Наш разговор продолжился наверху, в одной из самых богатых комнат караван-сарая. Тщательно проверив помещение на предмет самоцветов, я велела Дарсану накрепко запереть все двери.
Чувствовать себя избалованной богатейкой, путешествующей с собственным слугой и не считающей деньги хэллевски приятно! Особенно учитывая, что эти деньги принадлежат не мне.
Дарсана била мелкая дрожь, и мне невольно стало его жалко.
- Успокойся. Наказывать и бить тебя я не собираюсь. Лучше объясни, что тебе не нравится в моем плане? Послы Алдории часто колесят по странам на Первом материке. Мне кажется, что прикинуться одним из них не составит особого труда.
Дарсан замахал руками, будто отгоняя назойливую муху, вьющуюся перед лицом:
- Хэннум, вы чужеземка и очень многого не понимаете. Со всеми, кто просит встречи с калифом, сначала беседует стража, а потом калифские визири. Я думаю, что даже самый последний слуга во дворце быстро поймет, что вы не можете быть послом.
- Почему? – недовольно спросила я.
- Да простит меня хэннум, - осторожно пробормотал парень, с опаской поглядывая на меня. - Но даже такой жалкий пёс, как я, понимает, что у послов с собой должна быть какая-нибудь грамота от правителя своей страны.
Я приуныла. Резон в его словах был, а вот грамоты у меня - нет. Похоже, мне следовало поблагодарить Богов, что мне попался такой толковый спутник.
- Откуда ты всё это знаешь? - подозрительно осведомилась я, перебирая в уме варианты проникновения во дворец.
- Тётка прислуживала в «Лилии» несколько лет назад, - безрадостно сообщил парень. - А после того, как мать калифа исчезла, её выгнали.
Он охнул, умолк и быстро глянул на меня, словно испугавшись, что сболтнул лишнего. На меня его заявление не произвело сильного впечатления: голова была занята другим.
- Как это - исчезла? - рассеянно поинтересовалась я.
- Тётка рассказывала, что однажды старая хэннум попросту перестала появляться во дворце, - по всей видимости, Дарсана тоже не особо волновало это известие. - Скорее всего, калиф отослал её за пределы столицы. А потом тётку перестали пускать в «Лилию».
Я молча кивнула. Не могу сказать, что сильно удивлена. Такое встречается у венценосных особ: потенциального соперника по престолу лучше держать подальше от себя. Даже если это мать. Особенно, если она уже ранее этот самый престол занимала. Не думаю, что обыкновенная высылка старой хэннум удовлетворила калифа. Скорее всего, с ней обошлись куда жёстче, отправив в далёкий путь без возврата.
- Вернёмся к нашим гхалгам(34), - строго сказала я. - Если вариант с послом не подходит, то, может быть, имеет смысл притвориться местными жителями, попросившими аудиенцию калифа по важному вопросу? Тебе-то и притворяться не потребуется, а я нацеплю каэджаб(35). Ты скажешь, что я - твоя немая родственница.
Тут мне пришло в голову, что немой родственнице было бы вовсе не обязательно являться на прием к калифу лично, но об этом следовало умолчать. Дарсан вновь энергично затряс головой:
- С нами калиф беседует раз в месяц, когда луна идет на убыль. Во все остальные дни дальше третьего визиря не пустят.
Я тяжело вздохнула и занялась чётками. Дарсан топтался на месте с виноватым видом, словно он был единственным препятствием на пути в «Лилию Небес».
Неожиданно меня осенило, и я торжествующе прищёлкнула пальцами:
- Дарсан, знаешь, что сказал однажды один старый мудрый одноглазый пират?
- Нет… - растерянно протянул юноша, недоуменно глядя на меня.
- Он сказал: «Если не знаешь, как лучше солгать, говори правду». Поэтому мы с тобой и пойдем к калифу говорить правду.
Я лучезарно улыбнулась юноше и подмигнула. Он застыл, как оглушённый.
- Вы напрямую скажете калифу, что пришли за вещью, которая принадлежит ему, и за моей невестой? – медленно проговорил он. Слова падали, как огромные булыжники. - Вы хотите погубить нас, хэннум?
Я укоризненно покачала головой и шутливо погрозила ему пальцем:
- Дарсан, всю правду скажет только круглый дурак. Мы же не дураки, правильно? Поэтому мы просто слегка не договорим.
Мой обновлённый план заключался в следующем: я представлюсь эксцентричной собирательницей древностей, что истинная правда, если взглянуть на мой род занятий под иным углом. Дарсана назову своим слугой (здесь тоже не придётся кривить душой). Остаётся только полагаться на свою удачу и надеяться, что калиф оценит моё искреннее желание познакомиться поближе с его роскошным дворцом и сокровищницей.
Я в ажитации соскочила с кушетки и придирчиво оглядела себя в большое напольное зеркало. Конечно, алое шёлковое платье и многочисленные драгоценности тончайшей ювелирной работы смотрелись сногсшибательно, но каждая деталь в них вызывающе напоминала об алдорской моде. Будучи в Ранаханне, нужно выглядеть по-ранаханнски.
В соседней комнате стоял сундук, доверху набитый одеждой Назиры - последней во всех смыслах этого слова пассии Сокола. После нашей с ней краткой встречи я посчитала справедливым позаимствовать у этой заносчивой аристократки значительную часть сокровищ и туалетов. С её стороны было крайне неосмотрительно отправляться в путешествие, прихватив всё это с собой.
Я нехорошо усмехнулась. Воспоминание о том, как с Назиры быстро слетел лоск, когда она полетела за борт, доставило мне мрачное удовлетворение. Интересно, она уже придумала способ выбраться с того одинокого острова?
Забывшись на мгновение, я принялась медленно расшнуровывать корсет, собираясь подобрать подходящий для калифского дворца наряд. Очнуться меня заставил надсадный кашель: Дарсан, пунцовый, как море на закате, смотрел в сторону.
Я быстро затянула шнуровку и велела:
- Принеси сундук из соседней комнаты и можешь подождать там, пока я подберу платье для визита в «Лилию». Потом отправимся в город и подберём тебе что-нибудь поприличнее этих лохмотьев.
На этот раз Дарсан взглянул на меня с обидой, смешанной с оскорблённой гордостью. Я только вздохнула: разумеется, опять забыла про местный менталитет. Интересно, как здесь вообще умудрялась править исчезнувшая мать калифа?
***
Из соседней комнаты доносилось мерное похрапывание моего новоиспечённого слуги, время от времени прерываемое невнятным бормотанием и болезненным постаныванием. Сквозь тонкие муслиновые занавеси стыдливо проглядывала увядающая луна. Вдалеке пронзительно кричали павлины, и стучала, то приближаясь, то удаляясь, колотушка ночного сторожа.
Духота наполняла комнату и давила на виски. Я лежала поверх расшитого узорами покрывала, скрестив руки под затылком и глядя в шёлковый полог громадной кровати. Сон обходил меня стороной, оставив наедине с луной и мыслями.
Мой план хромал на обе ноги. Я пускалась в абсолютно необдуманное предприятие, полагаясь лишь на свою смекалку и актёрские способности. У меня не было ни внутреннего плана дворца, ни сведений об охранных заклинаниях и возможных ловушках, лишь слова и домыслы Дарсана.
Будто услышав мои мысли, юноша вскрикнул во сне. Я с досадой хлопнула себя по лбу: совсем забыла про своё обещание! Значит, кроме розысков Камня, нам придется шататься по «Лилии» в поисках девицы.
Как же её имя?
Это при том, что у меня совершенно не было даже предположений о путях отступа из дворца.
На миг закралась крамольная мысль: не бросить ли парня на произвол судьбы после того, как найду то, что нужно? Пусть сам ищет свою красотку, раз ему так хочется.
Однако от этой идеи пришлось отмахнуться. Несмотря на свои не всегда благородные поступки, мне претило обманывать доверившегося мне человека. Наверное, ещё не всё в душе окаменело.
Я тяжело вздохнула и перевернулась на бок, бездумно водя пальцем по узорам покрывала. Мысль испуганной птицей метнулась в другую сторону: теперь меня занимал вопрос местного устройства.
Дарсан упоминал о странных законах, издаваемых калифом. Интересно, какой в них смысл? Чем помешали его величеству те же кошки (я слабо усмехнулась, вспомнив своё прозвище)? Может быть, он питает к ним неприязнь с детства? Но закон этот принят недавно. Открытая охота на красивых девушек… Что с ними делают там, в «Лилии небес»? Калиф свихнулся на почве государственной власти? Сумасшедший с браздами правления в руках хуже безумного капитана, направившего корабль в сердце бури.
