***

— Просто скажи, что ты сделала, чтобы уговорить его приехать? — в полном шоке, Крис стоит у окна, что отделяет палату от коридора и наблюдает за тем, как Эванс общается с Ребеккой и ее мамой.

— Кажется, я продала душу Кевину Файги, — болезненно усмехаюсь я, отпив кофе из стакана. Ему не стоит знать о том, что Крис мой близкий друг, да и вообще, чем меньше он знает обо мне, тем лучше.

Я отхожу от палаты, а Крис остается наблюдать на случай, если Бекки станет хуже, но кажется, с первой секунды, как Эванс появился на пороге ее палаты, с лица девочки не сходила довольная улыбка.

Дерьмовое состояние. Я невольно вспоминаю слова своего отца. Он был не в восторге от того, что я пошла в медицинский. Папа ожидал, что я пойду по стопам его и его брата, и стану режиссером, но искусство хоть и нравилось мне, все же играло не такую весомую роль в моей жизни, как медицина. Сев на один и диванчиков, я жду, когда Эванс закончит свою встречу, чтобы проводить его до выхода. У нас настоящий лабиринт и не каждый способен выбраться самостоятельно.

— Проводишь? — проходит около часа, прежде чем я снова слышу голос Эванса. Он, в сером свитере и джинсах, стоит передо мной.

— Да. Разумеется, — я встаю с места, — спасибо тебе еще раз.

— Брось, все в порядке, — спокойно отвечает Крис, когда мы идем к лифту, — кстати, твой папа передавал привет.

— Надо бы ему позвонить, — папа был занят Финалом, я была занята своей работой и иногда мы не могли созвониться неделями, да и переписывались крайне редко. Это огорчало, так как я жила с ним не с детства, а с семнадцати лет, после того, как моя мама решила выйти замуж за адвоката, с которым я не нашла общий язык. Так я сменила Берлин на Лос-Анджелес.

— И если тебе будет нужна помощь, не стесняйся, — говорит он напоследок.

— Хорошо.

========== Часть 2. ==========

— Что ты тут делаешь? — голос дяди Энтони заставляет меня вздрогнуть. Опрокинув в рот вторую стопку виски и посмотрела на него.

Было пять утра и я приехала сюда сразу после того, как доктор Браун отпустил нас. Два часа назад сердце Бекки остановилось и наши попытки реанимировать ее ни к чему не привели. Теперь я сижу в полумраке на кухне, в доме который дядя и папа занимали на время работы. В Бель-Эйр.

— Пью виски, — вполне логичный ответ, как мне кажется, — не переживай, это не из вашего бара.

— Я имел в виду, как ты попала в закрытый дом? — я смотрю на него. Одетый в клетчатые пижамные штаны и домашнюю футболку, дядя стоит в дверях, поправляя очки.

— Тессеракт, портал доктора Стрэнджа, окно, канализация — выбирай какой нравится, — я болезненно усмехаюсь, хотя мне совершенно не до смеха. Внутри черная дыра, которая с каждым разом становится все больше, поглощая меня.

— Очень смешно, — фыркает Энтони, проходя к барной стойке, за которой я и сидела. Он явно не доволен тем, что я тут употребляю алкоголь, да еще в такую рань, — а если серьезно? — ну вот, а я подумала о том, что моя легенда про камень космоса сработает.

— Если серьезно, то папа еще неделю назад дал мне ключи, — я снова наполняю стакан янтарного цвета напитком.

Энтони достает из холодильника бутылку с водой. Он сонный. Хотя, не удивительно. Пять утра. Кухня, как и весь дом, выполнена в современном стиле и напичкана всякой крутой техникой. На барной стойке, за которой я сижу, расположена компактная мойка, рядом с которой стоит подставка для посуды.

— Была дерьмовая смена? — интересуется он. Будто у меня бывают другие смены.

— Не то слово, — я делаю глоток. Несмотря на выпитый алкоголь, я все еще ощущаю себя трезвой, хотя, я слишком хорошо знаю свой предел. Не скажу, что я выпивала часто, так, время от времени, с курением была стабильность и папа уже смирился с этим. Да и я курила простые сигареты, никаких наркотиков, — у меня умерла пациентка.

Снова едкая, как кислота, боль разъедает мое нутро. Мне казалось, что я могла сделать куда больше. Подобрать другое лечение, просто у меня было так мало времени. Я допиваю виски и понимаю, что на этот раз мне точно хватит.

— Оу, — хмурится дядя, сев напротив меня, спиной к кухонному гарнитуру, — это печально. Но, мне, кажется, что ты понимала, куда идешь.

— Само собой, — соглашаюсь я, — просто, это правда сложно…

Я тащу свой стакан к раковине, стараясь думать о чем-то, кроме смерти Бекки, хотя получается из рук вон плохо. Алкоголь в моем организме, наконец, дает о себе знать и голова становится тяжелой и меня немного пошатывает. Мне следовало бы пойти спать, пока я не решила выпить еще и начала творить невесть что. А подобный опыт у меня был.

— Рита? — я едва не роняю стакан от неожиданности. Подняв взгляд, смотрю на сонного отца. Его темные, покрытые сединой волосы торчат в разные стороны. Он одет в домашний халат синего цвета, пояс от которого завязывает на ходу, — я думал, что мне послышалось.

— Да, это я, — я зеваю, прикрыв рот рукой, — надеюсь, вы оба не против, что я приехала без приглашения?

— Рита, — усмехается отец, — ты прекрасно знаешь, что мы никогда не будем против твоих визитов. Даже если они такие ранние. Ты с дежурства? — обычно, я приезжала часов в десять, так как мои дежурства заканчивались в девять утра.

— Да, — я выдыхаю и понимаю, что все это время вода лилась на мои руки. Перекрыв воду, я отрываю от рулона бумажное полотенце, обтирая им руки, — была хреновая ночь.

Энтони покидает кухню. Обычно, он не лез в наши с папой отношения, хотя также поддерживал меня. У нас были не самые лучшие отношения, но и не то чтобы полный треш. Да и мое желание скрывать свое родство с ними, папа и Энтони поддерживали, так как понимали, что я выросла в совершенно другой среде, и мне было бы сложно. Да, о том, что я дочь Руссо знал весь каст Марвел, и в этом не было ничего плохого, так как по большей части, они относились ко мне хорошо, а с некоторыми, помимо Эванса, я даже смогла подружиться.

— Все в порядке? — папа садится за барную стойку, а я так и остаюсь стоять около раковины, комкая бумажное полотенце.

— У меня умерла пациентка, — я издаю тяжелый выдох и склоняю голову. Немного мутит. В прошлый раз, когда я выпила немного больше, чем могла себе позволить, меня вырвало на Тома Холланда и ему пришлось тащить меня до машины.

— Оу, — отец меняется в лице. Он с сочувствием смотрит на меня, нахмурив брови, — мне жаль. Я полагаю, что это та девочка, которой ты организовала встречу с Крисом?

— Да, это она, — я смотрю на отца, хотя перед глазами словно пелена. Это от выпивки.

— Ты пьяна? — похоже, это сильно заметно.

Я коротко киваю и придвинув к себе стул, неуклюже забираюсь на него и теперь мы с папой сидим друг напротив друга. Он принял меня без каких-либо вопросов, когда я заявила ему, что не хочу жить с отчимом, хотя папа тоже был женат во второй раз, но Эллен я хотя-бы знала и она относилась ко мне весьма неплохо.

— Я немного выпила… ну стресс, все такое, — я не понимала зачем мне все эти оправдания, так как мой отец никогда не ругал меня за выпитый алкоголь или выкуренные сигареты. Как он сказал: пока я контролирую их количество, все хорошо. Единственное, против чего он был, это наркотики, но меня к ним не тянуло от слова совсем.

— Ясно, — он сам берет мою бутылку, тянется за стаканом, — ты все? Или?

— Я пас, — я поднимаю руки вверх, — с меня хватит. Я не Капитан Америка, я пьянею. Я… я не знаю, что делать дальше… ну знаешь, какое-то разочарование, что ли.

— Ну я тоже не Баки Барнс, — болезненно усмехается папа и выпивает алкоголь.

На самом деле, я не знала, как именно описать это странное чувство. Раньше я просто хотела быть врачом и спасать жизни, то сейчас у меня возникало нечто похожее на переосмысление своего жизненного пути. Мне стоит разобраться в себе, чтобы понять, чего я хочу.

— Чтобы ты не решила, я приму твое решение и помогу всем, о чем ты меня попросишь, — ласково говорит отец и осторожно берет меня за руку, — и тебе стоит проспаться, — заботливо говорит папа.