— Может быть нужна какая-то помощь? — Том понимал, что чаще всего подобные процедуры требуют и финансовых затратов, а у него был свой фонд и он часто жертвовал крупные суммы на лечение детей.
— Нет… не думаю, — ответил Остерфилд, так как понимал, что никогда не возьмет денег от Тома. Да и сейчас студия ему неплохо платит, — ты уверен, что хочешь лететь со мной? Том, это не туристический тур и скорее всего мы почти всегда будем в больнице.
Том хмурится, так как ему немного обидно, что о нем так думают. Он понимал, что это поездка не для того, чтобы погулять и посетить пабы, а чтобы помочь сестре Хеза и ему плевать сколько времени они проведут в больнице. Но чтобы не устраивать разборок на месте, Том просто кивает.
— Хорошо, — соглашается Харрисон. Он благодарен Тому за его решение, так как ему и самому сейчас нужна поддержка. Остерфилд коротко целует Тома в макушку и добавляет, — завтра поговорим с Джо и я забронирую нам билеты.
После этого разговора Хез идет на балкон, чтобы более основательно поговорить с родителями и сестрой, а Том решает поискать в сети о том, что это такое и какие последствия могут ждать Шарлотту. Она была его другом и часто гуляла с ним, братьями Тома и Харрисоном. Вместе они ходили в кино, в боулинг и катались на лошадях. Лотти была неким солнышком, которое всегда улыбалось. Только она могла схватить любого из них за руки и потащить танцевать прямо на площади или набережной.
— Папе предложили работу в Германии и он собирается туда, там обещали хороший заработок, — сообщил Харрисон, когда вернулся в комнату. Остерфилд понимал, что все будет еще хуже, так как мама начинала рыдать каждый раз, когда говорила с врачом, вне зависимости от того, какие прогнозы. Скорее всего ему придется взять этот вопрос на себя.
Они молча ужинают заказанной в номер пиццей, так как совсем не знают что им говорить. Харрисон все время думал о сестре и о том, что их ждет дальше. Он не знал, какое лечение ей понадобится дальше и какой будет исходов. Пока Лотти болела, Хез успел неплохо изучить материалы по ее заболеванию и понимал, что самым страшным сейчас будет появление метастазов. Это заметно повлияет на траекторию выбранного лечения.
Том же был погружен в мысли о том, как он может помочь семье друга, нет, Харрисон для него больше чем просто друг. Сейчас он для него самый близкий после родителей и братьев человек и Холланд хочет сделать все, что будет в его силах или даже больше, чтобы внести свой вклад в лечение и выздоровление Шарлотты. Конечно, он прекрасно понимал, что семья Хеза никогда не возьмет от него денег, а значит, он должен придумать что-то другое. С этой мыслью он ложится спать и пытается заснуть, долго ворочаясь.
— Все в порядке? — обеспокоенный его поведением спросил Остерфилд. На тот момент Том лежал на спине, сложив руки на груди и смотрел в потолок.
— Да, — ответил Холланд, — я просто не могу уснуть, — Том перевернулся на бок и уставился на Харрисона, — я чувствую себя настоящим подонком. Пока я гулял по клубам и тусил с кучей актеров, ты боролся за жизнь сестры.
— Том, — тяжело выдохнул Остерфилд, прижимая его к себе, — ты же ничего не знал. Я знаю, что ты стремишься помочь всему миру, но сейчас тебе не стоит винить себя. Я мог позвонить тебе и сказать об этом, но я не стал делать этого. Все наладиться и будет хорошо.
— Она же поправится? — проскулил Том, утыкаясь носом в грудную клетку парня и вдыхая его запах, который его окутывал, как покрывало.
— Конечно, — заверяет его Харрисон. Он с самого первого дня, как Лотти был поставлен диагноз не позволял себе даже думать о том, что болезнь может победить. Они боролись как-бы трудно это не было. Шарлотта перенесла около пяти блоков химии и потеряла свои роскошные волосы, а также исхудала и ее кожа не была такой бархатной, как до лечения. Порой она не ела по нескольку дней и у нее часто был жар или слабость, когда она не могла встать с кровати, но главное, что она была жива, а значит, у них были все шансы на то, что она поправится, — все будет в порядке, ты можешь быть в этом уверен. Ей просто проведут все необходимое лечение и она снова будет дома.
Том немного успокоился и уютно устроился в объятиях Харрисона думая о том, как лучше завтра начать разговор с Руссо.
========== Часть 15. ==========
— Привет, — с заботой и нежностью бормочет Харрисон, проходя в палату с нежно-розовыми стенами, где на широкой кровати лежит Лотти. У нее каре, так как приходилось брить голову и волосы не отросли, но она все равно красивая и милая. Том замешкался в дверях, так как пока что не знал, как ему себя вести.
Тому приходилось общаться с больными детьми, в ходе своих благотворительных поездок, но чаще всего это было быстро и ограничивалось ответами на пару-тройку вопросов, небольшим выступлением, фотографиями и раздачей автографов и подарков. Сейчас же все было по-другому. Шарлотта была его близким другом и он понимал, что парой сальто и фотками тут не поможешь и ничего не сделаешь. Ей нужна поддержка, как и Харрисону. Их мама была в ужасном состоянии и Том понимал ее и был благодарен своей маме, что она взяла на себя заботу о Фил. Никки была готова помогать со всеми домашними делами, пока ситуация в семье их друзей не улучшится.
— Привет, Том, — обняв брата, Шарлотта посмотрела на второго посетителя. Том был в сером худи с Человеком-Пауком и в синих джинсах.
— Привет, Лотти, — Холланд улыбнулся и прошел в помещение и поставил в вазу букет из нежно-розовых роз, за что она благодарно кивнула, — рад тебя видеть.
В палате снова повисла тишина. Харрисон сел на край кровати, а Том занял кресло, придвинул его ближе к друзьям. У него было две недели до того момента, как лететь в Багдад на продолжение съемок. Харрисон же еще не знал, полетит он с Томом или нет, так как пока что было непонятно, какое именно лечение потребуется сестре.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Остерфилд, посмотрев на девушку. Она была в больничной сорочке и укутанная в одеяло. В целом, как отметил для себя ее брат, она выглядела довольно неплохо. Ей поставили капельницу и подключили различные приборы, которые отслеживали ее состояние.
— Нормально, — кивнула она, так как понимала, что брат не идиот и отлично знает о том, как она себя обычно чувствует во время рецидивов, — вчера ко мне приезжала твоя мама, — она посмотрела на Тома.
Том только коротко кивнул. Он сам попросил маму помочь им в это не простое время, так как еще во время видео-разговора было понятно, что Фил не может даже приготовить что-то для дочери, так как Лотти тошнило от той еды, что давали в больнице, хотя она была вполне сносной.
— Ты поговоришь с моим врачом? — Лотти посмотрела на брата.
— Да, конечно, — соглашается Харрисон, — я зайду к нему. Он уже что-то сказал?
— Пока что ничего, — она тяжело вздохнула, — может вы расскажите о том, как у вас все в Бостоне проходит? — меньше всего ей хотелось говорить про рак. Лучше обсуждать съемки или что угодно, но не больницу и опухоли, этого ей итак хватало.
Том и Харрисон принимаются наперебой рассказывать разные смешные моменты, которые были у них на съемках «Черри» и «Паука», как Джо уговаривал Остерфилда попробовать себя снова в актерстве и в целом о том, как проходит жизнь актера. Кажется, что это немного поднимает ей настроение и девушка начинает улыбаться. Потом Том заказывает для них пиццу прямо в палате и звонит Зендае, так как Лотти оказывается ее фанаткой. Зи, к их счастью, тот еще мотиватор на успех и обещает, что как только Шарлотта поправится они обязательно встретятся лично и сходят куда угодно.
— Все будет хорошо, я уверен в этом, — говорит Том, когда они уже собираются уходить. Харрисону еще стоит встретиться с врачом, а Холланда уговорили пройтись по палатам и просто пообщаться с детьми. Хорошо, что костюм у него всегда был с собой. Просто по привычке.
Они разделяются примерно на час и Том, делает ровно тоже, что и во время посещения больниц во время пресс-тура. Он бегает по палатам, общается с пациентами и делает с ними фото, но все его мысли сосредоточены на Шарлотте и на том, как еще он может помочь ей.
