— Мне было семнадцать! — почти прорычал маркат. — Я был молод и глуп, Ларана! Чего ты хочешь?

— Вернись ко мне, — ей не хватило сил прямо смотреть в его глаза, полные гнева.

— Нет.

Ларану словно ожгло огненной плетью. Да как он смеет? Сдерживаемая злость смешалась с вином и победила страх, затопив разум. Девушка не могла поверить в то, что её так просто отвергают. Ведь она красива. Умна. Богата. И он любил её. Всё ещё любил, когда весной уезжал из замка.

— Она околдовала тебя, — прошипела девушка. — Не знаю как, но она это сделала.

Аснар посмотрел на неё и Ларана попятилась. Он никогда так страшно на неё не смотрел.

Девушка почувствовала себя в западне в этой маленькой комнате, ей не хватало воздуха. Мир словно сжимался вокруг, душил её невидимой рукой.

— Вон.

Девушка пошатнулась.

— Аснар… — жалко прошептала она, осознав, что совершила ужасную ошибку.

— Вон! — глиняный кувшин оглушительно разбился, ударившись в стену, мокрые осколки брызнули в стороны. Рубиновая жидкость стремительно впитывалась в ковёр.

Дочь советника замолчала, на мгновение ощутив щекой лёгкое дуновение, от едва не задевшего её кувшина. Она нагнулась, поднимая накидку, и стремительно вышла из комнаты, не говоря больше ни слова.

Аснар тихо выдохнул сквозь зубы. Недовольно покосился на лакированную столешницу. Там остались светлые полосы от когтей.

***

От низкого стола на маленьких толстых ножках по комнате расползался синеватый терпкий дымок. Пахло сухой полынью, мятой, мёдом и лекарством.

Лекарка со знанием дела смешивала ингредиенты в белых глиняных мисках, а Дея старалась на ходу запомнить в каких пропорциях и что нужно смешивать, чем заливать и сколько настаивать. Атара словно специально пыталась запутать принцессу, то ли из вредности, то ли ещё по какой причине. Но, к счастью, Деамара никогда не жаловалась на память и всё схватывала на лету.

— Две ложки горчицы, четыре ложки аврана, полчашки мёда и это… — Дея указала на миску с порошком, похожим на голубую соль. — Правильно?

— Верно, — Атара невольно улыбнулась и посмотрела на принцессу с уважением. За всю жизнь у неё было много учеников, и из всех вышел толк, но никто ещё не слушал её с таким рвением и упрямством. — Сутки настаиваешь, накладываешь на ушибы, и боль как рукой снимает.

Дея вытерла лоб тыльной стороной ладони, ещё раз тихо проговаривая всё, чтобы лучше запомнить. Поставила на столик ступку, в которой последние полчаса превращала в пыль красноватые корешки.

Шали посматривала на неё с плохо скрываемым сочувствием и почему-то гордостью, но не вмешивалась. Служанка сидела рядом, на полу, и вышивала: яркие птицы летели по голубому шёлку платка, как по небу.

Дверь в спальню распахнулась, и Дея увидела Аснара. Мужчина в последнее время постоянно пропадал, занятый государственными делами и виделись они только по ночам, да и то, принцесса часто засыпала раньше, чем он возвращался. Зайдя, маркат остановился на пороге, удивлённо осматривая комнату и чуть морщась от дыма. Атара почему-то довольно заухмылялась, глядя на него.

— Что тут происходит? — наконец спросил Аснар. — Дея?

Принцесса мягко улыбнулась ему, потирая уставшие руки, потом кивнула Атаре. Лекарка быстро собрала свои вещи и, легко поклонившись, покинула покои. Шали задула свечи, накрыла чашки на столе специальными крышками и также удалилась. Дея поднялась, снимая холщовый фартук, который накинула, чтобы не пачкать светло-бежевое шёлковое платье.

— Вот значит, чем ты занимаешься, пока мужа нет рядом? — строго спросил оборотень, но глаза его смеялись.

Дея подбежала к нему, потянулась за поцелуем. Мужчина с готовностью ответил, обнял её, а потом чуть приподнял над полом.

— У меня немного времени. Пообедаешь со мной? — спросил он.

— Спрашиваешь, — улыбнулась принцесса. — Я по тебе скучала.

Ещё один жаркий поцелуй, и её опустили на пол. Двери снова открылись, и молчаливые слуги начали заносить подносы с едой. Дея заинтересованно потянулась к столу, очень уж соблазнительные запахи там витали, чем рассмешила Аснара.

Они сели в большом кресле, так, как любил мужчина: девушка удобно устроилась на его коленях. Дея кормила его с рук, стараясь не смеяться, а маркат бережно обнимал жену за талию и довольно щурил глаза.

— Значит, решила изучить лекарское искусство? — спросил мужчина, насытившись.

— Да. А ещё Шали учит меня вашему языку. Говорит, что говорю я почти без акцента, — не удержалась и похвасталась Дея.

— Правда? — лукаво улыбнулся Аснар. — Знаешь, Атара ещё нас с Берием в детве учила — отец настоял. Я ненавидел её занятия. Видела, как она ухмылялась? Наверное, вспомнила, как охаживала нас хворостиной за непослушание, — в глазах мужчины проскользнула детская обида, так что Дея не выдержала и рассмеялась.

Рассказывать о том, что Атара учит её ещё и «видению» принцесса не стала. Ей почему-то хотелось сохранить это в тайне, ведь Берий и Аснар и так всё знают про неё. Хотелось иметь свой маленький секрет. Что-то личное.

— Аснар, — Дея поймала руку мужчины на своём животе. — Когда ты объявишь о детях?

— Уже скоро, — мужчина внимательно посмотрел на жену. — Тебя что-то беспокоит?

— Я…я не знаю, — принцесса прильнула к его плечу. — Мне кажется, чем раньше твои люди узнают о беременности, тем лучше. Может тогда они наконец смирятся с тем, что я — анмарка.

— Тебе что-то сказали? Кто? — тут же спросил маркат, голос его похолодел. — Если кто-то смеет выказывать тебе неуважение, сразу сообщай мне. Они понесут справедливое наказание.

— Нет, что ты! — Дея прикрыла глаза, обнимая мужа, и радуясь мгновениям, пока он рядом. — Всё хорошо.

***

Праздник зимнего солнцестояния постепенно приближался. Дея с большим интересом занималась с Атарой и с Шали. В библиотеке принцесса нашла прекрасные книги с большими красочными иллюстрациями и брала их для чтения, которое давалось ей всё легче и легче.

Аснара и Берия часто не было рядом, и Дея немного скучала. Когда она выходила из комнаты в сопровождении служанки, за ними неслышными тенями следовали телохранители.

Однажды вечером Атара не пришла, сославшись на дурное самочувствие, так что Деамара коротала время за чтением, а Шали, как всегда, вышивала, сидя в удобном кресле.

Солнце постепенно клонилось к закату, когда принцесса заметила, что её служанка задремала. Медные колечки в её тёмных волосах светились на солнце и чуть покачивались в такт дыханию. Цветные шёлковые нитки скатились по подолу платья и размотались.

Сейчас Шали казалась совсем девочкой. Она рассказывала, что в детстве помогала матери, та была торговкой на пристани в Шарааме и продавала бусы из красивых камней и ракушек. Когда покупателей было совсем мало, пятилетняя малышка надевала на себя несколько цветных бус, вставала на прилавок, пела и танцевала. Тогда вокруг охотно собирался народ, бывало, даже кидали медные монетки.

До тех пор, пока девочку с бронзовой кожей и ясными голубыми глазами не заметил кто-то из маркатских купцов. Год был голодный, и Шали вскоре отправилась на корабле в Эмберг, а её мать получила солидную сумму в золоте, чтобы было чем кормить двух младших братьев и сестру Шали. Дея по-тихому жалела служанку, но видела, что здесь ей живётся хорошо.

Наверное, глупость толкнула её под руку в тот вечер. Принцесса осторожно поднялась с постели, стараясь шагать неслышно, чтобы не разбудить девушку. Ей хотелось ощутить немного свободы. Совсем чуть-чуть побыть без наблюдения, наедине со своими мыслями и чувствами. Увидеть замок таким, какой он есть на самом деле, а не ту маску, которую показывают жене правителей.

Дея осторожно открыла шкаф с одеждой, в котором уже почти не осталось места: новые наряды постоянно появлялись там по приказу то одного, то другого брата. Недостаток внимания маркаты пытались компенсировать подарками.