— Мистер Бэрк, мы ведь ее обокрали, заплатив десять галеонов.

— Да будет тебе! — снисходительно усмехнулся Карактак. — Как будто мы первый раз скупаем что-то, мягко говоря, по заниженным ценам, а потом перепродаем. Этим ведь и живем.

— Да, но до сих пор мы имели дело с богатыми коллекционерами, от которых не убудет. А тут! Наверняка этот медальон был ее последним шансом не помереть голодной смертью… И ведь она, как я заметил, в положении…

— Хватит, Грэй! К чему такая щепетильность? Да она сама, поди, украла его где-нибудь и даже понятия не имела о его истинной стоимости! Не велик грех украсть у вора! — Бэрк успокаивающе похлопал компаньона по плечу. — Лучше подумай о будущем, а также вспомни, что последнее время дела у нас шли совсем неважно. Ведь Министерство, как назло, стало закручивать гайки, и поэтому мало кто отваживался покупать темные артефакты. Зато теперь! — Карактак блаженно улыбнулся. — Медальон продадим… Думаю, тысяч двадцать пять за него можно будет выручить… И тогда всем наши бедам конец! Все закладные и векселя, которые мы последний год выдали… В огонь!

Слова эти произвели на молодого человека сильное впечатление. Действительно, трудно было возражать против таких аргументов.

— Пожалуй, я даже не буду выставлять его на витрину! — продолжал рассуждать Бэрк. — Поговорю с состоятельными коллекционерами, которые могут пожелать его купить. С Хэпсибой Смит, например. Она за такую штуку руку или ногу отдаст, а не только золото!

— Можно поговорить с директором Хогвартса!

— Зачем? — удивился Бэрк.

— Ну как же? Ведь там до сих пор хранится меч Годрика Гриффиндора и, я думаю, преподаватели будут счастливы приобрести хотя бы вскладчину вещь, которая принадлежала еще одному Основателю! Вы также знаете, с каким упорством многие поколения когтевранцев ищут диадему Кандиды Когтевран!

— Да-да, ты прав, Грэй!

Тут Реддл, наконец, вынырнул из сознания Бэрка, глаза его метали красные молнии. Карактак в ужасе попятился.

— Том, — чуть слышно пробормотал он. — Что случилось?

— А то, сударь, что вы обрекли на смерть мою мать и меня!

— Не может быть! — воскликнул чародей. — Но, Том, позволь мне все исправить. Я все могу вернуть и…

— Неужели? Вернешь ее из могилы? Вернешь одиннадцать лет, проведенных в магловском приюте? — в голосе была злая и горькая ирония. — Ты давеча спросил, как мне удалось выманить медальон у Хэпсибы Смит? Так вот: Хэпсиба Смит поплатилась жизнью только за то, что посмела пренебрежительно отозваться о женщине, ставшей матерью наследника самого Салазара Слизерина. Так неужели ты полагаешь, что я пощажу тебя, гнида? После всего, что узнал? Ты умрешь!

— Ты не посмеешь! — глаза Бэрка вдруг загорелись безумной надеждой. — Мракоборцы из Отдела магического правопорядка…

— …мне ничего не сделают! Да-да, ведь всю грязную работу ты выполнишь сам! Но сначала… Круцио!

Бэрк упал на пол и завопил от боли, но ни крики, ни заклятие сквозь волшебную сферу не проникали. Круциатус на этот раз вышел особенно сильным, таким же, каким Реддл пытал отца перед тем, как убить его. В это заклятье были вложены злость, боль и неимоверное желание эту самую боль вернуть.

— Ты не делал особой тайны из того, откуда у тебя медальон, так ведь? Рассказал обо всем Хэпсибе Смит, а кому еще? Говори! Круцио!

Конечно, Реддл мог бы прибегнуть к легилименции, но сейчас просто не мог отказать себе в удовольствии пытки человека, которого считал одним из главных виновников всего, что с ним произошло в детстве.

— Не надо, пожалуйста! Я скажу… А-а-а! Дамблдор! Дамблдор тоже знал про медальон!

Услышав это, Реддл даже прекратил пытку и на короткое время оставил свою жертву в покое.

«Дамблдор! Снова Дамблдор! Он знает про медальон!» Однако Том довольно быстро успокоился, ведь в конце концов память служанке-эльфу он поправил в тот день, когда отравил Хэпсибу, а если кто и вздумает копаться в ее более ранних воспоминаниях, где мисс Смит показывала свои сокровища, то вину его это все равно не доказывает. Рассудив так, Реддл снова взглянул на Бэрка, без сил распростертого на полу.

— Империо! — властно сказал Реддл.

Теперь в глазах хозяина магазина кроме выражения страдания появилась еще и безоговорочная покорность.

— Встань, возьми перо, чернила и бумагу! — велел Реддл. Карактак молча подчинился и сел за стол.

— Пиши завещание согласно установленной формы. Завещаю все свое имущество, как то, дом, долю в магазине, а также содержимое ячейки в банке Гринготтс лорду Волдеморту. Не забудь подписать!

Заклятию Империус было невозможно сопротивляться, и Бэрк записал все, что продиктовал ему Реддл, и покорно ждал следующих указаний.

— Теперь отправляйся к своему нотариусу, заверь завещание и оставь ему на хранение. А месяца через два пойди и утопись в Темзе, как бы невзначай сверзившись с моста в воду. В ответ Карактак лишь кивнул, глуповато улыбаясь, а Том зло усмехнулся, глядя на труп. Да, положительно это был уже мертвец, хоть сердце его еще билось, да и выглядел он вполне здоровым. Однако дни его были уже сочтены, потому как, будучи околдованным, он не мог не выполнить данный ему приказ. Том это прекрасно знал и поспешил в «Дырявый котел», не забыв прихватить мешок с пятьюстами галеонами. Он намеревался в ближайшие сутки покинуть Британию и считал, что деньги эти будут не лишними.

Сидя на кровати в своем номере, Реддл уже более спокойно думал обо всем, что узнал за последние два дня. Он уже давно не верил ни в любовь, с тех пор как увидел в воспоминаниях отца сцену его расставания с матерью, ни вообще в добро, после того, что узнал о Дамблдоре. Потому его уже вовсе не удивило, как хладнокровно Бэрк обрек на гибель человека. Он и сам точно также поступил с Хэпсибой Смит. Почему-то всплыл в памяти разговор с Дамблдором после экзамена по защите от темных искусств. «Любовь, значит, всесильна, а жизнь бесценна?» — злорадная, гадкая, но в то же время и горькая усмешка искривила его губы.

— Ложь! — процедил он сквозь зубы и громко рассмеялся. Жутко и зло. Так, что если бы кто-то увидел его в этот момент, то ужаснулся бы. Ведь вся цена двум жизням — его и матери — составляла когда-то всего десять галеонов! Вот уж смех, да и только! Поступок Бэрка, к тому же, стал причиной и другого откровения, которое в этот вечер снизошло на Реддла. Пронырливый Карактак спокойно, не моргнув глазом, убил двоих и сделал это не из ненависти, не по злобе сердечной и не из мести. Для подобных чувств у него не было никакой причины. Просто так было выгоднее. Деловой подход и ничего личного! Однако, подход этот предполагал забвение таких морально-этических понятий как добро и зло, совесть и честь, и оперировал совсем другими терминами: преимущество, владение ситуацией, сила, одним словом. А эту самую силу дает власть! Именно сила и власть правят этим миром, добра и зла на самом деле не существует, а все рассуждения о них — удел наивных глупцов. И с этого дня власть в любом ее проявлении стала для Реддла столь же вожделенна, сколь и бессмертие. Размышляя об этом, Том машинально выводил волшебной палочкой прямо в воздухе свое имя и фамилию огненными буквами: «Том Марволо Реддл», а потом переставил буквы, сложив имя, которое сам себе придумал и которым уже велел своим сокурсникам именовать себя: «Лорд Волдеморт». Глаза его не отрывались от этой фразы, а тонкие губы тихо шевелились, и с них слетали слова, произносимые на парселтанге.

«Лорд Волдеморт — мое прошлое, настоящее и будущее! — повторил он сказанные в день убийства отца слова, а потом добавил: — Том Марволо Реддл сегодня умер! Его больше нет! Зато Лорд Волдеморт живет!»

С этого дня даже Патронус его изменил свою форму: теперь это уже была не просто змея, а василиск с гребнем-короной на голове.

Странным образом иногда поворачиваются события в жизни отдельных людей, крутятся как шары в лототроне, порой выпадая из него. И невозможно достоверно утверждать, какие из ежедневно совершаемых поступков коренным образом изменят ход событий и повлияют на судьбы миллионов людей, а какие так и останутся ничего не значащими мелочами. Ну, бросил Том Реддл свою жену-колдунью, так что с того! «Такое каждый день случается!» — сказали бы многие. А уж обман бестолковой нищенки предприимчивым дельцом… Эка невидаль! Но как оказалось в последствии, именно эти «пустяки» и вылились в итоге в две магические войны, затеянные Волдемортом и приведшие к огромным жертвам и несчастьям. Семена злодеяний по отношению к убогой нищенке впоследствии дали небывало обильный и кровавый урожай. А ведь останься Меропа Мракс жива, и узнай Том Марволо Реддл материнскую любовь… Кто знает? Может, и Темный Лорд не появился бы.