Когда Крис отходит в туалет, мама провожает его долгим взглядом, а потом смотрит на сына, и понижая голос на полтона, говорит:

— Он хороший.

— Знаю, мам. Я… люблю его?

— Почему так неуверенно, милый?

— Странно говорить тебе об этом.

Голос женщины становится ещё тише:

— Вообще-то я давно знаю о вас.

— Что? — слишком громко восклицает Чонин.

— Однажды я зашла домой во время обеденного перерыва, а там вы… Я ушла сразу! не переживай.

— О, Господь… — Чонин краснеет и склоняет голову: теперь смотреть в глаза матери стыдно.

Мама ободряюще сжимает его плечо:

— Всё нормально, Нини, просто будьте с этим осторожны, хорошо?

— И ты правда совсем-совсем не против? И тебя даже не пугает мысль о том, что я гей?

— У меня было много времени смириться с этим.

— В смысле?

— Милый, ты с детства не испытывал симпатии к девочкам, на плакатах у тебя никогда не красовалась какая-нибудь актриса, ну и в конце концов, у нас общий компьютер, а ты никогда не чистил историю браузера.

— Какой ужас… — Чонин готов уйти под стол, лишь бы закончить эту минутку откровений.

— Я знала, что ты гей, просто ждала, когда ты сам мне об этом скажешь.

— Прости, мам.

— Тебе не за что извиняться.

— А на счёт возраста Чана?

Мама наконец замялась: значит, это её действительно смущает.

— Если ты в нём уверен, это главное. Я не буду ничего говорить по этому поводу.

Послышались шаги и Чонин прочистил горло, выпрямился, и встретил Чана уверенной улыбкой:

— Ты где там застрял?

— Да и вы тут не спешили заканчивать.

— Упс, — смеётся женщина, поймав взгляд сына.

— Думаю, нам пора. Спасибо за тёплый приём, мам. И… можно сегодня остаться у Чана?

Мама машет рукой, мол «что с вами делать».

— Было невероятно приятно познакомиться с вами, — Чан кланяется и озаряет комнату улыбкой.

— Не стесняйтесь приходить ещё.

Чонин первый вылетает с кухни, а мама останавливает Криса лёгким касанием руки.

— Обидишь его — жди заявления в полицию.

Чан сглатывает. Приём закончился очень мило.

✧ ✧ ✧

О том, что всё бывает в первый раз.

— Хэй, малыш, просыпайся, — вкрадчиво зовёт родной голос и Чонин приоткрывает один глаз.

— С днём рождения! — кричат сразу несколько людей. Тут все, кто действительно близок Чонину: Чан, мама, братья, друг с института и даже Феликс с Минхо. Все начинают петь день-рожденную песенку, старший брат затаскивает из коридора связку с множеством шаров, Феликс запускает хлопушку, засыпая всю комнату и самого Чонина золотыми конфетти.

Чонин ещё не успел толком проснуться, а тут сразу столько эмоций, и он не может их сдержать, проливая пару слезинок.

Сегодня его совершеннолетие, и не то чтобы он не ждал этого события больше, чем чего-либо в своей жизни. По… некоторым причинам.

Ему дают задуть все двадцать свеч на тортике и дарят кучу коробок с подарками.

Чонин искренне смеётся, когда каждый подходит и целует (уже не) маленького именинника, желают ему всего-всего и всем его родственникам того же.

— Спасибо! Спасибо вам всем… Я бы хотел переодеться и умыться, не могли бы вы…

— Конечно! — тут же поднимает руки мама и выталкивает всех гостей из его комнаты.

Чан, по обыкновению, остаётся и тут же зажимает Чонина в объятиях и умилённо пищит, пока Чонин пытается хотя бы дышать.

— Чани, ну прекрати же.

— Не хочу! Ты уже такой взрослый, даже не верится.

— Да… — многозначительно тянет он, когда Чан оказывается в сантиметре от его лица.

— Совершеннолетний…

— Крис…

Чонин прикрывает глаза и переводит взгляд из под опущенных ресниц на губы Чана. Он ловит этот взгляд, и аккуратно касается кончиками пальцев его щеки, щекочет дыханием его губы и рвано выдыхает, когда Чонин подаётся вперёд, но не успевает он поцеловать Чана, как дверь распахивается.

— Да бл… — нервно выругался Чан, но Чонин всё же затыкает его коротким поцелуем, видя, кто зашёл в комнату.

— Так и знал, что я увижу это. Здрасьте, — Феликс захлопывает дверь и облокачивается на дверной косяк. — Только стукнуло двадцать, а вы уже непристойностями занимаетесь.

— Замолчи, а, — душевно советует Крис.

— Вас там ко столу ждут, подумайте о людях, ну что за эгоисты!

— Феликс, захлопнись, — не унимается Чан, но Чонина выпускает, встаёт с кровати и кидает младшему футболку и шорты со стула.

— Аккуратнее с выражениями, — улыбаясь, говорит Минхо, внезапно появившийся в дверях.

— У нас что, день открытых дверей? Чонин хотел одеться.

— Судя по его виду, вы тут занимались ровно противоположенным одеванию.

Минхо обнимает Феликса за плечи, становясь рядом.

— Я готов, — Чонин первый закапывает этот топор войны, подскакивая с кровати уже одетым и более-менее свежим.

В компании родных ему людей Чонин забывает абсолютно обо всех проблемах, о скорой сессии и даже о несостоявшемся поцелуе с Чаном. Вообще мысли о Чане приводили его к дрожи в коленях. Особенно сегодня. В его совершеннолетие.

Потому что он помнил единственное условие, которое назначил ему Кристофер два года назад.

Сначала они все вместе завтракают, потом приходит время раскрывать подарки, и Чонин чувствует, как будто ему снова десять, а не двадцать.

— О нет, наш подарок лучше открывать в одиночестве, — весело говорит Феликс, когда Чонин достаёт небольшую вытянутую коробочку в яркой упаковочной бумаге. Чан бьёт себя по лбу, Чонин заливается краской.

Мама с братьями (и отцом, но он снова не смог присутствовать из-за работы), дарят Чонину новый телефон, его друг — ту самую пару кроссовок, о которых воздыхал Чонин на протяжении нескольких последних месяцев; Чан сказал, что тоже подарит подарок позже, потому что он слишком личный для посторонних глаз.

— Вечером мы идём в клуб, — шепчет на ухо Чан, когда все начинают расходиться.

— Серьёзно?

— Теперь официально можно, — подмигивает ему Феликс, который догадался о теме их разговора.

Чонин внутренне визжит. Конечно он долго ждал того дня, когда сможет официально выпить со своими друзьями, а то, что сам Чан предлагает ему такую авантюру, вводило в абсолютный экстаз.

— Нини, милый, — мама ловит его на пороге комнаты, в которой сейчас устраивали полный хаос Минхо, Феликс и Чан.

— Да?

— С днём рождения ещё раз. Ты мой взрослый лучик, проведи сегодняшний день весело, ты заслуживаешь это.

— И ты правда не обижаешься, что я не праздную с вами?

— Чонин, тебе уже двадцать, пора бы уже отпраздновать свой праздник с друзьями, как все нормальные люди. И попробуй только не сотворить какую-нибудь глупость, которой потом ты будешь стыдиться!

— Ну мам!

— Всё, — отрезает мама и исчезает в своей спальне.

Чонин счастливо улыбается, делая шаг назад в свою комнату и тут же оказывается снесённым бурей в виде Феликса.

— Я откопал в твоём гардеробе самые провокационные вещи, тебе осталось только выбрать. И откуда у тебя такой разврат? Полупрозрачная блузка? Кожаные штаны с дырками на коленях? Это даже для меня слишком…

— Это не моё, мне подкинули!

— Рассказывай! — Феликс придирчиво осматривает футболку без рукавов и откидывает её в сторону. — Нет, точно не это.

Чан вздыхает, плавно ретируясь от этого модного хаоса к безэмоциональному Минхо.

— Я бы спросил у тебя откуда этот кроп-топ, но я просто заставлю тебя его надеть.

— Это не кроп-топ, это моя детская футболка!

Минхо прыскает от смеха, отрываясь от разговора с Чаном.

— Не надо раздевать Чонина, — просит Крис, хоть и понимает, что это бесполезно: Феликса уже не остановить.

Феликс отвергает все вещи, которые сам же и выбрал, и снова уходит к шкафу.

— М-м-м… Рубашка — скучно, толстовка — банально.

— Может просто свитер?

— Мы идём в клуб, или в шахматный клуб? Отвергаю.

— Я же не собираюсь там кого-нибудь соблазнять? — Чонин кидает быстрый взгляд на Чана.