Отогнав неприятные мысли, призрак кашлянул и прошелестел:

- Когда-то вы попросили рассказывать обо всём необычном или подозрительном, что мне повстречается.

Азарион замер и медленно, как большая черепаха, повернул голову. На Хранителя уставилась пара крошечных, словно булавочные головки, глаз.

- Сдается мне, друг мой, - проскрипел вампир, - что ты готов поведать мне что-то интересное! Изволь.

Будь призрак человеком из плоти и крови, он бы набрал воздуха в грудь, готовясь к пространной тираде. Бесплотному существу же это не требовалось, и он ограничился неглубоким кивком.

- Вы знаете, что мне доступны пласты Междумирья. Иногда я наведываюсь туда, чтобы дать себе небольшой отдых от суеты мира живых.

Азарион важно кивнул.

- Такая передышка и мне бы не помешала. Продолжай.

- Некоторое время назад я наткнулся на весьма странную вещь. Вернее, даже не одну.

Хранитель позволил себе небольшую паузу, наслаждаясь выражением жадного внимания, появившегося на лице старого вампира.

- Ну? - нетерпеливо выпалил тот. Призрак продолжил, нарочито растягивая фразы:

- В одном из пластов Междумирья я обнаружил отпечаток некой сущности, что при жизни принадлежала стране Лах’Эддин. Вы слышали о колдунах Лах’Эддина, мой диль?

Выражение жадности сменилось невероятным изумлением и – призрак удивился не меньше – мимолётным испугом.

- Лах’Эддин? - медленно повторил вампир. - Я слышал об этой стране. Но они все вымерли много веков назад. Что значит этот твой “отпечаток сущности”?

- Это самое интересное, мой диль, - Хранителю не терпелось приступить к главному, и он заговорил быстрее. - Я раньше с таким не сталкивался. Кто-то проник в Междумирье извне и уничтожил лах’эддинца. Кто-то, не принадлежащий миру призраков. Кто-то живой.

Все эмоции разом покинули лицо Азариона. Опустив плечи, будто от громадной усталости, старый вампир осел на пол.

- Разве это возможно? - растерянно спросил он. - Я думал, что доступ в Междумирье открыт только таким, как ты.

- И я также полагал, мой диль, - кивнул Хранитель. - Но факт налицо. Мало того, что кому-то удалось проникнуть туда, куда не следовало, он ещё и сумел уничтожить бестелесное создание!

Азарион властным взмахом руки прервал собеседника и, рывком поднявшись с пола, заковылял по залу, лихорадочно бормоча под нос:

- Я предчувствовал: грядёт ещё что-то. Кажется, мы всё-таки совершили большую ошибку!

Призрак неотрывно следил за ним, чувствуя, как интерес неумолимо растёт. Он не ожидал, что сообщение возымеет такой эффект.

- Это так важно?

Старый вампир заломил руки к вискам, словно пытаясь унять сильную головную боль.

- Может быть и не важно, друг мой, - проворчал он. - Но что-то подсказывает, что этим стоит заняться более подробно.

- Вы опасаетесь, что появятся ещё лах’эддинцы?

- Лах’эддинцы мертвы! - рявкнул старик. Под сводами зала заметалось испуганное эхо. - Все до единого! Скорее всего, это был какой-то счастливчик, изыскавший путь выживания! Меня больше волнует тот, кто его уничтожил!

Азарион остановился и наставил на Хранителя костлявый узловатый палец.

- Ты сможешь отследить, откуда и как именно пришёл в Междумирье этот живой? И, самое главное, куда он потом делся?

- Это возможно, - подумав, сказал призрак. Вампир поджал губы.

- Тогда займись этим как можно быстрее, друг мой! Мы уже совершили один промах, оставив того мальчишку в живых. Я не хочу, чтобы это повторилось.

Хранитель прекрасно понял, кого Азарион имеет в виду. Несколько лет назад перед судом тринадцати предстал молодой вампир, ненароком или по злому умыслу укушенный оборотнем. Это не на шутку испугало древних вампиров. Подобного, по их словам, ещё не случалось. Юношу заперли в каменном погребе и дали ему пережить первое полнолуние – скорее всего, из желания посмотреть, что произойдет (призрак передёрнул плечами, вспомнив, чем именно обернулся молодой вампир), а затем после долгого и изнурительного совещания решили выслать его за пределы Алдории. Такое решение приняли благодаря незначительному перевесу голосов – семь против шести. Шестеро истово ратовали за казнь, но их собратья по каким-то причинам воспротивились. Азарион, одним из первых выступающий за смерть юноши, трясся от гнева, пересказывая Хранителю подробности собрания. Негодовал он и сейчас.

- Беда никогда не приходит одна, друг мой. Я знаю, сейчас мальчишка далеко. Но кто знает, чем в будущем обернётся вся эта история с ним и этим убийцей лах’эддинца для нас?

Он замолчал, понурив голову. Призрак терпеливо ждал, не уловив никакой связи между юношей-изгнанником и убитым лах’эддинцем. Наконец, Азарион встряхнулся, как старый ворон, попавший под дождь, и властно приказал:

- Ступай в Междумирье. Сообщай мне о любой подозрительной мелочи. Как только отыщешь следы того живого, немедленно говори мне. Я прикажу бросить все силы на его поиски!

98 - диль - почтительное обращение к старшему по возрасту или рангу на вампирском наречии;

99 - Хранитель Дома литанээ - призрак одного из почивших представителей Семьи. Выбирается и призывается здравствующим на момент избрания Хранителя главой Дома. Его задача - аккумулировать и сохранять силу Семьи, а также хранить архивы Рода. После уничтожения Семьи Хранитель лишается возможности существовать в реальном мире;

100 - междоусобная война между Семьями литанээ на первом материке;

101 - после смерти тела литанээ превращаются в камни их Семей;

102 - литанээ верят, что после смерти их души возносятся в небо, где становятся частью одной огромной души - Великого Разума;

103 - Алайна - по преданиям литанээ - праматерь их расы.

========== Глава 12 ==========

- Не может быть! - выдохнула я, во все глаза глядя на северянина. Коннар тихо рассмеялся и развёл руками: увы. На долю мгновения мне захотелось вцепиться ему в лицо, чтобы стереть эту ухмылку. Я тряхнула головой, отгоняя настойчивое чувство, и процедила сквозь зубы:

- Ты же наёмник, какого Хэлля ты забыл на стройке монастыря?

Северянин смотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде нарастало, плескаясь в тёмных озёрах глаз, превосходство.

- Это было около десяти лет назад. Я только покинул своё поселение. Ни о какой Вольнонаёмной гильдии(104) я тогда не знал. Вообще не думал ни о чём, кроме денег. На счастье, подвернулся храмовник. Он звал всех на строительство нового монастыря Лиара. Обещал хороший заработок, крышу над головой и сносную пищу.

- Но ты же поклоняешься совершенно другим богам, - пробормотала я. Коннар скривился.

- Богам Амальганны нет дела до таких мелочей. Или ты думаешь, что они следят за каждым шагом? Это моя жизнь, и я не хотел заканчивать её, корчась от голода где-то в подворотне.

Я промолчала. Наёмник тоже, а затем возобновил свой рассказ. На сей раз он глядел в сторону.

- Мы - я и ещё несколько таких же дураков – провели три месяца в том проклятом месте. Расчищали завалы, сносили руины старого храма – да, Кошка, сейчас я уверен, что это был храм твоих драконопоклонников – и таскали тяжёлые мраморные глыбы. Работа, достойная Сильва(105). И всё это ради каких-то жалких пяти золотых! Именно столько нам заплатили за три месяца!

Его лицо потемнело от воспоминаний. Сплюнув, наёмник умолк. Меня же совершенно не интересовало, кто такой Сильв, да и подробностей нелёгкой жизни северянина я тоже не жаждала узнать. Гораздо больше занимало другое.

- Там был колодец? Или что-то на него похожее?

Коннар нахмурился и угрюмо проговорил:

- Был. Глубокая дыра, вырубленная в скале. Мы даже заглядывать туда не стали – стоило чуть отодвинуть каменную крышку, как оттуда понеслась такая вонь, будто на сыромятне побывал. Тот храмовник – не помню, как его звали – велел больше к колодцу не прикасаться, закрыть и засыпать крышку дроблёным камнем. Мы так и сделали.

Северянин протянул правую руку ко мне. Вздрогнув, я отступила назад. Но наёмник не пытался дотронуться до меня. Он просто продемонстрировал свою ладонь, пересечённую широким блестящим шрамом.