— Я живу рядом, за углом, — весело сказал он.

— Не может быть!

— Именно так. Дом на площади с красивым каменным портиком.

— Надо же! Мне он так нравился! Я хотела купить его, но это оказалось мне не по средствам!

Он засмеялся.

— Внутри дом так же хорош, как и снаружи.

Кучер открыл дверь и протянул Джулианне руку. Дейн вышел после нее.

Она напрасно пыталась привести в порядок волосы. Дейн положил руку ей на талию.

— Больно?

Он прижался губами к ее локонам, глубоко вдыхая ее запах. Он заметил, как она поморщилась, когда ступила на землю.

Она смотрела ошеломленно.

— Нет!

— Обманщица! — нежно возразил он. — Позволь мне.

Он легко поднял ее на руки и понес в дом. Ее экономка уже стояла у дверей и широко распахнула их. Дейн вошел внутрь так, как будто у него были на это все права.

Можно было только восхититься, как прекрасно женщина владела собой. Увидев свою хозяйку у него на руках, она указала в сторону лестницы.

— Последняя дверь направо, милорд. Дейн удивленно поднял брови.

— Твоя экономка очень проницательная женщина, — сказал он. — Мне она нравится.

— Ты… ты даже незнаком с ней, — прошипела Джулианна.

Он пересек лестничную площадку.

— Нас ведь только сегодня представили друг другу, — напомнил он ей. — Наши отношения развиваются слишком быстро, ты не находишь?

— Вы большой повеса, сэр?

— Отныне нет, — быстро нашелся он.

В ее комнате ярко горел огонь в камине. Дейн прошел по золотисто-коричневому ковру и опустил ее на пол возле кровати. Сняв фрак, он бросил его на кровать и закатал рукава, обнажив мускулистые руки. Джулианна молча стояла, пока он снимал с нее платье, чулки и туфельки. На умывальнике стоял кувшин с теплой водой. Налив из него в тазик немного воды, он смочил полотенце и вернулся к Джулианне.

Положив руку ей на плечо, он уложил ее на белое стеганое одеяло.

— Ляг на спину, — мягко сказал он. Джулианна приподнялась на локтях.

— Что ты делаешь? — спросила она слабым голосом.

— Ш-ш. — Он вложил полотенце между ее ногами, чтобы успокоить саднящую боль, и посмотрел ей в лицо.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Она закинула руки, вытянув их вдоль головы с согнутыми пальцами.

— Да, — сказала она слабым голосом. — Почему я должна плохо себя чувствовать?

Он крякнул.

— Милая, — произнес он почти весело, — ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?

Яркая краска залила ее щеки. Дейн вытер следы происшедшего между ними и бросил полотенце в тазик. Вдруг ее начало трясти.

— Знобит? — заботливо спросил он.

— Немножко.

— Тогда позволь мне согреть тебя. — Он снял брюки и лег к ней в постель.

— Дейн, — попыталась она остановить его.

— Мой маленький недовольный котенок!

Его тело полностью укрыло ее. Он наклонился над ней и поцеловал, скользнув губами по изгибу ее шеи. Боже, как замечательно пахнет ее тело. Лимонами и каким-то только ей присущим свежим запахом. Она заставляла все его тело страдать. Одно ее присутствие кружило голову. Ему хотелось снова войти в нее, почувствовать, как ее тело снова и снова сжимает его плоть.

— Остановись, — неуверенно произнесла Джулианна. — Я утрачиваю всякую способность думать, когда ты делаешь это.

— Твоя головка слишком занята мыслями, котенок.

— А твои руки слишком заняты мной! Он издал короткий смешок.

— Я и не отрицаю этого!

Она отбросила его руку, обхватившую прелестную округлую грудь.

— Ты пытаешься провести меня, не отпирайся.

— Это не так, — сухо сказал он. Вытянувшись рядом и опираясь на локоть, он мог смотреть на нее. Увы, она натянула на себя простыню.

— Ты должен многое объяснить мне, Дейн. Ты оттягиваешь неизбежное.

Он позволил себе слабо улыбнуться.

— Что ж, чем быстрее я объяснюсь, тем скорее мы сможем перейти к… более приятным занятиям.

Джулианна возмутилась.

— Это слишком серьезно. Прошу, не играй так со мной.

Она сказала это, отчетливо выговаривая слова и выставив вперед подбородок. Сама непоколебимость! Вдруг ее глаза сузились.

— В тот день, когда я покинула… Поместье, которое мы проезжали на пути к деревне. Оно твое?

Кончик его пальца осторожно пропутешествовал по ее щеке.

— Да, котенок. Оно принадлежит моему семейству.

— А дом, куда ты привез меня? Он тоже твой?

— Охотничий домик. Моя семья давно пользуется им.

— Твоя семья, — повторила она. — У тебя действительно есть две сестры?

— Да. Даниэла старше меня на два года, Дельфина на три. У обеих по трое детей.

— А твои родители?

— Они умерли пять лет тому назад. Моя мать умерла в тот же месяц, что и отец. — Улыбка слегка тронула его губы. — Наверное, к лучшему. Одному из них было бы слишком тяжело жить без другого.

Ее глаза запылали синим огнем.

— Почему, Дейн? Почему такой человек, как ты, рыскает по ночам как Магпай? Что заставляет тебя делать это?

— Тому есть веская причина. — Он замолчал, и пауза затянулась. Видно было, что он колеблется и ему приходится нелегко.

Она перешла в наступление:

— Вот! Я так и знала!

Он понимал, что ему не удастся обойти этот вопрос.

— Джулианна, — тихо проговорил он, — что, если я скажу тебе: все это только маскарад?

Она сделала нетерпеливый жест.

— Я знаю это.

— Что, если я скажу тебе: это было… необходимо.

— Необходимо? Необходимо прибегнуть к воровству? — В ее словах прозвучала боль. — Почему? Почему такой человек, как ты, поступает подобным образом? Ты что, картежник? Тебе так нужны деньги, что ты вынужден воровать?

Он принужденно рассмеялся.

— Едва ли.

— Тогда что это? Забава? Проверка на смелость? Ты забираешь серебро, золото, драгоценности…

— Не преувеличивай! Взято было ровно столько, сколько требовалось для создания видимости.

— Для создания видимости! Господи, Дейн, ты посмел ограбить даже личного секретаря премьер-министра. Именно с этого ты и начал свою карьеру в качестве Магпая, разве не так?

— Не так, Джулианна.

— Но это было! Я читала об этом в газетах…

— Детали были сильно преувеличены, уверяю тебя. Она усмехнулась.

— В лесном домике ты не делал секрета из награбленного. Скорее ты хвастался добычей.

— А, те мешки, что там стоят.

— Да, те мешки.

— Я не отрицаю, что они были моей добычей. Она издала сдавленный звук.

Дейн почти улыбался.

— Котенок, на чьей ты стороне? Ты хочешь, чтобы я оказался виноватым, или ты не хочешь этого?

— Конечно, не хочу.

— Тогда позволь мне рассказать тебе, что находится в тех мешках, — мягко сказал он.

— Я знаю, что в них!

— Ты думаешь, что знаешь, — возразил он мягко, — банкноты в тех мешках не настоящие.

— Что? — изумленно воскликнула она и уставилась на него.

— Они фальшивые, любовь моя. Подделки.

— Подделки, — повторила она, явно смущенная, и растерянно посмотрела на него. — Как ты можешь это знать, Дейн. Как?

— Джулианна, по правде сказать, этого разговора не должно было быть. Я рискую, рассказывая тебе об этом. Рискую твоей и своей безопасностью. Но ты невольно оказалась замешанной в эту историю. И хотя обстоятельства таковы, что тебе не следовало бы знать правду, я не могу и не буду скрывать ее от тебя.

Что-то изменилось в ее лице.

— О Боже.

— После Ватерлоо я ушел в отставку с военной службы, дорогая. Я был в ужасе от того, что мог умереть! Каждый раз, когда я вспоминал залитое кровью поле битвы, холодный пот выступал на моем лбу. Как мог я оставаться солдатом, когда мною овладела такая слабость? Я чувствовал, что перестаю быть мужчиной, что превращаюсь в труса! Те солдаты в битве при Ватерлоо… я как будто бы предал их, обратился в бегство, бросил их. Временами мне хотелось покинуть страну. Но я не мог позволить страху поглотить меня, не хотел этого! Я понял, что самый лучший способ побороть свой страх — это посмотреть ему в лицо, а не бежать от него! Для меня это был единственный выход. — Немного помолчав, он продолжал: — Со временем я понял, что смогу быть полезным отечеству, борясь с врагами на наших собственных берегах. Случилось так, что высокое должностное лицо связалось со мной. Во время войны я, действуя под чужим именем, вернул бесценный для моего начальства документ. Они решили, что я могу оказаться полезным в определенных предприятиях, а мой титул открывал мне доступ в круги, попасть в которые иначе не представлялось бы возможным.