Привидение слегка усмехнулось.

— Ты талантливый студент, Джон. Что же тебе хотелось узнать? — дружелюбно спросил призрак.

— Елена, с того времени как ваша матушка скончалась от тяжелой болезни, никому ничего не известно о ее диадеме. А ведь это величайшая реликвия и ценный исторический и магический артефакт, к тому же обладающий чудесным свойством прибавления ума тому, кто его носит. Однако, в доме вашей матери он обнаружен не был. Может быть, вам что-то известно о том, куда могла подеваться диадема? Честное слово, тот, кто сумеет разгадать эту загадку…

— Боюсь, что ничем не могу помочь! — холодно и несколько резко оборвала Елена речь Джона-Тома. Она не могла покраснеть, но ее полупрозрачное лицо несколько помутнело, и стало ясно, что Серая дама сердится.

— Но почему? — воскликнул ее собеседник.

— Не ты первый и, скорее всего, не ты последний, кто домогается диадемы за эту тысячу лет. И всегда одни и те же слова, так что уши уже давно вянут. Неужели нельзя придумать более остроумных аргументов? Все почему-то считают, что я обязана поведать свою и материну тайну, что я непременно должна оказать кому-то услугу. А с какой стати вообще?

Услышав эту тираду, Реддл понял, что Елене действительно что-то известно, но сейчас она вряд ли расскажет. Поэтому не имело никакого смысла разговаривать с ней и дальше, тем более, что действие оборотного зелья по подсчетам Тома скоро должно было завершиться. Чужую личину оно позволяло сохранять в течение часа, а потом требовалась новая порция.

— Ну, что же, Елена, прошу простить меня за то, что полез не в свое дело. У меня действительно не было никаких прав расспрашивать вас о семейной реликвии. Давайте забудем этот разговор, словно его и не было.

«Ну, конечно, иначе потом начнет что-нибудь высказывать настоящему Патилу!» — подумал Реддл.

— Надеюсь, вы будете относиться ко мне с прежней благосклонностью? В противном случае вы меня очень опечалите.

— Ну что ты, Джон! — улыбнулось привидение. — После таких любезных извинений просто невозможно сердится дальше!

— Благодарю вас! Ну, а сейчас мне, пожалуй, пора возвращаться!

— Да, конечно! Всего доброго! — попрощалась Елена, полетела к стене и исчезла в ней.

Как только Реддл остался один, то сразу же устремился вон из комнаты с манускриптами, быстро миновал пустую гостиную Когтеврана и, выйдя в коридор, обнаружил, что опять принял свой прежний облик. Том вернул первоначальный вид своей одежде и как ни в чем не бывало отправился в свои подземелья, размышляя о том, как же узнать о диадеме. Отказываться от задуманного он, естественно, не собирался. После некоторых размышлений он пришел к выводу, что хорошо бы оказать Серой даме какую-нибудь важную услугу, и тогда Елена, может, что-то и расскажет. С этого времени Реддл старался как можно чаще, словно невзначай, пересекаться с привидением и, по возможности, следовать за ним. И тут ему довольно скоро снова повезло, случай действительно представился.

Полупрозрачная женская фигура легко и бесшумно плыла над полом по одному из длинных коридоров Хогвартса. Уже настал поздний вечер, и студенты разошлись по спальням. Елена полагала, что находится здесь совсем одна, но это было не так. Наложив на себя мощное дезилюминационное заклинание, Том Реддл следовал за ней и зорко наблюдал за каждым движением призрака. Вдруг Елена остановилась, словно что-то ее насторожило. В следующую секунду слизеринец понял, что у такого поведения было серьезное основание. Из боковой стены быстро вынырнуло другое привидение — страшный мужчина с хмурым лицом, носящий на плечах цепи и вериги. В нем Реддл сразу же узнал Кровавого барона, который стремглав бросился догонять призрака факультета Когтевран.

— Елена, — послышался его низкий грубый голос. — Елена, подожди, прошу тебя! — тон барона стал умоляющим.

— Оставь меня, барон! — коротко отрезала молодая женщина и бросилась прочь. Однако Кровавый барон преградил ей путь.

— Нам нужно поговорить, Елена! — просило привидение.

— Нам не о чем с тобой говорить, барон! — строго отвечала она. — После всего, что ты сделал со мной… — Она распахнула призрачный плащ и указала на грудь, где виднелась глубокая ножевая рана, из которой текла полупрозрачная серебристая кровь.

— Я виноват, очень виноват перед тобой, Елена! — с чувством воскликнул барон. — Но ты просто свела меня с ума своей жестокостью, и я даже не понимал, что делал в тот момент…

— Ты еще смеешь оправдываться, барон? — презрительно фыркнула младшая Когтевран. — Впрочем, у тебя всегда был бешеный темперамент, и именно из-за него я всегда отвергала твои ухаживания.

— Прости меня, ведь с тех пор, как убил тебя, а затем и себя, я не знаю покоя от угрызений совести. Потому уже тысячу лет ношу на себе эти цепи в знак горького и глубокого раскаяния. Неужели я так и не заслужил твоего прощения и… и любви?

— Да как ты смеешь говорить об этом, окаянный? Ты достоин своей незавидной участи, и я скажу только: «Поделом тебе!»

— Елена, мы все равно должны быть вместе! — в призрачных глазах было отчаяние вперемешку с безумием, и стало совершенно очевидно, что барон вот-вот потеряет рассудок.

— Не говори глупостей, барон! — со страхом отвечало привидение. — Я никогда не буду с тобой! И перестань уже докучать мне своими признаниями и бесполезными мольбами о прощении.

Во время всего этого разговора невидимый Реддл находился всего в нескольких шагах от этих двоих и внимательно ловил каждое сказанное слово. В его голове молнией пронеслась мысль: сейчас или никогда. Он быстро наколдовал защитную сферу и, направив волшебную палочку на Кровавого барона, четко произнес непростительное, но крайне мощное заклинание: «Империо!» Эффект сказался моментально: глаза барона сделались покорными и бессмысленными. Реддл снял с себя дезилюминационные чары и обратился к призраку-мужчине.

— Барон, мисс Когтевран, кажется, ясно дала тебе понять, что не желает иметь с тобой ничего общего. А кроме того, твое общество ей сильно неприятно.

— Да, Том, — покорно ответило привидение, опустив голову.

— Не советую тебе быть таким назойливым и докучать ей! — при этом Реддл легко и грациозно поклонился Елене. — Оставь ее в покое!

— Хорошо!

— Ну, вот и отлично! — усмехнулся слизеринец. — А теперь, дорогой барон, будьте так добры и избавьте нас от своего присутствия.

Призрак, будучи под действием заклятья, в ответ только согласно кивнул и улетел сквозь стену из коридора.

— Благодарю тебя, Том! — заговорила Елена, и Реддл безошибочно распознал в этих словах самую глубокую признательность. — Не думала, что в Хогвартсе найдется человек, который захочет и сможет урезонить Кровавого барона.

— Не стоит благодарности! — любезно проговорил Реддл. — Будьте уверены, Елена, он больше не станет вас преследовать.

— Мало того, что этот страшный человек убил меня во цвете лет, так еще и после смерти не давал покоя. Хорошо, что еще не перевелись такие вот рыцари и галантные кавалеры.

Реддл внутренне торжествовал, потому как ему полностью удалось войти в доверие к призраку, а значит, была надежда узнать, что стало с диадемой ее матери. Однако внешне Том никак не проявлял своих чувств, и вообще сейчас, как и всегда, глядя на его лицо, вряд ли можно было догадаться, о чем он думает.

— Но почему же он вас убил, Елена? — хорошо изображая недоумение и сочувствие, поинтересовался Реддл.

«Надо вывести ее на откровенный разговор!» — размышлял он. — «Может, тогда и про диадему что-нибудь расскажет».

— Ах, Том, — начала Елена, которой, похоже, приятно было ответить на вопрос, ведь ей его еще никто не задавал. — Барон несколько лет докучал мне своими ухаживаниями, а я их отвергала. Знаешь, такой нрав, как у него, был мне совсем не по вкусу.

— Понимаю! — ответил Том.

— А когда я скрывалась в лесах Албании, моя мать попросила его разыскать меня, потому как знала, что он любил меня. Она тогда сильно заболела и хотела видеть меня перед смертью, хоть и были у нее причины сердиться на меня.