Россия (после распашки целины Южной Сибири и Маньчжурии) увеличила производство пшеницы и прочих зерновых культур втрое, но на экспорт этот товар не предложила, во всяком случае, квоты не увеличила. Зерно теперь было где хранить и куда использовать. Откорм скота и птицы увеличился в восемь раз. На экспорт теперь шли консервы – говядина, свинина, баранина, курятина, каши с мясом, сухие яичные и молочные смеси, даже алкоголь в мире всё больше предпочитали русский. Смирнов номер один в Париже и Лондоне стоил в полтора раза дешевле, чем в Санкт-Петербурге. За драконовский акциз, алкоголики всех сословий проклинали Витте, но Николай его совершенно однозначно поддержал. Алкоголь – зло, алкоголики – больные люди, Мы спасаем людей от зла и на эти деньги строим флот. Кому здесь это дорого – езжайте в Париж и Лондон. Там и опиумокурильни и бордели-варьете-казино. Все тридцать три удовольствия для падшего человека. Русским это не нужно. Русский – значит трезвый.

Да, именно так, ещё в 1897 году казна избавилась от алкогольной зависимости. Сейчас доля акцизов составляла всего четыре процента от общих сборов, и ими уже вполне можно было пренебречь, профицит был пятипроцентный. Пренебречь, ради здоровья взращиваемой Цивилизации Севера. А водку пусть везут в Париж и Лондон. Производить её здесь (даже с доставкой) выгоднее, чем производить на месте.

Не сухой закон – пей в собственное удовольствие свинский алкоголик, но акцизы мы с тебя теперь будем брать запредельные. После двукратного повышения в 1896 году, последовало ещё двукратное в 1898-м.

Самогон будут гнать? Пусть гонят. Самогонщик – очень жирная и лакомая дичь для охотников за самогонщиками. Теперь любая баба имела право заявить на творящееся в селе непотребство и получить государственную поддержку и защиту. И долю возмещения от предотвращённого Империи убытка. Для казны копейки, а вот для прежде бесправного сельского бабья – капиталы. Ясно-понятно, что самогоном занялись прежде всего кулаки. Вот так и началось второе списание выкупных платежей. Почти в каждое село уже вернулся демобилизованный трудармеец. Пусть и не благородием, но человеком грамотным и уважаемым. Так что указы Государя было кому зачитывать, не церковью единой теперь окормляется русский народ. Есть у нас ещё хитрые приёмчики. Самогонщик объявлялся врагом народа, а имущество его делилось по-честному. Половина в казну, а вторая половина – в пользу вскрывших обитель зла добрых людей.

Нет, до полного запрета алкоголя по канонам Ислама, Николай доходить не собирался. Чушь это всё, и среди мусульман есть алкоголики. Меньше, намного меньше, но есть. Желающий себя угробить найдёт хоть алкоголь, хоть опиум. И опиум, и алкоголь запрещены в Персии и что? Да ничего. Вообще ничего, кроме того, что преступники стали зарабатывать больше на их продаже.

Самое гениальное изобретение человечества – это деньги. Не колесо, порох, или орбитальная станция, а деньги. Деньги – это не хорошо и не плохо, зависит от того, куда ты их используешь. Ведь и армию можно направить на истребление младенцев, беременных и девственниц, а можно на их защиту. В общем, деньги – это очень опасный инструмент. Инструмент вымышленный и навязанный обществу, но очень опасный и эффективный. Из всего узкого круга, с графом фон Витте Николай ужинал чаще всех. Витте – не защитник Отечества, он его центральный нападающий.

В Персии нашли нефть. Совсем немного, но зато прямо вплотную к Бандер-Аббасу. Русским опять повезло. Их, проектируемые под нефтяное топливо корабли получили пункт бункеровки, состыковывающий запад (Бакинская нефть) с востоком (Сахалинская). Русские нефтяные вар-шипы (над концепцией которых многие смеялись), неожиданно получили бункеровку и главную базу прямо в подбрюшье Британской Империи. Русские обозначили восемь точек основных интересов, а эскадр они запланировали двенадцать. Где будут базироваться четыре неучтённых? В Бандер-Аббасе, куда ведёт из России одна из лучших железных дорого в мире, и где нашли топливо для их проклятых кораблей. Практически, прямо в порту и нашли, можно бункероваться по трубе прямо с прииска-качалки.

Персия уже наша. Объединились аппараты государственного управления, объединились службы охраны порядка, объединились армии. То есть, все эти расходы Шах скинул на Николая, а себе назначил щедрое шахское финансирование и отвалил в Мекку. Торговать местами при паломничестве. Такое же паскудство, как торговля католиками индульгенциями, но Николай не возражал. Витте получил приказ ссужать этого чудесного шаха всем необходимым – попросит сто тысяч, выделите сто одну. И пусть Русско-китайский банк скупает участки в Персии. Уже не для спекуляции, увы, нам скоро понадобится очень много хлопка. Без него порох никак не получается.

В Рождество 1898 года член боевого крыла партии Социалистов-Революционеров Василий Тобольцев взорвал дядю Сергея, генерал-губернатора Москвы. Взорвал прямо во время службы в Храме Христа Спасителя. Кроме дяди погибли ещё шесть человек, включая самого террориста.

Дядя Сергей – единственный из бывших Великих Князей, который оставался на государственной службе. Алексей Александрович и Павел Александрович жили во Франции практически на его содержании. Москва – очень богатый город, а возможности у генерал-губернатора почти неограниченные. Николай на дядюшкину коррупцию закрывал глаза, а тот в ответ фрондировал молча и братьев поддерживал тайно.

Он категорически отказался от охраны ИСО, как и от бронированных автомобилей. Дремучий ретроград передвигался по Москве в своей роскошной карете, а охраняли его адъютанты, так что успешное покушение было лишь делом времени, но в Храме-то зачем? Это что за знак? Понятно, что почти все революционеры атеисты-нигилисты, но для чего им настраивать против себя весь народ, который в России до сих пор православный? У Дурново на эти вопросы ответов не было. Действительно ведь сумасшествие – начинать кровавое богоборчество в стране, где подавляющее большинство населения искренние верующие.

Отпели и похоронили Сергея Александровича в Петропавловском соборе, губернатором Москвы Николай назначил генерала от инфантерии и генерал-адъютанта Николая Ивановича Бобрикова. В личной беседе перед назначением, Николай категорически запретил Николаю Ивановичу бравировать храбростью, отлично помня, чем это для него закончилось в той жизни. Бобриков дал Государю слово не пренебрегать охраной и исполнять все предписания ИСО в этом вопросе. Вот и отлично! А человек он очень способный и деятельный. Лет через десять Москву будет не узнать. Уж что-что, а уж криминал-то Николай Иванович передавит обязательно.

А то надо-же, оказывается наша Москва поделена какими-то криминальными кланами, которые обложили данью всю частную коммерцию и очень неплохо на эти деньги живут. Министр Внутренних Дел Сипягин оценил их доходы в два с лишним миллиона рублей в год. С ума сойти! Мы только в бюджете 1899 года смогли выделить такую сумму на развитие медицинского обслуживания в Империи, а какие-то урки её, оказывается, получали каждый год. Общие потери даже оценивать страшно, особенно косвенные, ведь эта лапотная мафия ещё и развитие тормозила. В общем, Бобрикову в Москве самое место.

Балканы во всю полыхали. Венгрия, оценив, что за Чехо-Словако-Галицию никто не вступился, когда у неё германцы забрали Галицию, решила, что и Словакию забрать можно. Только Венгерское Королевство – это далеко не Германская Империя, которую действительно стоит бояться. С мадьярами славяне враждовали, даже проживая в одной империи, и если Берлин ещё имел право на какие-то земли, хотя-бы как наследник Вены, то Будапешт воспринимался как наглый захватчик. Прага провела мобилизацию и Братиславу пока отстоять удалось, но война только-только начиналась.

В Югославии пылала Босния и Герцеговина, а бензина в огонь там подливали Сербия и Италия, не оставившая надежд получить протекторат над Словенией. Сербы с греками так и не смогли провести демаркацию границ в Македонии, и хоть войну они друг другу не объявили, стычки со стрельбой, иногда артиллерийской, случались чуть ли не каждый день. Скоро в это веселье включится Болгария, которую Российский МИД строго настрого предостерёг от поползновений в сторону Европейской Турецкой Республики, в которой порядок до сих пор поддерживался русскими гарнизонами. Немногочисленными, но они ведь у России не последние. Если потребуется, то для защиты активов Русско-китайского банка, Империя выставит и миллион штыков, и два.