветные картинки. Словно и не с ним было.

А может, и не с ним? Может, от того Локи почти ничего не осталось?

— К кому мне пойти, чтобы мне рассказали о матери? — спросил Локи. — Какая она?

Один задумался. А потом тяжело поднялся с трона.

— Ты до крайности на неё похож, — признался он, медленно спускаясь по золотым ступенькам. Меховой плащ стелился за ним.

Локи подумалось, что, коль скоро Один облачён в мех в вечном лете Асгарда, он и правда сдаёт. И с этим придётся что-то делать, что бы там Брок ни говорил. Ну потому что не Тору же, в самом деле, доверить Девять миров!

— Я сам расскажу и покажу тебе, — пообещал Один, подойдя к Локи и кладя руку ему на плечо. — Пришла пора, внук.

========== 26. Тайны подземелья ==========

Идти оказалось недалеко — всего-то за трон. Про потайную дверцу там Локи знал, просто считал, что за ней скрыто отхожее место. Ну, чтобы Всеотцу, если прихватит, далеко и надолго не бегать.

Однако там оказалась лестница, ведущая вниз, в пахнущую стылой, старой мертвечиной темноту. Нехороший запах. Очень нехороший.

По мере спуска над ними вспыхивали огни неприятного голубовато-зелёного цвета. Так светятся грибы-поганки во влажном лесу. Света эти огни давали совсем немного, но лучше так, чем полная тьма.

Спускаться оказалось неглубоко. Всего-то сотня ступеней. Но вот то, что обнаружилось внизу…

Локи внезапно осознал, что вот это всё находится ровно под тронным залом Золотого дворца. Что это место и есть настоящее сердце Асгарда.

Он бросил быстрый взгляд на Одина, который в здешнем свете выглядел неумело поднятым покойником, и спросил, стараясь скрыть дрожь в голосе:

— Что это?

Локи повёл рукой, показывая на сотни, если не тысячи ссохшихся костяков при оружии и броне, на лежащий в самом центре огромной залы труп исполинского чёрного волка, на котором сохранился похожий на плесень мех.

Неудивительно, что здесь воняет мертвечиной. Чудо, что падалью не провонял весь центр дворца. И как же здесь, должно быть, отвратительно пахло, когда эти мертвецы были едва уложены!

Лицо Всеотца выразило самодовольство.

— Это армия Хелы и Фенрир — её ручная зверюшка. Когда я победил Хелу и уничтожил её войско, то самое, что привело под руку Асгарда все Девять миров, они легли в основание дворца как знак моей мощи.

— О-о-о… — протянул Локи со значением, думая, что Один не просто дурак, но ещё и сумасшедший.

А как ещё его назвать? Армия мертвецов под троном. Армия мертвецов, при том, что её военачальница — некромантка. Даже если Хела внезапно преисполнится кротости, это опасно и в практическом, и в магическом смысле.

И почему Один тогда не убил Хелу? Из отцовской любви? Локи едва не фыркнул. Безумцы любить не способны, а Один оказался безумен. Пережил свою мудрость, как змея переживает свой яд. И пережил едва ли не до рождения сына и внука.

Чем ещё объяснить заточение дочери, собравшей для Одина миры Иггдрасиля? Провал в воспитании наследника? Да хоть именование внука — сыном?

Локи постарался совладать с собой, изобразил лицом восхищение и почтение и принялся что-то говорить безумному деду, одновременно лихорадочно думая. Благо нужные слова сами оказывались на языке. Лицемерить и лгать Локи научился давным-давно.

Что бы ни говорил Брок, раз Один сумасшедший, а Тор — попросту дурак, разбираться с тем, что наворотил Всеотец за последнюю тысячу лет, предстоит именно Локи. Потому что втягивать в эти дела Фриггу он не станет ни за что. А Хела непредсказуема.

Под тронным залом надо выжечь всё. Чтобы не осталось ни косточки, ни шерстинки. Чтобы ни Хела, никто не смог поднять это мёртвое и неубиваемое воинство.

Локи не был некромантом, но знал теорию. Однако практиковать не собирался. Некромантией он брезговал.

Значит, жечь… Магия огня давалась Локи с той же лёгкостью, что и любой сложности иллюзии. Однако он отчего-то скрывал свои умения от всех. Огонь был его тайным оружием.

Надо будет попрактиковаться в Мидгарде — там вдоволь могильников. И посоветоваться с Броком. Может, что-то из мидгардской науки сможет помочь. Сложная задача — сжечь здесь всё так, чтобы не полыхнуло на весь дворец.

И пусть Брок спланирует всю, как он это называет, миссию. Проникновение, охрана, вот это всё.

Локи едва не улыбнулся. Оказывается, это очень окрыляет, когда ты не один. Когда тебе прикрывают спину.

Он замолчал, взглянул в лицо деду и увидел, что тот довольно улыбается.

— Я наконец-то тобой доволен, — заявил Один. — Мой внук! Ещё лет пятьсот — и ты станешь достойным советником для царя Асгарда.

Локи кивнул с улыбкой, внутренне передёргиваясь от омерзения. Советник? Трон? Ну нет!

На этом троне наживают не только геморрой, но и разжижение мозга.

Локи вдруг осознал это с такой невероятной ясностью, что едва не вскрикнул.

Когда они с Одином поднялись в тронный зал, Локи вздохнул с облегчением. Здесь хотя бы не воняло трупами.

Умостив седалище обратно на Золотой трон, Один ещё какое-то время вещал. Локи слушал вполуха, вычленяя только значимую информацию, но не забывая почтительно кивать.

Наконец Всеотец отпустил его, и Локи с приличествующей неторопливостью покинул тронный зал.

Выйдя за высокие широкие двери, украшенные с обеих сторон сценами побед Одина над йотунами, огненными демонами, тёмными эльфами и чудовищами, Локи едва удержался от того, чтобы помчаться к Броку бегом.

Однако шествовал по коридорам дворца он неспешно, гордо неся голову и чувствуя, как всегдашние сквозняки колышут его кудри.

Хихикнув про себя, Локи подумал, что ведь и правда вольные локоны цвета воронова крыла куда краше, чем зализанные со лба на затылок волосы.

Ну да Брок Рамлоу ни разу не давал своему сюзерену плохих советов.

В помещениях, отведённых вассалам, Локи едва ли не у самой двери поймал явно ждущий его давно и с нетерпением Барнс.

— Командир проводит тренировку, — отчитался он. — Приветствую вас, Ваше Высочество.

Локи кивнул, оглядел Барнса и спросил:

— Какое у тебя ко мне дело, воин?

Тот сделал умильные просительные глазки, чисто Гримхильда, когда она выпрашивала вкусный кусочек у Мэй, и ответил:

— Можно мне повидать вашу матушку Хелу?

========== 27. Не проблема ==========

— Мертвецы? — уставился на Локи Брок. — Под тронным залом? Да ты шутишь!

— Увы, нет, — покачал головой Локи. — Я их видел.

— Твой дедуля совсем ебанулся? — прищурился Брок.

— И давно, — усмехнулся Локи. — Они лежат там с тех пор, как он заточил Хелу. Около тысячи лет по мидгардскому счёту.

Брок, сидевший в кресле, вскочил и заходил по кабинету Локи туда-сюда, ероша волосы. Остановившись, он спросил:

— А что царица? Фригга? Она же лучший во вселенной менталист, верно? Вдобавок предвидит судьбу всех живых, так?

— Я… не говорил с ней об этом… — медленно произнёс Локи и уставился на Брока.

— Так поговори! — всплеснул руками тот. — У неё должны быть причины для того, чтобы ничего не предпринимать. Блядь, могильник под тронным залом! Это охуеть как крипово даже для атеистов. А вы маги!