«Я помню, что волновался из-за слишком длинного, слишком насыщенного предсказаниями вступления, которое могло потом не сработать, — говорит Клайд Э. Браун, — но, конечно, оно потом срабатывает, и это вызывает восторг».
Вера Бобов в зрителей оправдалась. Как только появился ДеЛориан, Земекис и компания почувствовали, что зрители сосредоточились. Когда Док посадил Эйнштейна в машину и начал свой эксперимент, все уже были захвачены происходившим. Когда ДеЛориан исчез, они были смущены и растеряны — может быть, решили, что собака погибла, и совсем не понимали, как им надо относиться к персонажу Кристофера Ллойда и его эксперименту. Однако стоило машине времени вернуться, а Доку объяснить, что случилось, — как они уже оказались пристегнутыми и готовыми разгоняться до восьмидесяти восьми миль вместе с героями. «Во время этого показа фильм еще не был завершен, — объясняет Нил Кэнтон, — не были готовы визуальные эффекты ILM, и музыка не была окончательно записана, но зрители все равно оказались поглощены развитием сюжета. Они как будто чувствовали: „Господи, надо запомнить этот момент, потому что он может больше никогда не повториться. Когда мы утром проснемся в плохом настроении, машина времени к нам уже не вернется. Мы не сможем снова приехать в Сан-Хосе и заново пережить этот момент“».
«Результат превзошел все наши ожидания, — говорит Боб Гейл, — было несколько моментов, когда зал взрывался аплодисментами. Это было удивительно. Завершающий кадр с летящим автомобилем был еще черно-белым, но зрители не обратили на это внимания — они просто обезумели. Мы с Бобом и монтажерами особенно беспокоились из-за исполнения „Johnny В. Goode“, потому что здесь, по сути дела, фильм останавливался и в нем оказывался вставной музыкальный номер. Это единственная сцена, где не развиваются ни сюжет, ни характеры героев, и мы не знали, как ее примут. Ясно было, что в крайнем случае сможем ее вырезать, но наши опасения оказались беспочвенными».
Реакция большинства зрителей не ограничилась проявлениями восторга во время показа. Когда фильм закончился, то опросники, собранные съемочной группой, показали, что почти 90 % сочли его «прекрасным» или «очень хорошим». Создатели фильма были в восторге от такого результата, но не расслаблялись, так как им надо было внимательно продумать ритм картины. Они продолжали ужимать монтаж. После Сан-Хосе фильм сократили в целом на семь минут: была сильно урезана сцена с Дарт Бейдером, из-за чего произошла ошибка: фен, который держит Марти, сам прыгает с пояса ему в руку, потому что здесь был вырезан кадр с Джорджем МакФлаем; убрали сцену перед неприятным обедом у МакФлаев, когда сосед продает Джорджу очень много казинаков, и сцену, в которой Диксон, рыжий парень с брэкетами, влезающий между Джорджем и Лоррейн, когда те танцевали под «Земного ангела», запирает Джорджа во время «Очарования на дне морском» в телефонной будке; убрали несколько секунд в том эпизоде, где Марти впервые проходит по площади в Хилл-Вэлли в 1955 году. «Мы еще немного сократили другие сцены, чтобы ускорить темп, — рассказывает Боб Гейл, — это было сделано не из-за каких-то конкретных критических замечаний или комментариев. Мы просто следили за публикой и понимали, какие сцены были затянуты».
Когда монтаж был завершен, устроили еще один пробный просмотр в кинотеатре Хичкока в «Юниверсале», куда пригласили все руководство студии. В Голливуде считалось, что это место проклято, так как большинство фильмов, которые после его открытия в 1980 году здесь показывали, потом плохо прошли в прокате. Земекис в какой-то мере разделял суеверия, связанные с этим местом. Он не думал, что зал проклят, но полагал, что невозможно будет получить хорошие отзывы от зрителей, которые приехали посмотреть фильм «Юниверсал» в здании, принадлежащем студии, сидя рядом с толпой людей в черных костюмах. Когда начался фильм, режиссер сразу же с радостью понял, что ошибся, и «Назад в будущее» продолжает переписывать историю заново. Это снова был огромный успех, и на этот раз было внесено только одно изменение. Сиду Шайнбергу понравилось то, что он увидел на экране, и он пришел в восторг от результатов опроса. Теперь у него в глазах все было зелено — не только от предвкушения долларов, но еще и от необходимости выпустить фильм как можно скорее. Он заявил следующее: не меняйте ничего важного, и сделайте все возможное для того, чтобы фильм вышел на экраны не в середине августа, а перед выходными 4 июля. Чем дольше фильм будет идти в кино летом, тем больше будет финансовый успех, и Шайн-берг был готов пойти на новые расходы, только бы выпустить «Назад в будущее» как можно раньше. Монтажеры, ILM, звукорежиссеры и Алан Сильве-стри выполнили свои задачи в рекордное время, и окончательная версия была готова 23 июня. В знак признания того, что они сделали, «Юнивер-сал» поместил рекламу в «Вэрайети», перечислив имена всех участников пост-продакшена и поблагодарив их за хорошо сделанную работу.
Гонки перед завершением фильма с учетом усеченного расписания были не первым случаем, когда распоряжение Сида Шайнберга привело продюсеров в состояние ажиотажа. Шайнбергу нравился сюжет «Назад в будущее», но не его парадоксальное название. Говорят, что во время съемок он отправил меморандум, заявив, что хочет переименовать фильм и сделать название слегка менее утонченным и более прямолинейным: «Пришелец с Плутона», — он надеялся, что публика свяжет это название с появляющейся в фильме на одно мгновение книгой. Когда Марти переносится в 1955 год и врезается в амбар Старика Пибоди, вся семья выходит из дома, чтобы посмотреть, что случилось. Маленький мальчик Шерман, чье имя было заимствовано у героя популярного мультфильма «Приключения Рокки и Бульвинкля», держит в руках книгу комиксов с ярким рисунком на обложке, сделанным оформителем фильма Эндрю Пробертом и стилизованным под старые «Увлекательные комиксы» того времени. Рядом с космическим кораблем и пришельцем, одетым в странный, сшитый из одного куска наряд, стоит большой красный ящик, на котором написано: «Космические зомби с Плутона». Так как Марти сначала принимают за пришельца, и он некоторое время остается в анти-радиационном костюме, то руководитель студии решил, что предложенное им название лучше подходит для фильма. Кроме того, Шайнберг просто не понимал смысла названия. Как можно отправиться назад в будущее?
Со временем меморандум, отправленный из офиса главы студии, покажется Бобам забавным, но в то время все было очень серьезно. Они опасались оскорбить Шайнберга, который невероятно помогал им, несмотря на все связанные с производством проблемы, но еще больше они не хотели менять название, так как Земекис и компания понимали, что это одно из их лучших достижений. «Всегда очень важно хорошее название, — говорит Леонард Мал-тин, — и „Назад в будущее“ придумано отлично. Оно вошло в обиходный язык, оно умно, но не сбивает с толку, и оно прекрасно передает суть фильма. Это не просто милая игра слов, название действительно показывает, о чем этот фильм — он о путешествиях во времени в обоих направлениях».
Хорошо известная история гласит, что Земекис обратился за помощью к Спилбергу, который снова легко придумал идеальное решение. Он тут же написал тщательно сформулированный ответ главе студии, поблагодарив его за меморандум. Спилберг добавил, что все участники съемок хорошо посмеялись и оценили чувство юмора Шайнберга. Он понимал, что их руководителю будет слишком неудобно объяснять, что он вовсе не шутил. Так был разрешен опасный кризис. Хотя эту историю повторяют уже тридцать лет, не все согласны с таким пересказом событий.
«Это полная чушь, — утверждает Шайнберг, — я не знаю, почему они так говорят. Я не могу сказать, что „враждебно“ относился к названию, но мне казалось, что „Назад в будущее“ звучит не очень осмысленно. Конечно, сегодня задним числом можно сказать, что это было идеальное название именно потому, что в нем не было смысла. Но я никогда в трезвом уме не предлагал названия „Пришелец с Плутона“».
Просмотр в Сан-Хосе был очень важным событием, но он не может сравниться с тем впечатлением, которое произвел показ окончательного варианта съемочной группе. Многих участников производственной группы фальстарт с Эриком Штольцем выбил из душевного равновесия, а после нескончаемых съемок, из-за которых Земекис назвал «Назад в будущее» «фильмом, который никак не заканчивался», просмотр завершенной картины вызвал ощущение коллективного катарсиса и восторга. «Я присутствовал на многих премьерах, и иногда там просто вежливо аплодировали, — говорит Марк МакКлюр, сыгравший Дэйва МакФлая, брата Марти, — а тут была настоящая овация, потому что вряд ли кто-либо, участвовавший в работе над этим фильмом, понимал, чем дело кончится. Никто не представлял, как эта история будет выглядеть в целом. Все вскочили на ноги, кричали, визжали, вопили. Это была очень честная реакция, а не какие-то голливудские аплодисменты».
