— Ясно, — принцесса вздохнула, снова прикрывая глаза. Она была внутренне абсолютно уверена, что ничего не угрожает её малышам, ведь они — благословение Богини. Зато угрожать могут ей, слишком уж велико недовольство маркатов. Вражда и недоверие между двумя народами слишком сильны.

— Ты не испугалась? — спросил мужчина осторожно.

— Нет, — спокойно улыбнулась принцесса. — Поверь, дети совершенно здоровы. Я чувствую.

Она действительно чувствовала себя на удивление хорошо. У неё было много сил, её не мучала тошнота и перепады настроения. Если бы не смутно растущее беспокойство… То Дея была бы практически счастлива. Но оно приходило извне, словно угроза росла и таилась где-то рядом, но невидимая взгляду.

Берий заметил, как лёгкая тень пробежала по лицу любимой, и ему вдруг на мгновение стало холодно. Что, если с ней что-то случится? Конечно, в замке она в полной безопасности. Должна быть. Но всё же, всё же… Он крепче обнял её, такую тёплую, такую родную. Ту, что носит его ребёнка. От этой мысли горячие мурашки пробежали по телу.

Мужчина невольно вспомнил их с Деей первую встречу, и внутренне содрогнулся, словно услышав слова, которые произнёс. Какое счастье, что Пресветлая не приняла их всерьёз. Всё же, нужно ещё раз проверить безопасность жилых зон замка. Маркат вздохнул. Солнце за окном садилось, и его свет окрасил белоснежную кожу девушки в розовые тона. Она была так хороша сейчас. Берий подумал, что мог бы вот так бесконечно касаться её мягкой тёплой кожи, шелковистых волос, чувственных губ.

Почему же тогда кажется, что это всё может исчезнуть в один миг? И мысль эта отдаётся щемящей болью где-то под сердцем.

Глава 15. Травы и дым

Светильники бросали на стены причудливые тени. Блики падали на большое потрескавшееся полотно с изображением битвы. Из-за их движения казалось, будто люди на полотне оживают, смотрят холодными, всё понимающими взглядами прямо в душу.

Особенно один: высокий рыжеволосый воин с красными широкими полосами на плечах. Он держал копьё, которое почти сорвалось с руки в смертельном полёте, но смотрел не на врага, а на зрителя. Казалось, во взгляде читалось некое осуждение. Или нет? Свет снова изменился, и взгляд воина стал совершенно равнодушным.

Ларана поёжилась: по плечам тут же мазнули кисточки длинных серёжек из крошечных бусин горного хрусталя. Не очень-то дорогие, но красивые, а самое главное — любимые. Девушка берегла их и почти никогда не одевала, но сегодня был особенный случай.

Холодный воздух то и дело забирался под плащ, а спина начинала ныть. Девушка перевела взгляд на высокую двустворчатую дверь, украшенную резьбой и мелкими каплями янтаря.

Богиня знает, сколько она тут торчит, в этом узком коридоре. Ларана в сердцах сжала кулаки.

Ночь давно опустилась на замок, а хозяин кабинета всё так и не вышел. По телу ещё раз пробежали мурашки от холода, и дочь советника не выдержала: решительно подошла к двери, занесла руку. Остановилась, закусив губу. На мгновение прикрыла глаза и постучала.

— Да? — тут же отозвался чуть удивлённый голос. Низкий, красивый, до боли знакомый. Жар хлынул по телу от этого голоса, и сердце забилось вдвое быстрее.

Ларана вошла в комнату, стараясь идти гордо и плавно, сжимая липкий страх глубоко внутри, не позволяя ему вырваться наружу.

Здесь было тепло. В большом камине тлели алые угли, над массивным столом низко висел светильник. За столом в мягком и удобном кресле, с красной обивкой, расположился мужчина в чёрном камзоле, он читал и перебирал бумаги в нескольких аккуратных стопках. Перед ним стоял кувшин, запечатанный восковой пробкой и всего один бокал, пустой.

Маркат оторвался от бумаг и посмотрел на гостью, чуть приподняв бровь.

Ларана почувствовала, как холодеют руки, и сжимается всё внутри от одного его взгляда. Аснар с каждой их встречей словно становился всё красивее, он был всегда лучше, чем она его помнила. Вот на шее тонкий шрам — она его не помнит, скулы заострились чуть больше, на лбу тонкая морщинка, которая появилась, должно быть, совсем недавно.

— Ларана, что-то случилось? — спросил мужчина. — Ты странно выглядишь.

Дочь советника опустила глаза. Да, она знала, как выглядит. Видела такое и не раз. Бледная, с лихорадочным румянцем, припухшими губами и блестящими глазами. Как глупо.

— Я в порядке, — сказала она тише, чем рассчитывала.

— Тогда, чем обязан в столь поздний час? — ровно спросил маркат, откладывая бумаги. И, кажется, едва слышно вздохнул.

-Я… — Ларана неожиданно смутилась. Аснар выжидательно смотрел на неё. Да, не так она себе это представляла. Не думала, что он будет так холоден и официален. В груди всколыхнулась злость. — Я пришла поговорить.

— Я понял, — мужчина чуть насмешливо приподнял брови. — Будешь?

Он указал на кувшин, и девушка кивнула. Аснар встал, ловко срезал пробку ножом для бумаг и налил вино в кубок. Ларана замерла: мужчина был так близко, что она ощущала его запах. Такой знакомый, сводящий с ума, с нотками горечи и свежести.

Он передал ей бокал, и девушка осторожно приняла его, едва заметно вздрогнув, когда их пальцы соприкоснулись.

От этого простого прикосновения волна жара прокатилась по телу, и девушка едва не застонала от отчаяния. Она сделала несколько жадных глотков холодного и сладкого вина, пытаясь вернуть себе контроль над чувствами.

Аснар отпил прямо из кувшина, немного поморщился от сладости и отставил вино подальше. Потом сложил руки на груди и присел на стол, как-то странно посмотрев на серьги в ушах девушки. «Узнал» — поняла Ларана. И обрадовалась.

- Уже поздно, — заметил он. — Твой разговор действительно так важен?

«Наверное, он понял, чего я хочу» — подумала дочь советника, также отставляя почти пустой бокал. Она почти не ела сегодня, так что вино сразу вскружило голову и разлилось по телу приятным теплом.

— Ты помнишь, — Ларана на мгновение прикрыла глаза. — Это когда-то был кабинет твоего отца.

По лицу мужчины пробежала тень, но гостья её не заметила. Она посмотрела на окно, сейчас задрапированное тяжёлыми портьерами, и на низкий удобный диван под ним.

— Однажды мы прятались здесь, — она улыбнулась. — Тебя всегда тянуло в этот кабинет, ведь здесь хранились важные вещи: документы, печати, перстни в шкатулке из тёмного дерева. Отец тебя не пускал, говорил, что ты мешаешь ему работать. Так что мы приходили сюда, когда его не было. Перебирали книги…

Она обернулась, посмотрев на выцветшую карту, которая висела почти под потолком над дверью.

— Здесь ничего не изменилось, — удовлетворённо заметила девушка. — Всё на своих местах. И мы…снова здесь.

— Зачем ты это говоришь? — Аснар нахмурился, взгляд его похолодел.

— А ты помнишь, как привёл меня сюда после летнего бала? Здесь было душно. И темно, — Ларана приблизилась, голос её стал низким и чувственным, а её руки легли на плечи мужчины. — Это была длинная ночь. А после ты подарил мне их, — она медленно провела рукой по длинной шее, касаясь серёжки.

— Это было давно, — хмуро сказал мужчина. — И мы были почти детьми.

— Давно, — согласилась девушка. — Но разве ты не скучаешь по тем временам? По нашим тайным свиданиям? По мне?

Длинная накидка соскользнула с её плеч. Прохладный воздух пробежался по спине и плечам: длинная ночная сорочка из тонкого золотистого кружева была почти прозрачной. Дорогая ткань из города магов.

Зелёные глаза Аснара потемнели, Ларана с удовольствием ощутила, как напряглись горячие мышцы под её ладонями.

А потом он оттолкнул её. Резко и грубо.

— Тебе пора об этом забыть, — жестко сказал мужчина.

Ларана до боли закусила губу, едва сдержав колючие слёзы. Внутри глухо заворочалась тёмная ярость и вместе с ней холодный страх. Она не могла позволить ему так обращаться с собой, но ей было слишком страшно, что он уйдёт. И больше никогда не заговорит с ней.

— Я не верю тебе, — шепнула она упрямо. — Не верю, что ты больше меня не хочешь. Ты обещал, что женишься на мне.