Чуть склонив голову, меня, не мигая, разглядывала сумасшедшая старуха Молли-Энн. Та самая, которую я так испугалась в памятный день встречи с Моррисом.
Боги, как же давно это было…
- Что тебе надо? - мой голос показался мне хриплым карканьем, а шершавый язык еле шевелился, выталкивая слова.
Старуха встряхнулась, как неряшливая мокрая птица. Её лохмотья – точь-в-точь как мои – заплескались вокруг высохшего тела неопрятными обрывками. Молли-Энн двинулась вперёд, выставив перед собой узловатый коричневый палец.
- Ищи синие глаза! - прошамкала она вместо ответа. Я поспешно отступила прочь, но старуха продолжала наступление. Из её беззубого рта, окруженного сталактитами и сталагмитами бородавок, полилось бессвязное:
- Бойся его. Ищи его. Он проведёт тебя по твоему пути. За ним – пустота, боль и мрак. Синеглазый уже рядом, он оградит тебя, но будь начеку, ибо внутри подстерегает страшная опасность…
Как и два года назад, её голос звучал странно низко, будто доносясь из глубокой бочки. Не обращая на это внимания, я перебила её, желая побыстрее избавиться от жуткой старухи и в то же время разузнать больше:
- Кто рядом? Кого мне нужно бояться и искать?
И вновь Молли-Энн не удостоила меня ответом, а лишь простёрла дрожащую руку, напоминающую корявую ветку, куда-то поверх моего плеча.
Я покорно посмотрела в ту сторону.
Посередине дороги, ведущей сквозь деревню, виднелся неясный силуэт. Его очертания размывались, и он слегка колыхался, словно отражение на тихой глади воды. Я тут же забыла про старуху с её бестолковым лепетом. Ноги сами понесли меня вперёд.
Стоило мне приблизиться, как фигура, словно сотканная из чёрного дыма, с тихим шелестом повернулась вокруг своей оси.
На меня уставились два ярко-синих глаза, ослепительно пылающих на том, что можно было бы назвать головой существа…
…Я проснулась от собственного крика.
***
Буря не утихала. Ночной мрак уже успел запустить холодные влажные лапы под моё одеяло. Только мне было не до этого. Пережитый кошмар – если это вообще можно было так назвать – оставил в душе какие-то непонятные ощущения. Страх прокатился по телу колючей волной и быстро сменился жгущим внутренности интересом. На место тоскливому унынию пришло и вовсе непонятное ощущение эйфории, заставляющей сердце то замирать в сладостной истоме, то пускаться в дикий пляс. В вещие сны я верила, и этот явно относился к таковым, но он был слишком путаный и сумбурный, чтобы дать однозначное предсказание будущего.
Да что же это такое?
Забыв о холоде, я выкарабкалась из койки и подошла к рассохшемуся платяному шкафу. Там, в потаённом уголке, хранилась завёрнутая в пергамент сандаловая коробочка с костяными и-дзэри(74). Мы с Моррисом привезли их из путешествия к берегам княжества Хайань. Немного освоив гадальное искусство, я иногда обращалась к ним, чтобы получить ответы на свои вопросы.
А сейчас у меня как раз назрел вопрос, требующий немедленного ответа. Может быть, именно и-дзэри прояснят то, что пытался донести сон?
Я расстелила пергамент на наиболее чистом участке пола, зажгла маленький магический светильник и принялась бережно раскладывать миниатюрные плоские костяшки.
Первые две кладутся к краю пергамента, обозначая навершие треугольника. Это - будущее. Оно неопределённо и туманно, поэтому таблички следует вынимать наугад, повинуясь слепому случаю.
Ещё две извлекаются из-под низа колоды и кладутся в левый угол. Левая сторона – нехорошая, поэтому здесь место неприятностям, горестям и обидам, которые готовит грядущее.
Две последние таблички берутся из середины, девятая и десятая с начала колоды. Они кладутся на правый угол треугольника, символизируя все приятные сюрпризы, которые сулит будущее.
Закончив расклад, я придирчиво оглядела получившийся треугольник – он вышел слегка кривобоким – и, вздохнув, приготовилась к главному. Следовало сжать остатки стопки табличек в руках и, сосредоточившись, сформулировать вопрос. После этого вытащить из руки одну наугад и положить её в центр фигуры. Затем можно было переворачивать остальные из треугольника “лицом” вверх и по очереди смотреть, какие сочетания символов получаются вкупе с вытащенной из руки табличкой. Обычно ответ получается достаточно ясный – при условии, что вы умеете толковать хайанские символы.
Итак…
“Что ждёт меня в ближайшем будущем?”
Мысленный вопрос прозвучал так ясно, что я невольно прижала пальцы ко рту, проверяя, не слетел ли он ненароком с языка. Ещё раз вздохнув, я разжала ладонь и ласково погладила пальцем по гладкой стопке табличек. Одна показалась мне теплее остальных, и, не колеблясь, я вытащила её, положила в центр треугольника и принялась нетерпеливо переворачивать остальных товарок. Через несколько ударов сердца я озадаченно опустилась на колени и задумалась. Расклад получился какой-то странный и неопределённый несмотря на то, что грамотой хайанского гадания я владела достаточно хорошо.
Может быть, дело в самом вопросе? Я могла бы спросить что-то более конкретное, но все события последнего времени указывали на одно – будущее меня ждёт бурное, и размениваться на мелочи не хотелось. Хотелось узнать всё и сразу. Однако таблички либо врали, либо капризничали, не желая открывать истинной картины грядущего.
Мне досталось “шесть стеблей” – бесконечная дорога, что, в сущности, было предсказуемо. Но дальше начинались странности.
Дзиран и венок листьев слева вместе с моей табличкой недвусмысленно намекали на некую опасность, которую нёс молодой мужчина. В то же время шесть колосьев и рысь справа обещали, что в дороге меня подстерегает беда, которая принесёт удачу.
Я потёрла виски и начинающие слезиться от недосыпа глаза. Беда, несущая удачу? Те, кто придумал и-дзэри – большие шутники, хотя, может быть, я что-то неправильно понимаю?
Верхние таблички и вовсе вносили сумятицу в получившийся расклад. Это был корень и радуга – два диаметрально противоположных по значению символа, недвусмысленно указывающие на то, что мой путь вполне может закончиться невероятной удачей и нешуточной опасностью.
Я с сомнением посмотрела на безмолвные костяшки и одним махом сгребла их в кучу. В самом деле, на что я рассчитывала? На то, что они откроют мне, кто же такой этот Синеглазый и чего от него ждать? Или укажут единственно верный и кратчайший путь к мечте? Я в сердцах швырнула безделушки в коробочку и вернула её на место. В конце концов, что мне до этого гадания и каких-то там снов, если предстоит сделать следующий шаг во вполне реальном поиске?
***
Светало. Моросил холодный дождь, залетающий за воротник и неприятно стекающий по шее. Море было неспокойным. Волны то и дело с шумом хлестали подгнившие доски причала, с шорохом растекаясь по ним и оседая россыпью мелких моллюсков и лохмотьями бурых водорослей. Пахло сыростью и солью.
Я стояла у трапа “Крыла Ворона”, дожидаясь Андруса, чтобы вручить монеты и предупредить дальнейшую торговлю по этому поводу. Голова была гулкой и пустой. Заснуть так и не удалось. Остаток ночи я провела, лёжа на спине и уставившись в одну точку.
Порывы ветра трепали куртку менестреля, которую я в последний момент решила накинуть на плечи, и неширокие холщовые штаны. Я мысленно похвалила себя, что стянула волосы в узел. Не хотелось бы ещё и отбрасывать с лица пряди. Одной рукой я придерживала дорожную сумку с нехитрыми пожитками, перекинутую через плечо.
Мимо сновали матросы “Крыла”, то и дело бросая пару-тройку слов. Я отделывалась незначащими фразами, нетерпеливо поглядывая на покачивающееся на волнах судно.
Скрип досок и голос Войге, негромко спорящего с кем-то, приободрил меня. Широко улыбнувшись, я обернулась и застыла. Рядом с Андрусом возвышался Коннар, надевший, как и кочевник, кожаные штаны и жилет, и опоясанный коротким мечом. Он хищно улыбнулся мне и протянул:
- Доброе утро, Кошка! Разве капитан Войге не предупредил, что берёт ещё одного пассажира?
