— Почему бы им не усилить крепления — хотя бы ради спасения собственной жизни? — Нога Волькера вдруг провалилась, пробив дыру в ржавой платформе. Хорошо, Зана подхватила его, не дав упасть. — Посмотрите только, ну и хлам. Я все удивляюсь, как эта конструкция не разваливается от тряски.

— Вполне может и развалиться. Чувствуешь, как дрожит? А сирены? Думаю, дела здесь плохи. — Зана огляделась. — Слышишь?

Волькер слышал. Что-то гудело — как протекающая котельная установка, работающая на всех парах. Но сквозь этот звук пробивался другой — низкое, свирепое жужжание, вибрирующее в костях, в позвоночнике, отдающее в основание черепа, и оружейник похолодел, вспомнив, что Окен говорил о копье. О том, что оно как будто зовет. Воздух помутнел, загустел, перед глазами заплясали мерзкого цвета точки. Волькера затошнило.

Лугаш облизнул губы и сплюнул.

— Колдовство.

— Хуже, — ответил Волькер. — Надо торопиться.

— Мы даже не знаем, куда идти, — напомнила Зана.

— Вслед за песней, — ответил он, почти не шутя.

Несколько раз они натыкались на потерявших головы скавенов, в панике мечущихся по коридорам. Крысаки не вступали в бой, и Волькеру вспомнилось старое высказывание Окена: «Бегут, как крысы из затопляемой шахты». Скавены мчались к люкам и дрались друг с другом, чтобы первыми протиснуться в узкие отверстия. Едва ли они думали о том, куда попадут потом: машина-то ехала.

Дорога смерти привела ко входу в помещение, которое могло быть только моторным отсеком. Здесь тоже громоздились груды трупов, а воздух был густым от желтоватого пара, бьющего из нескольких разорванных труб. Звук стал таким громким, что Волькер испугался, как бы зубы не вывалились из челюстей. В облаке пара сверкали прожилки потрескивающей энергии.

Взгляд Волькера тут же привлекла покачивающаяся сфера — массивная кольцевая модель, занимающая середину помещения. Вращающиеся кольца сочились раскаленным дымом, в котором мигали какие-то огоньки. В воздухе теснились колеблющиеся призрачные картины — места и предметы, неизвестные Волькеру. Но он почувствовал жаркий бриз, дующий из Акши, и ледяной ветер, рвущийся из глубин Шаиша.

В самом центре модели корчилась черная фигура — точно тень, пойманная в клетку света. Когда она дергалась, кольца искрили, и образы гасли, только чтобы смениться другими — джунгли поднимались из рассеявшихся потоков лавы, рушились замки, освобождая место черным пирамидам, кружащиеся звездные дворцы опрокидывались, становясь суровыми могильными холмами. Изображения мелькали все быстрее и быстрее.

— Копье, — выдохнул Волькер, осознав наконец, на что он смотрит. — Они использовали его как… источник энергии?

— Скавены, человечек, что с них взять? — фыркнул Лугаш. — Использовали-то недолго — гляди.

Они оказались не единственными пришельцами — мощная фигура в багровых доспехах прорубалась сквозь толпу отчаявшихся скавенов, бредя по кровавому болоту к помосту с моделью.

— Это не тот, кого я ожидала увидеть. — Зана увернулась от ломтя скавена, врезавшегося в стену рядом с ней. — Кто это такой, ради серебряного ада?

— Какая разница? — Волькер ударил прикладом винтовки по морде бросившегося на него скавена. Крысаки уже заметили их и, кажется, решили, что драться с новыми гостями лучше, чего погибнуть от рук громадного воина.

— Да никакой. — Зана парировала удар зазубренного клинка и рубанула ребром ладони по волосатому горлу. Когда же скавен отпрянул, схватившись за шею, она пронзила мечом его сердце. — Лугаш, расчисти нам пространство.

— С радостью. — Рокоборец рванулся вперед, только руны сверкнули. Скавены разбегались, уже утратив внезапное желание сражаться. Волькер быстро подошел к развороченному — вероятно, топором багрового воина — участку палубы. Он уже видел Связанных Кровью раньше — правда, не так близко. От слуг Кровавого Бога вообще лучше держаться подальше. Этот боец просто источал удушливые миазмы старых побоищ, запах резни прочно прилип к нему. Смертеносцы, вот как называют подобных ему некоторые степные племена.

Пока Волькер занимал позицию, смертеносец взобрался на помост и ткнул своим оружием в сферу. Топор и молот поддели кружащиеся кольца — и, будто рычаги, с усилием развели их, осыпав все кругом искрами. Механизмы, контролирующие движение устройства, протестующе заскулили, бестолково заскребли друг о друга, извергая сломанные шестеренки и варп-огонь. Металл гнулся, воин налегал на рукояти топора и молота, все шире и шире разводя кольца… А потом, утробно захохотав, великан потянулся к копью.

— Он хочет взять копье сейчас, — прорычал Лугаш.

— Вижу. — Волькер устраивал винтовку на загнутом листе сорванной обшивки. — А теперь дайте мне сосредоточиться.

Лугаш, выругавшись, ринулся вперед, рубя по пути скавенов.

— Торчи там, если хочешь, человечек, а я возьму копье.

Зана с проклятием метнулась за ним, но дуардин был уже далеко. Он несся на чудовищного воина, горланя вызов на бой.

Волькер не стал тратить дыхание на попытку остановить его. Он только надеялся, что рокоборец не окажется на пути пули. Оружейник прицелился — и выстрелил.

Адхема кралась по высокому уступу на южном склоне Львиного Утеса, прислушиваясь к вяжущему рот привкусу крови оборотня. Да, она подкрепилась одним из воинов-воронов, утоляя разыгравшийся голод, и кровь его была обильно приправлена колдовством. Любопытный привкус, без горечи, присущей обычно столь порочным созданиям; возможно, все дело в том, какую форму принимает порок. Незаметно скользя над битвой, она решила, что когда-нибудь еще исследует этот вопрос.

Большинство скавенов разбежались, едва их гигантская боевая машина сдвинулась. Оказавшись меж демонами и Громовержцами, они потеряли всякую охоту драться. Три сражающиеся стороны сократились до двух, и бойцы Камнешлема бросили все силы на скачущих отпрысков чародейства.

Несмотря на все ее отвращение к летучим дуардинам, Адхема признала, что они по-своему грозны и внушительны. Воины Камнешлема на земле быстро выстроились компактной стрелковой цепью и держали демонов на расстоянии — с умением, порожденным, несомненно, опытом. И все равно итог был очевиден — тому, кто способен видеть. Дуардины, несмотря на их мастерство и отвагу, будут просто задавлены числом — или вынуждены отступить.

Она взглянула вверх, разыскивая «Занк». Эфирный корабль преследовал медленно катящуюся боевую машину. Интересно, успели остальные пробраться на борт и нашли ли копье? В пещерах, которые вампирша уже обыскала, ничего не оказалось. Зашипев от разочарования, Адхема вновь переключила внимание на битву внизу. Взгляд привлекла желтовато-коричневая фигура, и вампирша спрыгнула с выступа на склон, следуя за ней.

Демигриф с кошачьей грацией скакала с камня на камень. Ее шерсть потускнела от крови и ихора, но силы казались неиссякаемыми. Рогген низко пригнулся к седлу, сжимая в обеих руках оружие. Рыцарь сражался с жестокой радостью, и Адхема высоко оценила его мастерство. Ей даже вдруг захотелось полюбоваться, какую бойню может устроить целая когорта таких воинов.

Рыцарь, казалось, нашел новую жертву. Любопытно. Демигриф свалила демона на землю и задрала его; Рогген, размахивая палицей и мечом, разогнал других, расчищая путь к… О!

Адхема присела на корточки, улыбаясь. Жрица. Поверженную Ниоку с лицом, превратившимся в алую маску, окружили воины-вороны. Грабелька ринулась вперед, разбрасывая пернатых бойцов. Вспышка колдовского огня известила о присутствии чародея в хрустальном шлеме — Юхдака, так он вроде назвался.

Вампирша видела, как взрыв опрокинул Грабельку; шкура демигрифа дымилась. Придавленный, Рогген с трудом выбрался из-под «лошадки»; воины-вороны уже устремились к нему. Ловко прыгая по камням, вампирша перехватила одного. Ее клинок вонзился воину в спину и вышел из груди прежде, чем тот заметил чужое присутствие. Адхема не могла сказать, зачем вмешалась. Чем меньше служителей Грунгни выживет, тем меньше ей придется потом убивать.