1819 Д.В. Давыдов 1784–1839 Гусарский пир Ради бога, трубку дай! Ставь бутылки перед нами, Всех наездников сзывай С закручёнными усами! Чтобы хором здесь гремел Эскадрон гусар летучих; Чтобы до́ неба взлетел Я на их руках могучих; Чтобы стены от ура И тряслись и трепетали!.. Лучше б в поле закричали… Но другие горло драли: «И до нас придет пора!» Бурцов, брат! что за раздолье! Пунш жестокий!.. Хор гремит! Бурцов, пью твое здоровье: Будь, гусар, век пьян и сыт! Понтируй, как понтируешь, Фланкируй, как фланкируешь; В мирных днях не унывай И в боях качай-валяй! Жизнь летит: не осрамимся, Не проспи ее полет. Пей, люби да веселися! — Вот мой дружеский совет. 1804 Вальс Кипит поток в дубраве шумной И мчится скачущей волной, И катит в ярости безумной Песок и камень вековой. Но, покорен красой невольно, Колышет ласково поток Слетевший с берега на волны Весенний, розовый листок. Так бурей вальса не сокрыта, Так от толпы отличена, — Летит, воздушна и стройна, Моя любовь, моя харита, Виновница тоски моей, Волненья чувств моих и думы, И поэтических безумий, И поэтических страстей! 1834 Романс Не пробуждай, не пробуждай Моих безумств и исступлений, И мимолетных сновидений Не возвращай, не возвращай! Не повторяй мне имя той, Которой память – мука жизни, Как на чужбине песнь отчизны Изгнаннику земли родной. Не воскрешай, не воскрешай Меня забывшие напасти — Дай отдохнуть тревогам страсти И ран живых не раздражай. Иль нет! Сорви покров долой!.. Мне легче горя своеволье, Чем ложное холоднокровье, Чем мой обманчивый покой. 1834 Ф.Н. Глинка 1786–1880 Тройка Вот мчится тройка удалая Вдоль по дороге столбовой, И колокольчик, дар Валдая, Гудёт уныло под дугой. Ямщик лихой – он встал с полночи, — Ему сгрустнулося в тиши; И он запел про ясны очи, Про очи девицы-души: «Вы, очи, очи голубые, Вы сокрушили молодца; Зачем, о люди, люди злые, Вы их разрознили сердца? Теперь я горький сиротина!..» И вдруг махнул по всем по трем, — И тройкой тешился детина, И заливался соловьем. 1825, 1832
Песнь узника Не слышно шуму городского, В заневских башнях тишина! И на штыке у часового Горит полночная луна! А бедный юноша! ровесник Младым цветущим деревам, В глухой тюрьме заводит песни И отдает тоску волнам! «Прости, отчизна, край любезный! Прости, мой дом, моя семья! Здесь за решеткою железной — Уже не свой вам больше я! Не жди меня отец с невестой, Снимай венчальное кольцо; Застынь мое навеки место; Не быть мне мужем и отцом! Сосватал я себе неволю, Мой жребий – слезы и тоска! Но я молчу, – такую долю Взяла сама моя рука. Откуда ж при́дет избавленье? Откуда ждать беда́м конец? Но есть на свете утешенье И на святой Руси отец! О русский царь! в твоей короне Есть без цены драгой алмаз. Он значит – милость! Будь на троне И, наш отец, помилуй нас! А мы с молитвой крепкой к Богу Падем все ниц к твоим стопам; Велишь – и мы пробьем дорогу Твоим победным знаменам». Уж ночь прошла, с рассветом в злате Давно день новый засиял! А бедный узник в каземате Всё ту же песню запевал!.. 1826, Петропавловская крепость Москва Город чудный, город древний, Ты вместил в свои концы И посады и деревни, И палаты и дворцы! Опоясан лентой пашен, Весь пестреешь ты в садах; Сколько храмов, сколько башен На семи твоих холмах!.. Исполинскою рукою Ты, как хартия, развит, — И над малою рекою Стал велик и знаменит! На твоих церквах старинных Вырастают дерева; Глаз не схватит улиц длинных… Это матушка-Москва! Кто, силач, возьмет в охапку Холм Кремля-богатыря? Кто собьет златую шапку У Ивана-звонаря?.. Кто Царь-колокол подымет? Кто Царь-пушку повернет? Шляпы кто, гордец, не снимет У святых в Кремле ворот?! Ты не гнула крепкой выи В бедовой твоей судьбе; Разве пасынки России Не поклонятся тебе!.. Ты, как мученик, горела, Белокаменная! И река в тебе кипела Бурнопламенная! И под пеплом ты лежала Полоненною, И из пепла ты восстала Неизменною!.. Процветай же славой вечной, Город храмов и палат! Град срединный, град сердечный, Коренной России град! |
