Черты драконопоклонника помутнели и смазались.

- Архи-мья сама подскажет тебе, девочка. Легкие пути часто обрываются в бездну.

“Напыщенный старый сектант!” - разочарованно подумала я. - “С твоих костей давно слезла плоть, а ты продолжаешь изображать из себя великого мудреца”.

И с отчаянием попросила:

- Тогда хотя бы скажите, каковы они - сокровища Дракона? Уж это-то вы должны знать наверняка!

- Девочка, - пророкотал голос, и стая призраков колыхнулась. - Сокровища, богатства, всё, что застилает тебе глаза – бесполезная чепуха. Призрак хранит гораздо большее…

- Похоже, что вы и сами этого не знаете, - разочарованно пробормотала я. Лицо драконопоклонника на миг обрело ясные очертания.

- Храм Дракона хранит его наследие, но никогда не стремится узнать то, что намеренно укрыто от любопытных глаз, - кажется, я раззадорила его, и в голосе промелькнула назидательная нотка. - Дракон – это величайшая тайна и великая беда, и наша задача – не дать ему вернуться в этот мир!

- Странный у вас тогда Храм! - невольно вырвалось у меня. - Почему так относитесь к своему кумиру?

Единодушный вздох овеял лицо потоком холодного воздуха. Привидения резко отпрянули, словно боясь случайно притронуться ко мне.

- С приходом Дракона начался этот мир, - прошелестело в ушах. - Но задумывалась ли ты над тем, что его же появление и положило конец миру старому?

Вспомнив тварь с Забытых пустошей, я кивнула, не очень охотно признавая его правоту.

- Всё указывает на то, что Великий Дракон появлялся не единожды, и рано или поздно возникнет вновь, - голос драконопоклонника становился всё тише и тише, а призрачные силуэты таяли, как дым на ветру. - Ищи Призрак, девочка, но не пытайся разгадать то, что должно оставаться в тени тайны. Иные сундуки нужно держать запертыми.

Последний клочок тумана растворился в темноте. Я сидела, не двигаясь, в оцепенении уставившись на кости. Перед глазами всё плыло, и голова потяжелела после общения с обитателями Междумирья. Звенящая тишина обрушилась на меня, придавив к костям. Я поняла, что если не нарушу её, то сойду с ума.

Схватив череп, я швырнула его об стену. Старая кость раскололась с неприятным треском. Один из осколков отлетел и царапнул по щеке.

- Чтоб тебя Хэлль забрал, старый хрыч! - в ярости закричала я, ударив ладонью по костям. - Зачем явился мне? Зачем вы все мне явились? Что вам вообще от меня нужно, если даже не хотите указать путь?

Новый шум зародился в тишине – точь-в-точь огромная птица захлопала крыльями. Пара судорожных вдохов – и лёгкие затопила вонь, о которой я успела позабыть. Стараясь дышать только ртом, я принялась выкарабкиваться из-под костяных залежей. Ноги затекли. Каждое движение отзывалось щекочущей болью, пронзающей мышцы.

- Поторопись!

Громкий оклик зародился из хлопающего шума. Я замерла на месте и, нервно посмеиваясь, спросила пустоту:

- Неужели вы передумали и решили рассказать о третьей вехе?

Каждое слово показалось увесистым, как булыжник, и очень смешным. Хотелось прислониться к стене и смеяться, смеяться, смеяться до колик.

Невидимая плеть вытянула по щеке обжигающую полосу боли. Истерика тут же улеглась, а окрик повторился:

- Торопись!

Я схватилась за лицо, но искать источник шума не стала. Кто бы это ни кричал, он был прав: я и так потеряла слишком много времени и теперь должна во что бы то ни стало ускорить возвращение. Я вспомнила о верёвке и торопливо пошарила рукой по поясу. Верёвка была на месте.

- Спасибо, что привел меня в чувство, - обратилась я во тьму, проверяя прочность хитоли. Хлопанье умолкло, оставив на память мимолётный отблеск двух синих, как сапфиры, огней.

- Долго же ты не появлялся, Синеглазый, - усмехнулась я. - Признаться, я даже немного соскучилась.

И повисла на веревке, что есть сил потянув её на себя.

***

Подъём оказался в несколько раз тяжелее спуска. Вымотанное до предела тело плохо слушалось, руки дрожали, и приходилось постоянно заставлять себя усиливать хватку. Флейта покалывала кожу: боясь обронить, я сунула её под ткань на груди. От магического светильника пришлось избавиться, как от лишнего груза, и теперь он печально мерцал одинокой звездой в недрах последнего пристанища драконопоклонников.

- Давай, Кошка, - подбадривала я себя. - Ещё немного, ещё несколько рывков, и ты выползешь из этого царства теней! Всего чуть-чуть…

Это слабо помогало. Когда в ушах начинало гнусно звенеть, я повисала над бездной и переводила дух, заставляя себя дышать глубоко и размеренно.

- Ещё чуть-чуть, Мелиан, - прохрипела я.

Изогнутый оскал проёма светился над головой. Каждый раз, когда я поднимала голову, мерещилось, что он остаётся на прежнем месте, а я просто впустую трачу силы, барахтаясь в кромешной тьме.

Когда я поднялась достаточно высоко, чтобы чувствовать дуновения свежего воздуха, что-то пошло не так. Сверху донеслась какая-то возня и слабые отголоски медвежьего рыка северянина. Хитоль, на которой я висела, дрогнула, как туго натянутая струна лютни под пальцами музыканта.

- Что проис…

Веревка мелко задрожала. Стена под ногами пришла в движение. Тело заскользило вниз, ускоряясь под собственным весом. Насмерть перепугавшись, я истошно закричала:

- Капитан, Хэлль тебя побери, что происходит?!

Тишину разрывал только свист скользящей ткани, а мгновения улетучивались вслед за надеждой на спасение. За спиной разверзлась бездна, полная смерти, и я принялась отсчитывать удары сердца до неизбежного.

Короткий рывок и потрескивание ткани оборвали моё падение.

***

После вонючей темноты колодца свет, заливающий крохотную комнатушку наверху, ослепил. Глаза немедленно заслезились. Я часто заморгала. Две крепкие руки подхватили меня под локти и вытащили из разверстого зева.

- Капитан, ты внезапно решил свести со мной счеты? - гневно спросила я, утирая слезы ладонью. - Почему тогда передумал в последний момент?

Гробовое молчание со стороны наёмника, никогда не остающегося в долгу, насторожило. Кое-как обретя способность видеть, я огляделась и поняла, что только что отправила к Хэллю нас обоих.

Меня потрясённо разглядывал мейстер Генар, беззвучно шевеля губами. За его спиной высились два служителя монастыря, крепко держащие северянина. Тот стоял, заметно покачиваясь. Его загорелое лицо приобрело пепельный оттенок. Широкую грудь северянина покрывала подсыхающая кровавая плёнка, и, взглянув в его глаза, я прочитала о себе всё.

- Я прекрасно помнил, что прошлой ночью запирал дверь, - протяжно проговорил мейстер. - И мне стало любопытно: кто же сей дерзновенный, что осмелился нарушить покой святилища? Вернется ли он и этой ночью? Как вижу, я оказался прав…

Он принялся мерно раскачиваться с носка на пятку, буравя меня немигающим взглядом.

Нет, я погубила нас ещё раньше. В тот самый момент, когда проникла сюда в первый раз.

- Мальчик мой, - благоговейно прошептал настоятель. - Лиар услышал наши мольбы и послал тебе исцеление! Воистину, велика его сила! Ты не только избавился от страшной болезни, но и обрёл способность говорить!

“Мейстер, вы слепой?” - захотелось спросить, когда настоятель, умильно улыбаясь, разглядывал меня. С другой стороны, под рукой не было зеркала – посмотреть на себя после увеселительного спуска в колодец. Возможно, я уже и на женщину не похожа?

- О, нет, - вдруг прошептал Генар. Я ахнула от боли: его ледяные пальцы больно сдавили скулы и принялись поворачивать голову то влево, то вправо. Спустя мгновение рука наставника скользнула вниз и задержалась чуть пониже пояса.

- Нет, нет, нет! - заикаясь, пробормотал он, медленно отступая. - Быть того не может! Видит Лиар, я был слеп, непростительно слеп!

Кажется, я поспешила с выводами. Истинное лицо “братца” Коннара тайной больше не являлось.

От этой мысли меня охватил азарт. Терять было уже нечего: неверное движение подтолкнуло нас к самому краю пропасти. Теперь нужно сделать всё возможное, чтобы на нём удержаться.