Забываюсь, целиком отдаваясь во власть любимого. Слышу возню, какие-то шорохи и шелест. Но ласки, которые не прекращаются ни на секунду, отвлекают от всего, что происходит вокруг.

Туман рассеивается, как только я ощущаю безумную боль внизу живота. Импульсивно дергаюсь, но Алекс не позволяет освободиться. Обнимает крепче, душит в своих руках. Ловлю его взгляд, нежный, слегка виноватый, но при этом… довольный.

– Только моя птичка, – улыбается Алекс, а сам будто клеймо ставит. И в том месте все жжет огнем, словно от раскаленного металла.

– Остановись, хватит, – не выдерживаю я.

Но от моих слабых попыток сопротивления дискомфорт лишь усиливается. Вздохнув, замираю и прикрываю глаза.

– Нет, – Алекс слегка прикусывает и без того припухшую нижнюю губу. – Расслабься, маленькая моя, – поглаживает животик. – Не остановлюсь, птичка. Пока не сделаю тебя своей, – целует, заглушая мой стон, в котором смешались боль и удовольствие. – Полностью.

***

После полугода отношений. Богдана

– Выходи за меня, маленькая птичка, – шепчет Алекс мне на ухо, пока я нежусь в его объятиях.

От макушки до пяточек покрываюсь мелкими мурашками. Собираюсь натянуть на себя простынь, прикрыться, но Алекс не позволяет. Тешится моей патологической скромностью. Это далеко не первая наша ночь вместе, а я по-прежнему смущаюсь.

– Я не маленькая! – надуваю губки, но на самом деле не обижаюсь. – Перестань называть меня так, – поднимаю на него предупреждающий взгляд.

Но он смеется, бархатно и обезоруживающе, и притягивает мое хрупкое тело к себе, крепче сжимая в сильных руках. Медленно проводит ладонью по плечу, обхватывает шею, жалит кожу своими прикосновениями.

– Это все, что ты услышала? – сквозь улыбку произносит мужчина. – Не спорь, ты – моя маленькая птичка. Только моя. Которую я безнадежно испортил, первый, – целует меня в нос, а я заливаюсь румянцем. – И теперь хочу окончательно перетянуть на темную сторону, сделав своей женой.

Лихорадочно вздыхаю и роняю голову на обнаженную, мускулистую мужскую грудь, что вздымается судорожно и часто. Слышу стук сердца, гулкий и бешеный. Алекс зарывается носом в мои волосы, шумно вдыхает их запах.

Молчит. Ждет ответа. Которого у меня нет. Ведь мы с ним из разных миров.

Почти полгода вместе, на протяжении которых я чувствую себя будто в раю. И одновременно боюсь. На личном опыте знаю, что все хорошее когда-нибудь заканчивается.

– Алекс, наша… свадьба, – произношу одними губами, будто спугнуть боюсь, – станет ударом для твоих родителей. Они съедят меня, как только узнают, – хныкаю, не скрывая страха.

Вспоминаю его мать, надменную, строгую. Угораздило же меня открыть ей двери, когда она решила «по дороге заехать на минутку к сыну». Из ее уст я услышала о себе много нового. Поток оскорблений прервал Алекс, вовремя вернувшись в квартиру.

Но в тот день был поставлен крест на моих отношениях с его матерью. И, думаю, со всей семьей Враговых.

– Не успеют, – говорит любимый хрипло. – Потому что я сделаю это раньше. Съем тебя, – слегка кусает меня за ушко.

Одним движением переворачивает меня на спину и нависает сверху. В гипнотизирующе синих глазах загорается опасный огонь. Не позволяя мне даже сделать вдох, Алекс впивается в мой рот жадным поцелуем. Вторгается, терзает, будто и правда поглотить меня желает.

– Дан, я ведь серьезно, – с трудом прерывается и дышит сбивчиво. – Моей всегда будешь, никому не отдам, – проводит рукой по моим волосам цвета пшеницы. – Вернусь из Англии, и мы сразу поженимся. Плевать на всех, – бережно перебирает локоны, играет ими. – Дурацкая стажировка, – рычит в сердцах. – Одну тебя здесь оставлять не хочу. Мало ли что…

– Что может случиться за два месяца? – непонимающе округляю глаза, а Алекс хмурится. – Я скучать буду, – тянусь к его губам за живительным поцелуем. – И любить. Всегда…

***

Сейчас. Богдана

Крепче обнимаю сыновей, которые улеглись с двух сторон от меня. Поглаживаю белокурые макушки. Жду, пока близнецы уснут.

Сама же долго не могу сомкнуть глаз. Вспоминаю прошлое. Каким бы противоречивым оно не было, но подарило мне самое ценное – детей. И это стоит всех слез, что я пролила и наверняка пролью еще.

Вряд ли я когда-нибудь научусь ненавидеть Алекса, ведь вижу его каждый день в повадках, жестах и бездонных синих глазах сыновей. И уж точно не заставлю себя забыть все, что произошло между нами.

Остается лишь смириться. Жить дальше. Существовать без него.

Алекс

В аэропорт бессовестно опаздываю. Спасает лишь то, что рейс Кати задерживается. В любом случае, обижаться ей на меня не за что. Сама виновата. Надо было напрямую звонить. Заранее. А не играть в испорченный телефон с моей матерью. Как неродная, ей-богу.

С пеленок Катю знаю. Дочь папиного друга – бизнесмена Ковалевского. Простых и приземленных людей в нашем окружении нет. Отсеиваются за ненадобностью. Это напрягает, поэтому и хочется держаться подальше от своей же семьи.

Однако, несмотря на происхождение, Катя – добрая, умная и милая девочка.

Замечаю ее издалека. Тащит чемодан, который больше ее по размеру. Увидев меня, округляет глаза удивленно.

– Чего ты? – перехватываю ее багаж. – Мама сказала, ты встретить просила.

– Не знала, что именно ты приедешь. Привет, – смущенно ресницами хлопает.

– Ну, чем богаты, – пожимаю плечами и быстро чмокаю Катю в щеку. –  А почему одна? По моим подсчетам, уже должна была охомутать какого-нибудь богатого англичанина. Имя на Кейт сменила, пора и за фамилию браться, – выдаю с незлым сарказмом.

Девушка нервно отбрасывает с лица угольно-черные волосы и краснеет.

– Да шучу я, – беру ее под локоть. – Поехали. Мои уже заждались, наверное.

Дорога к родителям занимает около часа. Добираемся глубокой ночью. Передаю Катю на попечение мамы. Подумав, решаю тоже остаться дома до утра. В комнате, которая раньше была моей, а теперь пустует. В квартиру ехать нет сил.

Правда, и тут нормально отдохнуть не дают. Пару часов сна – и меня будят, чтобы позвать на завтрак. В нашей семье все строго по графику. Чинно и благородно.

Приходится спуститься в гостиную, где все уже собрались за круглым столом. Я отвык от подобной показухи. Когда проснулся, тогда у меня и утро. А питаюсь или на ходу, или заказываю в ресторане.

И время от времени вспоминаю, как мы с Даной ели пиццу прямо в постели. Под какую-нибудь комедию. Пять лет назад. Когда я бездумно верил лживой стерве.

Отгоняю от себя деструктивные мысли, желаю родителям приятного аппетита, а сам присаживаюсь рядом с Катей.

– Все еще у Картера работаешь? – интересуюсь негромко. – Как успехи?

Мы с Катей вместе проходили ту самую роковую стажировку в Англии. Пять лет назад. Только я потом вернулся в Россию, а она устроилась там, получила должность в фирме Картера, одного из английских богачей.

И живет до сих пор. Только изредка приезжает к нам погостить. Отец Кати постоянно расширяет бизнес, гоняет по разным странам. Так что в России у девчонки только мы и остались.

– Да, Картер так относится ко мне хорошо! И повысил недавно, а еще… – воодушевленно начинает она, с теплыми нотками, но умолкает под предупреждающими взором моей матери.

– Для девушки главное – удачно выйти замуж. За достойного мужчину, – постановляет родительница. – Остальное приложится.

Хочет продолжить нравоучения, однако тушуется, поймав на себе напряженный взгляд отца.

– Как у вас, женщин, все просто, – рычу недовольно.

Сам же в этот момент вспоминаю Дану. Вот кто действительно удачно продал свою свободу. Дорого. И ни капли не жалеет о выборе. Впрочем, она долго к этому шла…

– Ой, а как Милана? – интересуется Катя о моей сестре. – Я слышала, она в Италии сейчас?

– Мы не общаемся, – надменно бросает мама, чем невероятно злит меня. Да и папа недовольно покашливает.