Видение провисело в сознании несколько ударов сердца и плавно померкло.

- У нас хватило дэннаров только на недолговечный Камень Памяти, - с сожалением произнёс юноша, принимая самоцвет обратно.

Я деликатно промолчала: наверняка им с невестой попался сердобольный литанээ(32), согласившийся уступить в цене. Не знаю, как в Ранаханне, а в Алдории даже малый Камень Памяти в цене потянет на хорошую двуколку.

- Её зовут Таллия, - мечтательно сказал парень, с нежностью гладя оникс. Я почувствовала слабую неприязнь к калифу и удивилась: его стремление обладать столь экзотическим цветком легко объяснить.

Почувствовав лёгкий стыд за такие мысли, я строго спросила:

- А как твоё имя?

Парень моргнул и поспешно склонил голову, стукнув ладонью по груди:

- Дарсан, Каэрре-хэннум.

- Рада знакомству, Дарсан, - учтиво кивнула я, но своего настоящего имени не открыла. Ни к чему снабжать кого ни попадя лишними сведениями о себе.

Служанка принесла нам поднос с фруктами, многие из которых раньше доводилось видеть только на картинках. Дарсан жадно уставился на блюдо, не решаясь что-то взять. Я небрежно махнула рукой, поддерживая образ искушённой богатейки:

- Можешь брать всё, что захочется. Наш с тобой разговор только начинается.

Юноша мигом схватил огромный персик и замер, устремив на меня настороженный взор. Я поудобнее устроилась на подушках, поправила волосы, звякнув длинными золотыми серёжками, и томно протянула:

- Итак, Дарсан, расскажи мне всё, что тебе известно о калифе.

***

Блюдо давно опустело, но никто не торопился его заменить. Я попросила слуг пока не подходить, боясь спугнуть пылкий настрой Дарсана. Горячо жестикулируя, он рассказывал мне о порядках в калифате, роскошном дворце правителя, носившем по-ранаханнски вычурное название «Лилия Небес», и о привычках его хозяина.

- Когда умер старый калиф, Аббаис Шестнадцатый, мы вздохнули свободнее. Я был ещё маленьким, но помню, как отец постоянно жаловался на непомерные налоги, суровые законы, предписывающие мастеровым отбывать трудовую повинность во дворце четыре раза в месяц, и многое другое. Со смертью Аббаиса стало полегче. Нынешний калиф был молод, и пока ему не исполнилось двадцать, в «Лилии» временно правила его мать, жена Аббаиса. Она отменила повинность, снизила налоги, в общем, сделала всё, чтобы сердца людей смягчились, а жизнь стала легче.

Я уловила сомнение в его голосе и уточнила:

- И при этом она никому не нравилась?

Дарсан неодобрительно цокнул языком и укоризненно покачал головой.

- Каэрре-хэннум, вы не местная, а у нас всем известно: слабой женщине не под силу вынести тяготы государственной власти. К тому же, Солцеликий позволяет женщинам много вольностей, но он бы не потерпел, чтобы нами долго правила старая хэннум. Вот мы и ждали, когда повзрослеет калиф, Теймуран Восьмой.

Его слова мне не понравились совершенно, но я промолчала, поджав губы. Дарсан, видимо, был не очень наблюдательным, потому что он продолжал, как ни в чем не бывало:

- А потом Теймурану исполнилось двадцать. Была пышная коронация. В тот день мне удалось пробраться на главную площадь и даже схватить белую пшеничную лепешку из тех, что раздавали народу во славу нового калифа. Потом мы поделили её с Таллией – отец мой к тому времени уже умер.

Дарсан мечтательно вздохнул и зажмурился. Из моей груди вырвался тяжёлый вздох: представляю, какая давка была на площади из-за этих лепешек! Отличная идея для начала правления, ничего не скажешь.

- И как вам его правление? - сухо спросила я.

Дарсан нахмурился:

- Первые пару лет было хорошо. Конечно, налоги опять повысили, но не до такой степени, как было при старом калифе. Было ещё несколько странных законов… например, запрещалось держать дома кошек. Калиф приказал создать специальные отряды для их отлова.

- А как же мыши? - удивилась я. Парень пожал плечами:

- С ними неплохо управляются пустынные кайсы.

Он ткнул пальцем вверх. Я подняла голову и увидела тонкую змею древесного цвета. Обвив балку на потолке, она дремала, прикрыв крошечные бусинки глаз.

Меня невольно передёрнуло: ничего не имею против змей, но наблюдать подобную у себя над головой было неприятно.

- А что случилось потом? - спросила я, с трудом оторвавшись от разглядывания своей «соседки». Юноша горько усмехнулся и перешёл на еле слышный шёпот:

- А затем калиф стал собирать гарем. Ему сватали многих знатных девушек, однако лишь часть из них попала во дворец в качестве его жён. А затем… Затем нам объявили, что многие дочери и сёстры будут удостоены чести стать частью гарема. По Хайсору поехали стражники. Они хватали молодых девушек и отправляли их во дворец. Кто-то возвращался оттуда, но ничего не мог вспомнить. Иногда стражников сопровождал Коннар…

- Кто?

- Капитан стражи. Коннар – наёмник откуда-то с севера, но, говорят, предан калифу, как пёс. Он появился спустя полгода после коронации Теймурана и сразу был назначен капитаном.

Я поморщилась и потёрла виски.

- Ничего не понимаю. И вы молча терпите то, как у вас увозят невест, сестёр, дочерей? Почему не пытались возмутиться?

Юноша отвел глаза и пробормотал:

- У Благословенного Пророка сказано: «И да склонитесь перед правителем вашим и примите от него все его деяния с благодарностью».

Я гневно фыркнула. Интересно, если в один прекрасный день калиф повелит всем своим подданным перерезать себе горло, они безропотно покорятся судьбе? Однако ввязываться в бесполезную дискуссию не хотелось, и я просто махнула рукой:

- Ладно, рассказывай дальше.

Дарсан зябко передёрнул плечами и стиснул кулаки.

- А затем увезли мою Таллию.

- Как это произошло?

Тёмные, как сливы, глаза парня сузились, а ноздри раздулись. Мне стало его жаль. Хоть мне и не хотелось тратить время на ненужные подробности, я надеялась разговорить паренька и окончательно расположить его к себе.

- Обычно Таллия пряталась в доме, но тут случился день Большого Базара, - тихо начал Дарсан монотонным голосом, прикрыв глаза. - Мы не могли оставаться в стороне, ведь нужны были деньги. Я встал торговать горшками в Гончарном ряду, а Таллия зазывала посетителей. У нас так принято, Каэрре-хэннум – до замужества женщина может работать наравне с мужчиной.

Я нетерпеливо кивнула, показывая, что мне нужна суть, а не пространные рассуждения.

- Внезапно рядом с Таллией остановилась богатая альхана(33). Оттуда выскочили двое мужчин в форме дворцовых стражников. Один из них воскликнул: «О Эмир, я давно не встречал подобной красотки!» - и схватил мою невесту за руку. Таллия стала кричать и вырываться, я кинулся ей на помощь, но один из них достал ятаган и ударил меня…

Дарсан коснулся длинной царапины на лбу и с ненавистью закончил:

- Прилавок перевернули, товар разбили, а меня поколотили. Больше я Таллию не видел.

- Кто такой Эмир? - задумчиво уточнила я, обдумывая печальный рассказ Дарсана. Тот испуганно приложил два пальца ко лбу и отвесил несколько быстрых поклонов в сторону востока.

- Злейший враг Пророка, хэннум. Владыка Демонов Нижнего Царства.

Я кивнула, постукивая пальцем по губам. Дарсан ёрзал на подушках в явном нетерпении.

План, медленно созревавший в моём сознании, нельзя было просто назвать рискованным. Он был авантюрным, балансирующим на грани безумия и безрассудства. Однако я сама выбрала этот путь и эту цель, отступить сейчас – значит, навеки отказаться не только от него, но и от самой себя.

- Вот что, юноша, - медленно проговорила я. - Мы проникнем во дворец калифа и попробуем вытащить твою невесту. Но ты должен поклясться в абсолютной преданности мне и выполнять любое моё требование. Иначе нас обоих может ждать зиндан и казнь. Ты готов?

Тёмные глаза юноши вспыхнули, и я всё поняла ещё до того, как услышала его тихое «да».

***

- Вы с ума сошли, хэннум! Ох, простите, - парень испуганно замолчал и, дрожа, опустил голову. Я снисходительно посмотрела на него, вытягиваясь на роскошной кушетке.