========== Часть 22. ==========
Они заканчивают съемки в Пустыне через три дня и Джо говорит, что нужно отснять еще три или четыре сцены на улицах Багдада, так что они в Ираке еще на дней пять, а потом их все же отпустят в США или Англию, кому куда нужно. Их селят в довольно неплохой отель «Багдад», который весьма не плохой и расположен на берегу реки Тигр.
Вечером первого дня они решают забронировать террасу на первом этаже отеля и вполне весело проводят время. Харрисон же с изнеможением смотрит на Тома. Он до мурашек на загорелой коже хочет его. Да и Холланд подливает масла в огонь, что бушует внутри Остерфилда. Томас то и дело облизывает и кусает свои губы, закатывает глаза и под занавес, умудряется сунуть свои пальцы в рот, чтобы облизать после соуса. Он действительно думает, что на него никто не обращает внимания? Ну в чем-то он прав. Никто, кроме Харрисона, так пристально не наблюдает за ним, за каждым его действием и взглядом, вслушивается в каждое слово.
Они расходятся по номерам в начале десятого и Харрисон был полон решимости наказать Томаса за столь непристойное поведение во время ужина. Еще давно, когда они только начинали встречаться, у них был уговор о том, что никаких облизываний губ и прочих провокаций, но видимо, пора напомнить эти правила Тому.
Их номер на 4 этаже и представляет из себя комнату средних размеров, к которой примыкают два небольших помещения: ванная и гардеробная. Окна выходят на бассейн и площадку, где проводятся дискотеки и всякие мероприятия для туристов. Том успел немного раскидать их вещи по полкам и тумбочкам, но большая часть все еще была в чемоданах и рюкзаках.
— Слушай, может завтра до съемок съездим на рынок и купим сувениры там и подарки предкам? — Том, как ни в чем не бывало, стягивает с себя кроссовки и проходит к широкой кровати. Он в шортах и свободной футболке.
— Может быть, — Харрисон испытывает дикое напряжение, так как ему пришлось два часа сдерживать себя, чтобы не набросится на Тома и не тащить его в номер прямо посреди ужина.
Том начал стягивать с себя футболку, обнажая накаченный торс и Харрисон поджимает губы, когда смотрит на цепочку круглых шрамов, которые тянулись от правой ключицы, к грудине и переходили на левую сторону грудной клетки. Их Том получил в результате не удачного взрыва на площадке. И Хез с нетерпением хотел пройтись по ним губами.
— Почему ты так пялишься на меня? — озабоченно бормочет Том, уставившись на Харрисона. Он словно не понимает, в чем причина странного взгляда его бойфренда или не хотел понимать. За время, что они провели в Пустыне, у них не было ни малейшего шанса остаться наедине настолько, чтобы заняться сексом, или просто поласкать друг друга.
— Я хочу тебя, — прошептал Остерфилд и присел на кровать рядом с Томом.
— А, — протянул тот, округлив глаза. Он и сам хотел его, поэтому сам пододвинулся ближе.
Харрисон обнял его за шею и прильнул к губам Тома, ощущая вкус шоколадного чизкейка, который он ел за ужином. Он постепенно сползал губами по его шее, к ключице, осторожно касаясь его шрамов, Том лишь издал тихий стон, поджимая губы.
— Ты нарушил правило, Томас, — усмехнулся Харрисон, расстегивая кнопки своей рубашки.
— Правило? — с непониманием спросил Том и как загипнотизированный удавом кролик, смотрел на блондина, который сидел перед ним в одним светлых брюках.
— Не провоцировать, — с усмешкой напомнил Остерфилд и взяв руку Тома, положил ее на свой пах, чтобы тот ощутил все это напряжение, что он испытывал все это время.
— Оу, — шепнул Том, ощутив всю свою вину. Он совсем забыл об этом правиле, да и раньше у них не было таких больших перерывов. Они им давались крайне тяжело и самое большое — четыре дня, было только после смерти Шарлотты, когда оба были не в том состоянии, чтобы заниматься сексом.
— И знаешь, что я с тобой сделаю? — Томас пожал плечами, так как находился в полной растерянности от того, как на него смотрит Остерфилд, — я отымею тебя, Томас Стэнли Холланд, — тот нервно сглотнул, — о да, Том, ты заслужил это и признай, сам хочешь этого.
Том был бы жалким вруном, если бы отрицал тот факт, как сильно хочет того, чтобы Харрисон вошел в него и отымел. Возможно, это даже выбьет ту дурь, что скопилось в нем за все то время, что прошло с того момента, как состояние Лотти начало ухудшаться.
Он сам скинул брюки и пальцы Харрисона пробрались под резинку его боксеров, медленно стаскивая их. Том был готов ко всему, он сам исходил от изнеможения. Ему было нужно все это. Этот секс в отеле, в Багдаде, вдали от дома. Ему был нужен Хаз, который обычно был лидером в их отношениях и Том не был против этого. Он любил быть податливым мальчиком, особенно, если это приносило им удовольствие.
В этот раз Харрисон взял совершенно бешеный темп и от этих быстрых и глубоких толчков у Тома сводило нутро, словно его било током, но это не было больно, а скорее приятно и возбуждало еще сильнее. Его запястья крепко прижимали к изголовью кровати руки Харрисона и это исключало любые возможные попытки Томаса самоудовлетвориться. Что ж, видимо, он слишком сильно довел Остерфилда.
— Итак, какой вывод ты сделал, Томас? — тяжело дыша спросил Харрисон, опускаясь на кровать, рядом с Томом.
— Правила созданы для того, чтобы их нарушать, — устало, но довольно усмехается Холланд, за что получает шлепок по ягодице.
— Ну ты и задница, — усмехается Харрисон.
========== Часть 23. ==========
— Том, у тебя все в порядке? — Харрисон постучал по двери, которая вела в ванную. Именно за ней скрылся Холланд больше сорока минут назад и Остерфилд уже был готов подумать о том, что Томас нашел там вход в Нарнию, не меньше.
— Да, в полном, — Том старается быть спокойным настолько, чтобы это звучало убедительно, но чертово волнение выдает его с потрохами. Его голос дрожит, как кленовый лист на ветру и Том в панике осознает, что Харрисон обо всем догадался.
Он знает, что ему плохо, ну или догадывается, как и о том, что Том наносит себе повреждения. Тома пугает его беспомощность в данной ситуации и он ничего не мог с этим поделать. Теперь, когда они уже неделю в Лондоне у Тома появилось больше возможностей уединится.
До начала съемок «Войны бесконечности» еще две недели и они много времени проводят дома. Том рад, что мама Харрисона немного смогла отойти от смерти дочери и сейчас занималась какой-то группой поддержки, которая была создана на базе его благотворительного фонда.
— Ну хорошо. Я пойду и приготовлю нам что-нибудь перекусить, — Том слышит шаги, а значит он действительно покинул комнату. Холланд в полной панике смотрел на кипу окровавленных бумажных полотенец, которые были свалены на тумбочке около раковины. Он быстро закрыл порезы на руке рукавом толстовки, так как кровь уже остановилась. Его спасало только то, что он спал в пижаме с длинным рукавом и Харрисон просто делал вид, что все нормально.
Том закидывает салфетки туалетной бумагой, так чтобы не было видно кровавых следов, так как Харрисон тоже пользуется этой уборной. Остальные комнаты в доме просто закрыты и они туда не заходят. Особенно та, в которой умерла Лотти, она и во все пугала Томаса, хотя он никогда не верил в мистику и все такое.
— Моя мама предлагает собраться и отметить наши с тобой дни рождения, мы же были на съемках, — сообщает Харрисон и Том смотрит на настенный календарь с Капитаном Америкой, который ему подарил Пэдди на Рождество. Сегодня пятнадцатое июля, день рождение Хеза был четвертого, а Тома и вовсе первого июня. Правда Харрисона они смогли поздравить в Багдаде, собравшись небольшой компанией: они, братья Руссо, Билл Скарсгард и еще пара актеров.
Том закусывает губу и опускается на стул, наблюдая, как Харрисон елозит ножом внутри банки майонеза и намазывает его на батон. Том не хочет встреч, так как понимает, что все это может быть рисково и кто-то из собравшихся может распознать то, что с ним не все в порядке.
— Я… я не знаю, но можно было бы, — отвечает он, вместо отказа и пожимает плечами. Харрисон приносит сэндвичи с ветчиной, сыром и шпинатом, а еще две банки газировки и они садятся есть.
