— Добрый день, доктор Лун, спасибо, что согласились приехать, — я улыбаюсь ему. Он правда был хорошим, как человеком, так и специалистом. Мне нравились его пары, они были интересными и полезными.

— Добрый, доктор Джексон, рад видеть вас, — он пожимает мою руку, — а вы должно быть мистер Холланд, — Саймон смотрит на Тома, который стоит рядом со мной. Гарри удалился на кухню, чтобы не мешать нашему разговору.

— Можно просто Том, — он пожимает руку доктора. Томас старается держаться уверенно, хотя я вижу, что это дается ему с трудом. Он нервно теребит край своей толстовки прикусывает губы.

— Где мы можем поговорить, Том? — спокойно интересуется доктор Лун.

— В моем кабинете, — ответил Холланд, указывая на небольшое ответвление в коридоре. Я не была в той части дома.

— Вам принести чай или кофе? — любезно интересуюсь я, прежде чем они уходят.

— Сначала беседа, потом чай, — улыбается Лун, похлопав меня по плечу, — все будет в порядке, Том, вам не о чем переживать, — значит, не только я заметила волнение Тома. Краем глаза я вижу, что Лун опустил руку на спину Холланда. На фоне не очень высокого и худощавого Саймона Томас кажется шкафом, так как чуть ли не в два раза крупнее доктора.

Когда я слышу, как за ними захлопывается дверь, иду на кухню к Гарри. Брат Тома, одетый в серую майку с Капитаном Америкой и в лазурного цвета шорты, а еще в сланцы, стоит около кухонной тумбы и что-то нарезает. О нет, он снова собирается готовить.

— Что делаешь? — интересуюсь я, подходя к нему и на ходу собирая волосы в небрежную шишку. Я все еще в футболке Тома, так как не успела переодеться до прихода Луна.

— Хочу потушить овощи с индейкой, — сообщает тот, натянуто улыбнувшись. Черт, Гарри, мы оба отлично знаем, что повар из тебя ну так себе. После его сэндвича с маршмеллоу и ветчиной, когда я решила, что это единственный в истории человечества случай, когда мужчина смог забеременеть, я перестала чему-либо удивляться.

Я вижу на тумбе сладкие перцы, еще томаты, спаржу, стручковую фасоль и брокколи. Не знаю, как можно испортить овощное рагу, ведь это довольно простое в приготовлении блюдо, хотя моя интуиция буквально кричит о том, чтобы я не доверяла готовку Гарри и взяла дело в свои руки.

— Давай я тебе помогу, — предлагаю я, ополоснув руки.

— Да, конечно, — соглашается Гарри, — ножи там, — он показывает на небольшую подставку около плиты, — а доски в шкафу над раковиной.

Я нарезаю томаты, скидывая их на сковородку, куда Гарри перекладывает нарезанное на небольшие кусочки филе. Ладно, возможно, в этот раз ему не придет в голову очередная безумная идея, добавить в блюдо шоколадный соус или там кукурузные хлопья.

— Можешь… рассказать, ну о чем они будут говорить? — Гарри не столько взволнован, сколько обеспокоен. Я видела, как он смотрит на Тома, и что-то подсказывает мне, что у младшего чувство вины, ведь это после его травмы началась эта кривая вниз.

— В таких случаях, все индивидуально, — поясняю я, — не как в той же хирургии, где мы обычно задаем стандартные вопросы о болях, их остроте и все такое. В психотерапии также крайне важно иметь представление о том, что спровоцировало такое состояние пациента. Но тут все более тонко, тебе просто не о чем переживать. Лун — хороший врач.

— Просто… я, я ничего не знаю о всех этих штуках. Ну в нашей семье… никто, ну не было такого, чтобы кто-то посещал там психолога или психотерапевта, — поясняет он. Гарри заканчивает с мясом и принимается открывать банку консервированной кукурузы, ладно, это все еще подходящий ингредиент для рагу, — хотя нет, знаешь, — он задумчиво поднес палец к губам, — когда наш самый младший брат… Пэдди, он был классе в пятом, он сильно подрался с парнем из другого класса и его заставили какое-то время ходить к психологу.

Том… Гарри… Сэм… Пэдди… господи, сколько же их в семье?

— Сколько вас… ну братьев? — чертово любопытство берет верх.

— Четверо, — спокойно ответил Гарри, — Том, ну как ты поняла, старший. Потом мы с Сэмом, ну и Пэдди. А ты?

— Я единственный ребенок в семье, — коротко сообщаю я. Я знаю, что мама и отчим пытались завести детей, но у них ничего не вышло и потом они оставили эту затею, даже не став рассматривать всякие варианты с ЭКО или суррогатным материнством. Я не особо вникала во все это.

Мы готовим рагу и еще я завариваю травяной чай и делаю пирог с яблоками и корицей, так как нам пришло решение пригласить Луна на обед, раз уж так все складывается. Гарри немного расспрашивает меня о моей жизни в Германии и почему я переехала в штаты. В этом нет секретов или каких-то обид. Это было обоюдное решение, которое мы приняли вместе с родителями и о котором никто не желал.

За эти сутки я практически не брала в руки телефон. Мои документы будут готовы только завтра в обед, если верить последнему сообщению из учебного отдела университета. Себастиан слишком занят на съемках, да и мы договаривались, что наверстаем упущенное, когда я прилечу в Атланту, хотя после заявления Тома, я не уверена что все будет как прежде. Мне нужно набраться смелости и решимости, чтобы поговорить с Крисом.

— Тогда встретимся через два дня, Том, — доносится из коридора голос доктора Луна. Прошло около трех часов с того момента, как они ушли в кабинет Холланда.

— Да, конечно, — от голоса Томаса становится не по себе, так как он звучит слишком подаленно. Иногда такое бывает, что после первых сеансов терапии человеку становится скорее хуже, чем лучше, так как раскапывается куча проблем.

Мы с Гарри выходим из кухни, чтобы пригласить Тома и Саймона к столу.

— Доктор Джексон, я могу занять несколько минут вашего времени? — любезно интересуется Лун.

— Да, конечно, — я ловлю взгляд Тома. Его глаза красные от слез, а губы дрожат. Он плакал и от одной мысли об этом, мое сердце болезненно сжимается. Холланд кивает в сторону своего кабинета и мы с Саймоном уходим.

Помещение, которое служило кабинетом Тома, небольшое, как и большая часть комнат, имеет стены светлого оттенка, в данном случае, молочного. У окна стоит диван из серого материала. Ближе ко входу стол, около него кресло с высокой спинкой, которое сейчас повернуто к дивану, а за ним стеллаж забитый книгами и всякими сувенирами и небольшими безделушками. На стенах висят фотографии в рамках.

— Как он? — интересуюсь я, сев на диван. Лун занимает кресло, выдвинув его еще сильнее.

— Ему нужна помощь, вы обратились по адресу, — говорит Саймон, — но я хотел бы убедится в том, что физически с Томом все в порядке.

Депрессия имеет физические проявления. Как и любое расстройство психики, оно отражается на функционировании организма. Я прекрасно понимаю такое решение Луна, так как важно понять, есть ли эти изменения и если есть, то как подобрать лечения, чтобы избежать ухудшения.

— Хорошо, — киваю я, — я могу отправить его на полное медицинское обследование.

— Полное, это конечно, слишком, — усмехается доктор, — но сделать общие анализы крови и мочи, сделать УЗИ, ЭЭГ, ЭКГ, да кого я учу, — он рассмеялся, — ты же хирург?

— Онкохирург, — поясняю я, — но сейчас я работаю медицинским сопровождающим в Марвел.

— А ну тогда еще проще, — Саймон потер кончик носа, — как будут результаты обследования, скинь мне их на почту, — я коротко киваю, — ладно, идем. Я уверен, что в таких надежных руках, как твои с Томом все будет в порядке. И да, наверное, стоит вас поздравить с мистером Холландом, — черт, кольцо, которое мне подарил Себс. Вот оно. Это самое стремное и неловкое чувство.

— Думаю, что Том и Гарри нас уже заждались, — перевожу я тему разговора, так как не хочу говорить о своих сложностях.

Остаток дня проходит спокойно. Лун обедает с нами и после покидает дом. Мы убираем посуду, смотрим сериал, болтаем. Не знаю почему, но в этой компании я чувствую себя куда спокойнее, чем с Скарр, Себой, Энтони и Крисом. Может дело в возрасте? Все же там все старше меня на десять с лишним лет, а тут — ровесники.