А потом она впервые убила.

Единственная ее мысль, когда она вышла из палатки и вонзила нож между ребер стража, прямо в его сердце, заключалась в том, что лишить жизни не должно быть так легко. Ее руки двигались почти по собственной воле, вытащили нож из солдата и ударили второго стража, когда он повернулся.

Ее второй удар был не таким точным, как первый, но он сработал. Она крепко сжимала нож, боясь, что единственное оружие выскользнет из рук. Когда второй мужчина повернулся, нож разрезал орган за органом. Смерть охранника не была чистой, но годилась. Мари вытащила окровавленный нож из стража, когда он упал, застыла в шоке, глядя на свою работу.

Она подняла взгляд, пытаясь заставить ноги пошевелиться. В этот момент две тени в форме дома Амари отделились от палаток через дорогу. Мари взяла себя в руки. Она даже не успела сделать несколько шагов от палатки, где ее держали в плену.

Одна из теней сбросила капюшон и вышла на свет, и Мари поняла, что смотрит на Асу и Коджи, двух последних людей, которых она ожидала тут увидеть. Она крепче сжала нож, отчаянно желая, чтобы Коджи подошел ближе, чтобы она могла нанести удар.

Клинки ночи остановились вместе, и Мари проклинала себя. Конечно, они смогут уловить ее намерения. Каким бы сильным он ни был, она могла бы с таким же успехом зажечь предупредительный маяк. На их лицах отразилось замешательство. Аса медленно шагнула вперед.

— Мари, мы здесь, чтобы спасти тебя, — Аса огляделась, словно убеждалась, что поблизости никого не было. — Мы можем уйти, пока они в смятении, но это нужно делать сейчас.

В сердце Мари возникли противоречия между гневом и разумом. Она хотела убить Коджи, но ей нужно было выжить. Ее работа еще не была закончена.

Она медленно опустила нож, убрала его в крови в ножны. Два клинка ночи по-прежнему выглядели обеспокоенными, но вместе они развернулись и пошли прочь из лагеря.

Глава 25

Коджи пережил два удивления за пару мгновений. Первым было то, что Мари сама начала побег, убила двух стражей в процессе. Это как-то не вязалось у Коджи. В его глазах Мари не должна была убивать. Это было не в ее природе.

Вторым было то, что она хотела его убить. Когда он ощутил ее намерение, он почти усомнился в своем даре. Однако разум быстро проявил себя. Была только одна причина, по которой ее отношение к нему так быстро изменилось. Она знала.

Это потрясло его почти физически. Всегда был шанс, что она узнает правду, но с каждым прошедшим днем ​​он все больше думал, что секрет, возможно, никогда не откроется.

Аса заставила их двигаться, Коджи все еще пытался смириться с тем, что только что произошло. Он следовал за Асой, она добыла форму для Мари. Он пошел за ними, когда Аса использовала свои навыки, чтобы вывести их из лагеря. Когда они оказались в безопасности, Мари повернулась к ним обоим, ее лицо исказил едва сдерживаемый гнев.

Однако то, что она сказала, застало Коджи врасплох.

— Нам нужно убить Кё. Сколько с вами?

Аса дала Коджи первый шанс ответить, но когда он не ответил, она сказала:

— Недостаточно, Мари. Чуть больше двадцати — вот и все.

— Сколько клинков ночи?

— Двадцать один.

Коджи знал, что этого мало против армии. Мари, похоже, это не волновало.

— Их должно хватить. Они все еще верны? Смогут выполнить невыполнимую задачу?

Коджи ответил, впервые с тех пор, как они встретили Мари в лагере:

— До конца, миледи.

Мари пристально посмотрела на него яростным взглядом, ее глаза впились в него, снимая слои его личности, пока она не достигла сердцевины его существа. Возможно, он вообразил это, но ему показалось, что ее глаза на мгновение смягчились.

— Хорошо. Пойдем к ним и приготовимся. Выходим на рассвете.

Они добрались до лагеря, где прятались клинки, наблюдая за резней внизу. Аса собрала всех одаренных вместе, а Коджи отошел, позволяя своим мыслям разгуляться.

Он почувствовал позади себя Асу, поддерживающую, но без вопросов. Если ему было что сказать, он бы это сказал. Он не повернулся и не взглянул на нее.

— Она знает.

Ему больше нечего было сказать. Аса была там. Она понимала это лучше, чем кто-либо другой.

— Что ты будешь делать?

Вот в чем был вопрос. За прошедшую зиму Мари стала больше, чем просто его командиром. Она была надеждой. Если она желала его смерти, он не видел больше причин жить.

— Сражаться за нее. Умру за нее, если смогу.

Он почувствовал изменение позы Асы. Хотя он не видел ее, он знал, как ее огорчил ответ.

— Тогда больше ничего нет, да?

Коджи смотрел вдаль. Аса, как всегда, была права. Его путь был чист. Только одно беспокойство не давало ему покоя.

— Как ты думаешь, она поймет?

— Может быть. Я не знаю. Но она будет знать о твоих действиях. Больше ты ничего не можешь сделать.

Коджи глубоко, судорожно вздохнул. Больше ничего не было. Уверенный в своей цели, он последовал за Асой к клинкам. Они прибыли последними, и Мари не теряла времени, обрисовывая свой план.

По большей части это не удивило Коджи, но неодобрительное роптание прокатилось по кругу, когда Мари сказала им всем, что снова хочет использовать деревянные мечи.

Даже ее командир, никогда не сомневающийся в Мари, был удивлен.

— Мари, наша миссия уже достаточно опасна. Отказ от использования настоящих мечей обрекает любую попытку.

— Я понимаю ваше беспокойство и знаю, как это звучит, — сказала она. — Но это суть нашей работы. Вот почему вы в первую очередь последовали за мной. Я хочу создать новый мир. Победа не будет бескровной, но большинство солдат там просто люди, которые стараются изо всех сил. Некоторые из них профессиональные солдаты; другие — фермеры и мальчики, которых забрали из домов, чтобы они сражались за своего лорда. Я только прошу вас использовать деревянные мечи, пока мы не прорвемся за периметр почетного караула. Затем вы можете взять сталь и пролить столько крови, сколько захотите. Это те люди, которые предали доверие моей семьи, и они получат по заслугам.

Коджи, как всегда, был впечатлен. Оглядевшись, он увидел, что ее слова убедили группу клинков действовать почти без насилия, все еще держа в руках оружие. Увидев, что она снова вдохновляет группу, его решение укрепилось. Он сделает все, что в его силах, чтобы ее дело увенчалось успехом.

После собрания Мари сознательно избегала Коджи. Он понял и не задавал вопросов. Аса была права. Он позволит своим действиям говорить за него.

Когда на следующее утро взошло солнце, оно взошло над Мари, окруженной своей ничтожной силой, стоящей между армиями дома Кита и Звездопада. Они заняли позиции еще до рассвета. Мари понимала силу театра и планировала использовать ее в полной мере. На длинном шесте трещало знамя дома Кита на утреннем ветру, меч и молот, символы ее дома, открытые для всеобщего обозрения.

Все, кроме Мари, шли пешком в своих традиционных черных и белых одеждах. Коджи чувствовал себя расслабленным, он был рад одежде, которая отмечала его как клинка ночи. Перед ними стояла многотысячная армия.

У плана Мари не было ни капли стратегической логики. Если бы Коджи планировал утреннюю атаку, он бы одел их всех в форму дома Кита, пробрался в строй парами и посеял смятение во всей армии.

Это не было целью Мари. Она хотела, чтобы армия была ее собственной, и независимо от того, верила ли она, что сможет получить власть, она вела себя так, будто результат был уже предопределен.

Коджи окинул взглядом ряды солдат перед ними. Мари рассчитывала на смятение, удивление и свой статус среди ее людей, которые казались Коджи очень слабыми, но он был готов последовать за ней, чтобы увидеть, к чему приведет этот день.

Не он один. Несмотря на глупость этого плана, все в группе Коджи остались, каждый противостоял силе, которая превосходила их сотнями к одному. Рядом с ним Аса была другим концом копья. За поясом, помимо двух коротких мечей, она несла две палки толщиной в половину ее запястья. Она хотела двойное оружие для предстоящей битвы, но ни у кого не было двух достаточно коротких деревянных мечей. Она обходилась палками.