— Давай останемся дома, — бормочу я, так как за все то время, что прошло с того момента, как Мэй дала мне визитку, я так и не нашла в себе силы, обратиться за помощью. Я боялась этого разговора также сильно, как боялась самой себя и того, что я способна сделать с собой.

— Хорошо, дома, так дома, — он убирает бинты в аптечку и помогает мне слезть.

Я иду в гостиную и забравшись на диван с ногами, пытаюсь успокоиться. В сети продолжается бурное обсуждение моих отношений с Колин и того, почему так резко мы пропали со всех радаров, а мы так и не помирились после того, что устроила мой мама. Я взяла тайм-аут в языковой школе и в университете, чтобы прийти в себя и меньше попадаться на глаза папарацци.

— Я понимаю, что тебе больно, страшно, плохо, обидно, но поверь, делать самой себе больно — не выход, — он садится рядом и смотрит на меня, при этом не вторгаясь в личное пространство, предпринимая попытки обнять меня или взять за руку, — физическая боль лишь создает иллюзию того, что тебе становится легче, но когда она отступает, то ты снова оказываешься в том аду, из которого хотела выбраться.

Само собой, я все это прекрасно понимала, ведь делала с собой подобные вещи довольно давно. Но это мнимое состояние облегчения сейчас было крайне важно для меня. Как глоток свежего воздуха, который хоть ненадолго давал мне надежду на то, что я могу контролировать ситуацию. Что я могу сама решать, когда и что с собой делать. то был хоть какой-то выбор, который я делала сама.

— Так я считаю, что могу контролировать происходящее, — говорю я, понимая, что это звучит, как полный бред.

— Понимаю, — выдыхает он, отгибая ворот своей футболки. Чуть выше ключицы у отца шрам. Небольшой, всего сантиметр, может полтора. Похоже на что-то тонкое и острое, — ты мой не единственный ребенок, — он опускает взгляд, — единственный живой.

Этого не было ни в одной его биографии, хотя я почитала их немало. Я смотрела кучу интервью, как с самим Илоном, так и с членами его семьи, но никто не упоминал о детях.

— Что… что случилось? — осторожно спрашиваю я.

— Я женился… в 2003, когда уже был достаточно богат, — начал он, — все было хорошо и мы с Терезой были счастливы и у нас родился сын… Калеб. Когда ему было три, то наши отношения стали напряженными. Я много работал и хотел, чтобы Тереза сидела дома… воспитывала сына. В итоге, она решила подать на развод. Поздно вечером, когда мы в очередной раз поссорились… она взяла сына и уехала, а через три часа мне позвонили из полиции и сообщили, что Тереза не справилась с управлением. Они оба погибли на месте. Я был в гараже, чинил что-то… и ну… это была отвертка, — он снова указывает на шрам, — сам не помню, как это произошло. Когда отошел от шока, то Тоска трепала меня по щекам. Она в тот день приехала, чтобы поддержать меня и хотела поговорить с Терезой, но не успела…

Я сижу в полном шоке, совершенно не зная, что сказать. Я не знала об этом, и не могла даже подумать, что мой отец проходил через что-то ужасное, ну за исключением событий из детства. Мы оба сидим и смотрим друг на друга, в абсолютной тишине.

— Это ужасно, — бормочу я, уставившись на свои руки.

— Да, — кивает он, глубоко выдохнув. Он все еще совершенно спокоен, — я просто хочу, чтобы ты смогла доверять мне, потому что я доверяю тебе. О том, что я был женат и прошел через такое, не знает никто, ну кроме мамы, Тоски и Кимбалла… я просто не хочу, чтобы ты переживала это все сама, так как знаю, насколько это бывает тяжело и больно.

========== Часть 28. ==========

— Мне точно стоит туда ехать? — я с недоверием смотрю на глянцевое приглашение в бело-серых тонах, которое отец положил на мой стол, в тот момент, когда я активно готовилась к своему первому экзамену в университете — физике.

— Это просто благотворительный ужин, — спокойно пожимает плечами Илон, отойдя к окну, где на подоконнике стоял макет моего зачетного проекта по инженерному делу, — это что, модель Falcon 9? — удивился он, наклонившись, чтобы детальнее рассмотреть то, над чем я трудилась почти две недели.

— Да, и он летает, я проверяла, — я немного высокомерно усмехаюсь, — моя задача была в том, чтобы доказать можно ли использовать его повторно.

— И как? — ну Маск всегда был заинтересован в подобных штуках.

— Он взлетел три раза и все три успешно садился в установленное место, — с гордостью говорю я, так как это моя личная победа. Обычно такие макеты и прототипы одноразовые и их разносит в небе или при ударе.

— Это круто, — он одобрительно кивает, — а на счет вечера, то выбор конечно, как всегда, за тобой, но я бы не стал пропускать такие мероприятия. Ничего особо делать не надо, просто общаться с людьми, и все такое. К тому же, именно там я хочу представить свой новый проект, думаю, что тебе понравится.

Я пожимаю плечами, так как не знаю, что и сказать. Меня никогда не приглашали на благотворительные вечера, так что я даже не знаю, как там себя вести и сто процентов что-то пойдет не так. Меньше всего я хочу, чтобы из-за меня Илон оказался в ужасном положении.

— Я… ну вообщем мой опыт посещения подобных мероприятий, как и опыт пилотирования чего-либо, равен нулю, — ответила я, снова уткнувшись в тетрадку с формулами. В программе подготовки нам устраивали небольшие экзамены примерно раз в месяц, хотя это скорее было что-то вроде контрольного среза, но преподаватель обозначила это как экзамен, так что все, что оставалось делать нам — готовиться.

— Там нет ничего сложного, — отмахивается отец. Мне кажется, что он просто не хочет посещать ужин в одиночку, ведь Мэй несколько дней назад вернулась к себе домой — в Нью-Йорк, да и Кимбалл с Тоской, как всегда, были заняты своими делами, — просто приходишь и проводишь время с довольно приятными людьми, которые пришли чтобы послушать об успехах, которые были достигнуты благодаря их финансовой поддержке.

— Мило, — я знаю, о подобных мероприятиях только из Интернета и уроков английского, но это ничтожно мало, чтобы иметь полное представление, — дресс-код, как я понимаю? — было бы странно, если бы его там не было.

— Да, но если не хочешь платье, то можно просто костюм, ну или платье с длинным рукавом, — прикидывает он, — само собой это не может быть толстовка, к сожалению, — на последней фразе он корчит недовольную рожу и я усмехаюсь. Ну да, мы оба готовы послать на фиг подобные правила, ведь все эти деловые костюмы жутко не удобные и в них я чувствую себя не комфортно.

Я еще раз посмотрела на флайер. Этот ужин уже сегодня вечером, а сейчас начало десятого утра, так что если я соглашусь поехать туда, то мне придется поехать в магазин, чтобы найти какую-то подходящую одежду, так как за все время, что я провела в США я покупала только толстовки, рубашки и джинсы, и еще несколько худи, с лого компаний отца мне достались просто так.

— Лааадно, — тяну я, хотя внутри меня все еще остаются сомнения относительно правильности принятого решения, — но мне будет нужно купить себе платье или костюм, короче что-то подходящее к данному случаю и что-то сделать с волосами, — ну да, я не могу пойти на мероприятие с подобием пучка, которое делала каждый день утром.

— Само собой, — соглашается отец, — Эрик отвезет тебя куда нужно. Надеюсь, ты еще помнишь, как пользоваться банковской картой? — ну подумаешь, я тратила деньги всего пару раз и то, чтобы купить еды. В остальных случаях, я была с отцом, так что он все сам оплачивал.

— Нууу на кассе есть такая штука, и если приложить к ней карту, то произойдет чудо, и тебе придёт смс из банка, что ты стал немного беднее, — я включаю идиотку и сама едва не давлюсь слюнями от смеха, пока рассказываю я.

— Ого, а я смотрю вы эксперт в вопросах мгновенных денежных переводов, — отец хлопает меня по плечу.

— Нуу… сложно не разбираться в том, что отчасти изобрел твой отец, — добавила я, прежде чем он покинул спальню, дав мне возможность дальше готовиться к экзамену, пока у меня было время. Все же теперь мне придется поехать в магазин за платьем, а в последний раз я носила их на выпускном классе в девятом и то только потому, что меня уговорила мама. Сама я не любила платья и юбки.