- Скажи, Кошка, - задумчиво проговорил он. - Ты по-прежнему хочешь продолжать путешествие, несмотря на всё, что случилось? Впереди ведь могут ждать вещи и пострашнее.

Я в изумлении прикусила губу и нахмурилась. С чего бы это моего спутника потянуло на такие расспросы?

- Этот путь я выбрала сама и пройду его до конца. Каким бы он ни был, что бы ни ждало впереди – я должна. Иначе жизнь потеряет смысл!

Голос задрожал от волнения, а фразы стали отрывочными. Внезапное желание излить душу на мгновение накрыло с головой, но я вовремя спохватилась и одёрнула себя. Капитану Коннару незачем много знать о Дикой Кошке Мелиан. Впрочем, он особо и не возражал. Уставившись в пустоту, он выдержал паузу и глухо произнес, словно говоря сам с собой:

- Сейчас я даже рад, что Феррг(181) скрестил наши дороги, Кошка. Я пойду с тобой до конца, и если случится так, что мне суждено преждевременно попасть в Серебряный Чертог Амальганны(182), то я хочу, чтобы последним, что я увижу, была ты.

Не дождавшись моего ответа, северянин подстегнул драконида и поскакал вперед. Его неожиданная откровенность застала меня врасплох, но я быстро справилась с собой.

Бросив прощальный взгляд на кладбище омнийцев, я всадила пятки в бока драконида, и тот послушно порысил следом за удаляющейся спиной наёмника.

Отложим наш задушевный разговор, капитан. Сейчас не самое подходящее время.

***

Ткань рвалась с сухим треском, беспомощно повисая на ладонях северянина широкими лентами.

- Из телохранителя я превращаюсь в горничную, - угрюмо проворчал Коннар, расправляясь с очередным лоскутом материи. - Сначала помоги выбрать платье, потом – заплети косу… Что дальше? Прикажешь стирать белье?

Я только неопределённо хмыкнула, оставив наёмнику простор для фантазий, и сделала ещё один виток материи вокруг лица. Идея замаскировать лицо, плотно забинтовав его тряпками, пришла нам почти одновременно. Попрепиравшись некоторое время (наёмник горячо убеждал, что история о пострадавшем в бою выглядит убедительнее), мы разработали легенду. Исходя из неё, я была юным уроженцем Северных земель, с рождения страдающим от неизлечимого недуга, превратившего моё лицо в уродливую маску. Вдобавок ко всему, мой герой был немым, на что северянин саркастически заметил, что “такого доходягу в нашем посёлке утопили бы в бадье с водой сразу после рождения”.

Коннару досталась роль “моего” старшего брата. По сути, от него всего лишь требовалось оставаться самим собой с поправкой на наличие безголосого родственника.

- У вас были случаи, когда приходилось обращаться к чужим богам? - спросила я наёмника, когда мы почти закончили приготовления. Память надёжно хранила презрение, с которым Коннар высказывался о Лиаре. Северянин задумался на удар сердца и ответил, пренебрежительно скривив губы:

- Никогда. Отвернуться от Владык Амальганны – всё равно, что всадить нож в спину отца!

Я скептически подняла бровь. Яростные вспышки религиозности всегда настораживали меня, не привыкшую полагаться ни на кого, кроме себя. Но, в конце концов каждый имеет право верить, во что хочет: хоть в уродливых карликов второго континента, хоть в суровых воинственных божеств, рождённых северными лесами.

Я затянула последний узелок на затылке. Широкие полосы ткани плотно закрывали всю голову и лицо, выпуская наружу только косу и оставляя неширокую прорезь для глаз. Дыхание быстро сделало плотную материю горячей и влажной. Я поняла, что первое время мне предстоит бороться со страстным искушением стянуть с лица маскировку. Коннар придирчиво наблюдал за моими манипуляциями.

- Сойдёт, - кивнул он. - Главное, не давай себя толком разглядывать, помни о том, что ты немая, и все ещё может получиться.

Эти слова будто разбили ледяную стену спокойствия внутри. Сердце гулко стукнуло и ухнуло в низ живота. Я схватилась за сумку, как потерпевший крушение хватается за обломки корабля, и хрипло повторила.

- Всё может получиться.

Коннар поднял бровь и насмешливо спросил:

- Что такое? Отважная “я пройду до конца” всё-таки чего-то боится?

Волна гнева слизнула ростки страха. Стиснув зубы, я мило промурлыкала:

- Пожалуй, я погорячилась. Я всего лишь глупая слабая женщина, которая сама не понимает, куда лезет. Конечно, если бы не она, то великий воин сейчас догнивал бы на столбе… Но, право слово, это пустяки, ведь нет участи почётнее!

Лицо северянина потемнело.

- Когда-нибудь, Кошка, я заставлю тебя ответить за все твои дерзости! - с угрозой предупредил он. - Ещё никто и никогда не смел говорить мне подобное в лицо, и не думай, что я спущу тебе это только потому, что ты женщина!

Я благожелательно улыбалась под маской, довольная произведённым эффектом. Как обычно, стоило мне вернуть колкость, гнев быстро пошёл на убыль. Наёмник этого видеть не мог, но наверняка всё чувствовал.

Опалив меня тяжелым взглядом, северянин вышвырнул на обочину ставшие ненужными тряпки.

- В путь, - процедил он, подходя к дракониду и берясь за поводья.

- Как скажешь, мой капитан, - с фальшивым послушанием пропела я и вдруг воскликнула:

- Постой-ка, что это?

Когда наёмник протянул руку к шее драконида, мой взгляд остановился на внутренней стороне его локтя. Чуть пониже сгиба виднелись три аккуратные точки – в точности такие, на моей ладони. Не обращая внимания на озадаченное лицо Коннара, я подлетела к нему и схватила за руку, изучающе всматриваясь в находку.

Как только мои пальцы коснулись кожи, Коннар явственно вздрогнул. Спустя мгновение его ладонь мягко легла поверх моей. Рассматривание слишком поглотило меня, и я не сразу вернулась в действительность.

Наши глаза встретились. В его зрачках медленно, по крупицам, разгоралось тёмное пламя, в котором плавно кружили, сменяя друг друга, изумление и слабый проблеск надежды.

Пропустив удар сердца, я опомнилась и отдернула руку.

Пламя погасло в тот же миг, словно на него выплеснули ушат воды. Коннар стал прежним – угрюмым, хмурым наёмником.

- Что это такое? - повторила я, просто чтобы разрядить обстановку.

Северянин сухо ответил:

- Эта дрянь, которая чуть не сделала из нас собственные надгробия, укусила меня перед тем, как я отрубился. Скорее всего, у неё ядовитая слюна или что-то в этом роде. Я спал, как убитый, и очнулся бы на полях Йаллы(183), если бы не ты.

Наёмник замолчал, ещё больше помрачнев. Я тоже не торопилась с ответом.

Если слюна той твари действительно усыпляла, почему же тогда я “проспала” совсем недолго? Неужели всему виной мои непрекращающиеся визиты в Междумирье?

Лязг сбруи меня отвлек. Коннар запрыгнул в седло и взялся за поводья.

- Скоро начнёт смеркаться, - коротко бросил он, не глядя на меня. - Поторопись. Или тебе тут так понравилось, что решила поселиться на этой дороге?

Я послала ему гневный взгляд, но сделала это больше по привычке, чем от настоящего раздражения. Мой драконид протяжно вздохнул и ткнулся жесткой мордой между лопаток.

- Уж где-где, а здесь мне не понравилось совершенно. Пусть призраки этих мест здесь и остаются, а мне вполне хватает собственных!

***

На булыжники легла сумеречная роса, превратив их в блестящие скользкие бугорки. Из-за деревьев медленно просачивался белёсый туман, повисая клоками на раскидистых ветках. Маска отсырела и обвисла на лице лягушачьей кожей, неприятно холодя при каждом прикосновении. Бока драконида тяжело подрагивали, а капающая с клыков пена расползалась по земле неаккуратными кляксами. Как только мы свернули на тропу пилигримов, я безжалостно погнала его вперёд.

В самом начале мой страх перед опозданием был лёгким и прозрачным, как утренняя дымка. Казалось, что времени ещё много, да и путь до монастыря достаточно длинен, так что у меня есть все шансы столкнуться с долгожданными паломниками за поворотом. Но день пролетел в веретене безумной скачки, перемежаемой редкими привалами, а нам никто так и не встретился. Чем ближе подкрадывался вечер, тем сильнее становилась моя паника. Когда солнце уже зацепилось краем за деревья, я была близка к истерике.