Впервые он заметил прямую линию между собой и Шином. Король тоже увидел открытую дорогу и попятился к Минори.

Остальные копья с передней части платформы ударили по Коджи. Он отражал их удары, решая, отвечать им или преследовать Шина.

Инстинкт велел ему устранить больше стражей, прежде чем приближаться к узурпатору. Шесть, работающие в тандеме, все еще могли поймать его.

Коджи отбил вялый удар и рванул вперед. Два копья отступали, удерживая его подальше от себя более длинным оружием. На мгновение Коджи подумал об Асе и пожалел, что не владел ее навыками метания клинков.

У него не было времени на затяжную борьбу. Каждый удар сердца давал его врагам возможность собраться, шанс одолеть его. Этого не могло случиться.

Пока он не убил Шина.

Коджи снова сделал выпад, но когда копья поднялись в обороне, клинок пригнулся. Он толкнул копья боковой стороной своего меча. Он подобрался близко, там ему и нужно было оказаться. Смертельные удары потребовали бы слишком много времени, но он порезал их ноги, искалечив их.

Все сводилось ко времени, единственному ресурсу, который у него быстро заканчивался. Копья по обе стороны платформы двигались вперед, но Коджи знал, что если он их атакует, ему не сбежать живым. Хватит и то, что он убрал четверых. Он повернулся и поднялся на платформу.

Время замедлилось. Коджи видел и ощущал все. Шин не мог уйти. Он знал правду, и страх на его лице был абсолютным, черты исказились. Коджи наслаждался страхом, задержал меч на миг, чтобы дать Шину еще пару ударов сердца в чистом ужасе.

Стражи Шина по бокам пытались реагировать. Если бы Коджи дал им больше времени, они смогли бы проявить себя. Один страж отчаянно хотел оттянуть неминуемое, отвел руку, чтобы бросить копье. Коджи ощутил движение и отпрянул на шаг, копье безвредно пролетело перед ним.

Этот шаг дал Шину время, чтобы выдавить связное предложение:

— Если сделаешь это, Королевство сгорит!

Коджи взглянул в сторону Убежища, когда-то огромный город стал опустевшими руинами, дым поднимался в осенний воздух. Осталась только каменная стена города. Он посмотрел в испуганные глаза Шина холодно и безжалостно, такой была и сталь в его руках.

— Ты начал пожар.

Лицо Шина снова исказилось, и Коджи задержал меч, чтобы король понял, что у него не было надежды выжить в этой встрече. Когда он увидел, что Шин осознал это, меч быстро проехал по открытой шее, рисуя толстую красную линию.

Шин рухнул, но Коджи еще ощущал жизнь внутри короля. Рана была смертельной, но не убила сразу. Он позволил королю мучиться еще пару мгновений, перешагнул мужчину и встал перед своим хозяином.

Действия Коджи дали ему пару мгновений смятения. Стражи были ошеломлены, не знали, как реагировать на смерть их короля. Клинок ночи знал, что не мог медлить.

Глаза Минори сияли от радости, несмотря на его боль. Коджи уже знал ответ, но смотрел на хозяина, пытаясь понять, был ли шанс на побег со стариком.

Не было. Минори ужасно пострадал физически, и сбежать можно было, только выдрав гвозди и неся клинка. Вероятность выжить для воина была нулевой, и Коджи видел, что и Минори знал правду.

Минори посмотрел на юношу, которого он когда-то спас из тюрьмы.

— Убей меня. Сейчас.

Коджи медлил миг. Он мог дать Минори смерть воина, достойную для мужчины. Так он и сделает.

— У вас есть последние слова?

В голосе Минори не было колебаний, и хоть ему было физически очень больно, его голос был сильным и четким:

— Защищай клинков. Защищай Королевство.

Коджи кивнул и поднял меч. Удар был под неудобным углом, и он хотел попасть по цели.

— И, Коджи, — прохрипел Минори.

— Да?

— Спасибо.

Коджи поклонился Минори с уважением. Он поклонился бы ниже, но стражи поднимались на платформу, время было на исходе. Коджи видел выход. Он сразится, конечно, но сможет сбежать.

Коджи и Минори в последний раз посмотрели в глаза друг друга, а потом Минори поднял голову, посмотрел на небо, открывая шею. Коджи глубоко вдохнул и взмахнул мечом.

Его удар был идеальным.

Глава 2

Аса осталась у развалин Убежища для суда Минори. После сожжения тел Киоши и настоящего короля, Масаки, Аса планировала бродить по Королевству. Но она ощущала, что суд закроет книгу обо всем произошедшем за последние несколько месяцев.

Этого она хотела: оставить прошлое позади, начать заново, словно на горизонте еще была целая жизнь.

Но она слушала обвинения Минори, и мрачные воспоминания крутились в голове. Она не могла забыть клинка, который пришел в их дом и сообщил ее семье об убийстве ее отца, и как она годами училась и искала убийцу, загадочного клинка ночи Осаму.

Больше тех воспоминаний она хотела забыть боль предательства, когда она узнала, что Осаму был Киоши. Советник короля Масаки и друг, сильный клинок дня.

Она нашла его в долинах в паре дюжин лиг от места, где теперь сидела и смотрела суд. Она убила его.

Аса хотела, чтобы последний бой был простым. Она нанесла Киоши серьезный удар, который мог убить в открытом пространстве прерий, где они бились. Но Киоши тоже смертельно ранил ее. В конце он использовал свою энергию, чтобы спасти ее, обрекая себя в процессе. От этих воспоминаний у нее все еще выступали слезы.

Хоть работа ее жизни была завершена, Асе казалось, что чего-то не хватало. И она оставалась тут, думая, что суд Минори закончит ее историю. Она не сомневалась, что клинка ночи посчитают виновным, и Шин укрепит власть. Вопрос о клинках был открытым, но она подозревала, что, как только Шин захватит трон прочно, он оставит речи против клинков ночи, и мир станет нормальным.

Аса слушала краем уха суд. Она не верила, что правда всплывет. Политики редко были надёжными, и почти ничего из того, что она видела в прошлом году, не опровергло это. Суд Минори был притворным, но никто так не думал. Все говорил о суде, и, пока Аса шла в толпе, ее удивило количество гнева на Минори.

Гнев печалил ее. Дома людей были разрушены, их средства к существованию остались лишь воспоминаниями. Им следовало сосредоточиться на будущем, а не винить прошлое.

День за днем ​​Аса пробивалась сквозь толпу. Она не могла расширить чувство больше, чем на пару шагов. Иначе это сокрушило бы ее разум и сбило бы ее на землю. В отличие от окружающих, она была одета в более теплую зимнюю мантию. Она покинула Убежище со всем своим имуществом за несколько дней до сожжения.

От этого ей повезло больше, чем большинству. Город был эвакуирован в спешке, и люди уехали с одеждой, какая была на них, и почти без ничего. Осень была слишком холодной для одежды, которую носили люди, и массы сбивались в кучу для тепла, крепко обвивали себя руками и постоянно дрожали. Многие, выходя из палаток, были одеты только в тонкие халаты. Они метались от группы к группе, всегда держась рядом с другими для тепла.

Несмотря на позор из-за того, что они так плохо одеты на публике, и холодную погоду, жители выходили день за днем, готовые излить свой гнев на клинков ночи в лице Минори.

Утром в день казни Минори Аса пообещала себе, что уедет тем же вечером. Больше не было смысла оставаться. Если смерть Минори не закроет пропасть внутри нее, единственным выходом, который она могла придумать, было время на исцеление.

Аса не пыталась протолкнуться дальше в толпе. Она была замаскирована под простолюдинку, но ненависть к клинкам была как никогда высока, и она не хотела привлекать к себе внимание. Вместо этого она оставалась позади толпы, следя за тем, чтобы путь к отступлению всегда был поблизости. По мере того как все больше людей сбивалось в толпу, чтобы увидеть казнь, Аса пятилась, держась свободных групп людей в тылу.