– Неплохой удар для смертного, – заметил он, поднимаясь на ноги. – Весьма похвально, вот только тебя это не спасет. Пока мы тут разговариваем, аманодзяку раздирают твою братию на кусочки. В живых никого не оставят. – Он наклонил голову влево, а потом вправо, размял плечи и вскинул дубину. – Пора заканчивать эти игры. Посмотрим, выручит ли тебя ки на этот раз!

О́ни с рычанием кинулся в атаку. Пока он бежал к центру зала, размахивая оружием, учитель Исао перевел свой спокойный взгляд на меня. На мгновение наши глаза встретились, и он улыбнулся.

– Уходи, Юмеко-тян, – прозвучал у меня в голове его шепот, мягкий и безмятежный. – Беги.

На этот раз я не стала ждать, что случится, не стала смотреть, попадет ли удар дубины о́ни точно в цель или нет. Я резко повернулась и поспешила к дыре, оставшейся после падения статуи, перелезла через сломанные стропила и осколки нефрита, шепотом извинившись перед Пророком, когда случайно наступила на разбитую зеленую руку, и наконец оказалась на улице. Воздух там был горячий и удушливый. Глаза мне застилали слезы, поэтому я, не заметив доску, споткнулась и упала, ободрав руки. Ящичек со свитком вылетел и откатился в сторону, поблескивая в отсветах пламени.

Кровь застыла у меня в жилах. Я схватила свиток и понеслась, спотыкаясь, по саду, мимо пруда, полного мертвых карпов, к старому клену, растущему у стены. Быстро завернув ящичек в фуросики, а танто – сунув под поясом оби, я полезла по сучковатым ветвям, дивясь тому, каким странным и нереальным может казаться столь привычное действие. Действие, которое больше никогда не повторится.

Взобравшись на стену, я бросила прощальный взгляд на мой дом, на храм, где я прожила всю жизнь, и в горле встал ком. Пагода превратилась в объятый пламенем каркас, напоминавший скелет, а огонь успел охватить и другие здания, в том числе и главный храм. Я видела только крышу над кронами деревьев, но на моих глазах едва заметное тление в одном углу превратилось в жаркое пламя, которое быстро расползется по зданию и поглотит его без остатка. Мне не хватало духу вообразить, что творится внутри, представить, сколько душ погибло, сколько монахов рассталось с жизнью, отважно защищая храм от демонов. Все, кого я знала, – Дзин, Сатоши, Нитору, Дэнга, учитель Исао и остальные – умерли. Они погибли добровольно, отдали свою жизнь, чтобы защитить свиток.

Крошечный светящийся шар, совсем бледный на фоне дыма и темноты, поднялся над крышей горящего храма, а за ним – еще и еще один, и вот уже в небо медленно взлетело более дюжины сияющих шариков, оставляя за собой светящийся след. Горло сдавило, и по щекам потекли новые слезы. Ни один из шаров не завис и не остался рядом с храмом – все решительно устремились к звездам. Их ничего не удерживало в этом мире – ни сожаления, ни печали, ни мысли о возмездии. Они были бесконечно свободны.

В груди у меня запылал крошечный голубовато-белый огонек ярости, выжигая отчаяние, и я глубоко вздохнула, прогоняя слезы.

– Я вас не подведу, – пообещала я, глядя, как огоньки медленно уплывают в Мэйдо или на Чистую Землю – или куда там они так стремились. – Если… Если моя судьба и впрямь такова, я сделаю все, что в моих силах. Не волнуйтесь, учитель Исао и все остальные. Я отыщу храм Стального Пера и защищу свиток. Обещаю.

Мои слова не произвели никакого эффекта на быстро летящие вверх огоньки. Они так и продолжили свой путь в небо, а потом и сами стали не больше звезд, пока вовсе исчезли из виду.

Я быстро заморгала, смахивая слезы.

– Мирной дороги вам всем. Надеюсь, мы непременно встретимся – в этой жизни или в следующей.

Мое внимание привлекло странное шипение в саду. Опустив глаза, я встретилась взглядом с демоном, который тоже насторожился, увидев меня. Он пронзительно вскрикнул, подавая сигнал тревоги, и вскинул свое оружие, а я быстро соскочила на землю по ту сторону стены и поспешила в лес.

Тропа передо мной исчезла.

Я замер в тени высоких деревьев, прислушиваясь и не убирая ладони с рукояти меча. Я либо сбился с тропы, пока взбегал на гору, либо она неожиданно оборвалась, ибо теперь меня окружал непроглядный лес, темный и густой. Впрочем, не сказать, чтобы это сильно мне помешало: до меня по-прежнему доносился шум пожара, а ветерок, шелестящий ветками, приносил запах дыма и крови. Я шел в правильном направлении.

И боялся того, что́ увижу, когда доберусь до места.

Впереди послышался шелест листьев, и Камигороши предупреждающе запульсировал, когда кто-то выскочил из темноты прямо на меня. Я рефлекторно выхватил меч и поднес его к лицу нападающего. Тот – вернее, та! – взвизгнула и резко остановилась, а я усилием воли притормозил свои рефлексы. В сознании ярился Хакаимоно, подстрекая меня продолжить начатое движение, омыть лезвие кровью. Но я заглушил эти кровожадные мысли и заставил себя остановиться.

Лезвие замерло в дюйме от ее шеи. Тяжело дыша, я взглянул чуть выше кончика меча и увидел девичье лицо и испуганные черные глаза.

Девушка была примерно моего возраста, может быть, немного младше. Невысокая, миниатюрная, в коротком красном кимоно с белыми завитушками. Распущенные черные волосы спадали на плечи и спину, а большие темные глаза округлились от ужаса.

Мгновение мы смотрели друг на друга, окутанные бледно-красным светом Камигороши. Лицо у незнакомки было перепачкано золой и сажей, она тяжело дышала, словно до этого долго убегала от пожара, как и лесные жители.

Но тут деревья у нее за спиной громко затрещали, и я понял, от кого она спасалась.

– Назад, – скомандовал я и толкнул ее так, что она оказалась у меня за спиной, и тут из-за деревьев с воем выскочил аманодзяку, размахивая острым серпом. Я выбил изогнутое оружие у него из лап и царапнул его по лицу острием Камигороши, и он с воплем отскочил. Из-за кустов, кромсая когтями и лезвиями все на своем пути, выскакивали новые демоны. Я бросался на них, отсекая им руки и головы, и в воздух то и дело взмывали кровавые фонтаны. Хакаимоно упивался их смертями, а я старался отстраниться от демонической ярости. Я был рукой, управлявшей Камигороши, – не более. И совершенно ничего не чувствовал, отправляя этих существ обратно в Дзигоку.

Расправившись с последним демоном, я смахнул кровь с меча, убрал его в ножны, несмотря на жаркие протесты в моем сознании, и огляделся в поисках девушки.

Она смотрела на меня из-за дерева огромными черными глазами. Я удивленно повернулся к ней. По правде сказать, я думал, что она убежит, покинет лес, пока демоны отвлеклись на меня. В ее руке блеснула сталь, и я заметил, что незнакомка крепко сжимает танто. Кого она намеревалась атаковать – меня или демонов, – я точно не знал.

– Милостивый Дзинкей, – прошептала она и огляделась, а потом посмотрела на уже начавшую рассеиваться черноту. Глаза у нее ярко блестели. – Ты… это было… – Она замигала и посмотрела на меня. На лице у нее застыло выражение страха и почтения. – Кто ты такой?

Никто. Ничто. Тень на стене, пустая и ничтожная. Я отвернулся, прислушиваясь к треску далекого пожара.

– Беги, – велел я ей, не оглядываясь. – Выбирайся отсюда. Ступай в деревню у подножья горы. Там ты будешь в безопасности.

– Стой! – взмолилась она, когда я зашагал вперед. – Не ходи туда! – воскликнула она, выскочив из-за дерева. – Это слишком опасно. Там полно демонов – целая стая. А еще там о́ни!

О́ни. Я прищурился, а Хакаимоно полыхнул небывалым восторгом. С тринадцати лет я убивал опасных ёкаев по заданию Клана Тени, став хозяином Камигороши, которым вот уже много лет никто не владел, но еще ни разу не сталкивался с настоящим о́ни. По словам моего сенсея, сильнейшие демоны Дзигоку не шли ни в какое сравнение с чудовищами, с которыми я бился до этого. Выносливые, яростные и поистине неостановимые, способные быстро залечивать собственные раны и переломы и даже отращивать отрубленные конечности с головокружительной скоростью. Таких врагов непросто одолеть даже при помощи Камигороши. Не один убийца демонов погиб во время схваток с о́ни.