К тому же она у Кори в долгу.

Сделав напоследок несколько снимков, Кори убрала кольцо в пакетик для улик и выбралась из подвала, моргая на ярком сентябрьском солнце. Уоттс и Фонтейн стояли возле дома и разговаривали. При появлении Кори оба повернулись к ней.

– Ну, что там? – спросил Уоттс, снимая шляпу и вытирая пот со лба.

– Без помощи в этом деле не обойтись, – ответила Кори. – Я приглашу специалиста, чтобы останки были извлечены из песка со всей осторожностью, на случай если это убийство.

– Зачем вам специалист? – спросил Фонтейн. – Если этого человека действительно убили, преступника давно нет в живых.

– Может быть, однако мы должны сохранить следы преступления в полной неприкосновенности, а эта задача по силам лишь профессиональному археологу. И лучше поторопиться. – Кори указала на кольцо. – Возможно, это не единственный ценный предмет.

– Отличный план, – широко улыбнулся шериф Уоттс. Он взглянул на часы. – Вообще-то, я проголодался, а мы не захватили с собой ничего съестного. В Сокорро есть одно приятное кафе, оно закрывается в три. Если поторопимся, успеем.

Кори сомневалась, что в Сокорро есть «приятные» кафе, но она тоже была не прочь перекусить. К тому же ей не хотелось ехать в Альбукерке сразу после долгого возвращения из Хай-Лонсама в Сокорро.

Фонтейн перевел взгляд с Уоттса на Кори, сообразив, что на него приглашение шерифа не распространяется.

– За меня не беспокойтесь, – коротко произнес он. – Я на диете.

– Завезу вас в офис, – предложил Уоттс.

Он вытянул руку, и Кори передала ему пакетик с кольцом.

– Жаль, что инициалы не «Г. У.», – пошутил он, изучив украшение и вернув его Кори. – Колечко, похоже, как раз моего размера.

– Между прочим, грабить мертвых – тоже уголовное преступление, – заметил Фонтейн, забираясь на заднее сиденье машины. – Но не волнуйтесь, шериф, – прибавил он, когда они пустились в долгий и трудный путь обратно к цивилизации. – Я вас отмажу.

Стены маленькой пещеры, в которой когда-то жили индейцы-пуэбло, были покрыты глиной и выкрашены красной краской, однако прошедшие шесть веков оставили свой след. Нора Келли разглядывала заднюю стену в свете налобного фонаря. Круглый участок, где глину нанесли особенно толстым слоем, был покрыт пятнами сажи. Чем дольше Нора на него смотрела, тем сильнее росла ее уверенность, что именно здесь спрятан вход в заднюю часть убежища.

Ее аспирант Брюс Адельски вошел в пещеру и опустился на колени, присматриваясь к стене через плечо Норы:

– Странная штукатурная работа.

– Именно то, что я и думала.

Нора подалась вперед и легонько постучала по стене ручкой специального археологического совка. Звук был гулкий.

– Обалдеть! – воскликнул Адельски. – Там что-то есть!

– Уверена, что это захоронение. А значит, мы к этому не притронемся.

– Да бросьте! Серьезно? – Адельски не смог скрыть разочарования. – Даже одним глазком не взглянем?

– Новый президент – еще большая поборница строгих правил, чем я. – Нора позволила себе слегка улыбнуться.

Репутация Института археологии Санта-Фе на данный момент опустилась ниже плинтуса, и все из-за скандала, связанного с предыдущим президентом. Однако институт обладал достаточными финансовыми ресурсами и влиянием, чтобы быстро вернуть утерянные позиции, ну а пока нынешний старший археолог через месяц собирался в отставку, и Нора рассчитывала занять его место. Это повышение станет для нее ответственным шагом: тогда Нора встанет во главе «земляных червей», как их любовно называли коллеги, и будет отвечать за проведение всех активных раскопок, которыми занимается институт. Нора даже позволила себе помечтать о том, что в один прекрасный день ее назначат президентом. Да, прошлые раскопки обернулись катастрофой, но нынешние обещали увенчаться успехом: археологи готовы были завершить работу раньше срока, никаких проблем или спорных вопросов, местный совет пуэбло оказывал им полную поддержку, да и находки радовали. И, кроме того, ни одна из многочисленных проблем, возникших на раскопках лагеря Доннера, не могла быть возложена на Нору: свою работу она выполнила практически безукоризненно.

– Любопытно, что они хоронили мертвых прямо у себя дома, – заметил Адельски.

Нора улыбнулась ему. Да, поводов для хорошего настроения хоть отбавляй. Адельски – образцовый аспирант, добросовестный и надежный, а теперь у него достаточно опыта, чтобы самому руководить раскопками.

– Древние пуэбло любили держать покойных членов семьи при себе, – ответила Нора. И добавила вполголоса: – Действительно любопытно. Однако вполне объяснимо. – Затем она взглянула на часы. – Пора сделать перерыв на обед.

Они выбрались из пещеры через узкое отверстие. Нора выпрямилась и огляделась по сторонам, потирая поясницу. Эта пещера, одна из многих вырубленных в мягком вулканическом туфе на севере Нью-Мексико, являлась частью древнего поселения индейцев-пуэбло под названием Цанкави. Оно имело отношение к Национальному монументу Бандельер – государственному заповеднику, состоявшему из комплекса пещер, лестниц, троп, а также руин, расположенных на плато. Вид оттуда открывался потрясающий: древние пуэбло явно были ценителями живописных пейзажей. За долиной реки Рио-Гранде на расстоянии двадцати миль высились горы Сангре-де-Кристо, покрытые свежевыпавшим снегом. И все это – в каких-то жалких нескольких милях от Лос-Аламосской национальной лаборатории, где разработали и собрали первую атомную бомбу. Контраст между руинами древней цивилизации и началом ядерного века всегда заставлял Нору испытывать когнитивный диссонанс.

Надевая на плечи рюкзак, она вдруг заметила на тропе фигуру, идущую в их сторону. Должно быть, какой-то бесстрашный турист: желающих посмотреть на руины Цанкави было не так уж и мало. Но когда фигура приблизилась, Нора уловила в ней что-то знакомое. До боли знакомое.

– Вот черт, – пробормотала она.

– Да уж, – согласился Адельски, уставившись на вновь прибывшую. – Опять эта девица из ФБР.

Нора с упавшим сердцем стряхнула пыль с джинсов. Ну что ей опять надо, этой Кори Свенсон? Нора очень надеялась, что хотя бы на этот раз Свенсон не погрузит раскопки в длительный хаос. Она неохотно спустилась в долину, чтобы встретить Кори в тени палатки.

Та подошла к ней с протянутой рукой.

– Здравствуй, Нора, – сказала Кори, когда они обменивались рукопожатием. – Надеюсь, не помешала?

Нора ответила:

– Смотря какое у тебя дело.

– Мое дело не касается раскопок в лагере Доннера, если ты об этом беспокоишься.

Нора тут же инстинктивно ощетинилась: «Я что, выгляжу обеспокоенной?» Однако она постаралась прогнать это чувство, сказав себе, что нельзя быть такой раздражительной.

– Мы собирались обедать, – сказала она. – Посиди в тени, выпей кофе.

– Спасибо, с удовольствием.

Нора провела Кори в палатку и налила ей кофе из большого термоса, а потом наполнила еще одну чашку, для себя.

– Присаживайся, – предложила она. – Вот сливки и сахар.

Кори с легким смущением опустилась на стул. Адельски расположился рядом с ней и притворился, будто пьет кофе, на самом же деле он просто хотел подслушать, что скажет агент ФБР. Нора с усмешкой подумала, что Кори до сих пор производит впечатление зеленого новичка: она так и не успела приобрести властную, уверенную манеру держаться, характерную для служителей правопорядка. И как же молодо она выглядит! Должно быть, ей нелегко приходится на службе, ведь большинство ее коллег – мужчины намного старше. Нора искренне посочувствовала Кори.

Тогда почему же ее одолевает такое сильное желание поскорее отделаться от этой особы?

– Как рука? – спросила Нора для поддержания вежливой беседы.

– Спасибо, зажила.

Они сидели на раскладных стульях вокруг пластикового рабочего стола. Сэндвич Норы лежал в стоящем рядом холодильнике, однако она рассудила, что есть при гостье невежливо. Зато Адельски, ничуть не смущаясь, вытащил здоровенный сэндвич с колбасой и принялся жевать.