— Верю! — растерянно проговорила девушка. — И когда мать отвергла это довольно выгодное предложение продать землю, Реддлы были очень злы. Правда, они притворились, что смирились с ее решением и больше не будут докучать ей своей просьбой. Однако от своей цели, которой хотели добиться любым путем, не отступились. Однажды они позвали мать к себе в дом, говоря, что нуждаются в ее услугах переводчика. Она хотела заработать и согласилась. Но в тот же день к нам в дом явился полицейский офицер. Реддлы утверждали, что мама украла у них дорогое кольцо хозяйки, которое та беспечно оставила в холле на камине. Маму обыскали при свидетелях и, конечно же, в кармане платья нашли подложенное кольцо. Ее сразу же взяли под стражу, судили, признали виновной в воровстве и посадили в тюрьму на пять лет. Меня после этого поместили в приют в Лондоне, а Реддлы за сущий бесценок завладели участком. Мать совсем немного не дожила до своего освобождения. В тюрьме она заразилась чахоткой и умерла.

— Ну а ты после общеобразовательной приютской школы помучилась потом с поиском работы?

— Да, и все из-за этих Реддлов, чтоб они все сдохли! — с чувством воскликнула Виктория.

— Обязательно сдохнут! — заверил ее Реддл. — Вот только способ отправить их на тот свет ты выбрала никудышный. Дай-ка мне булавку, что у тебя в руке. — Девушка подчинилась, но на словах стала возражать, в то время как Том лишь усмехался ее словам.

— Она заговоренная. Я все библиотеки перерыла, пока в одной из них не нашла старинное издание по магии. На этой булавке наговор на смерть. Надо только непременно воткнуть ее в косяк дома, где живет жертва.

— Ты веришь в колдовство? — искренне поинтересовался Реддл.

— Верю! — не колеблясь, ответила Виктория. — Этот план должен сработать. Я все сделала, как было написано.

— Не сработает! — коротко отрезал Реддл.

— Почему?

— Не дано тебе! — и подумав пару секунд, добавил. — А жаль!

— А тебе, значит, дано? — переспросила она с легкой обидой.

— Более чем! Скажи лучше, здесь о них будут сильно жалеть, если их не станет? Начнут ли жаловаться? — расспрашивал Реддл.

— Да ничего подобного! — воскликнула девушка. — Их здесь никто не любит. Чета Реддлов всегда была такой высокомерной и заносчивой, а их сын Том — еще хуже. Так что голову дам на отсечение, никто тут о них горевать не станет.

— Тем лучше! — злорадно усмехнувшись уголками красиво очерченных губ, воскликнул Реддл.

— Но прежде я бы хотел побывать еще в одном доме.

— Не у Мраксов ли? — Этот вопрос звучал, скорее, как утверждение. — Ведь твои родители — Том Реддл и Меропа Мракс, правда?

— Как ты догадалась? — нахмурился Том. Ему совсем не нравилось, что девица, хоть и магла, обладает острым, как иголка, умом. Реддл даже подумал, не избавиться ли от нее. Но нет! Свою первую Аваду Кедавру он твердо решил испробовать на ком-нибудь из этих троих, своих ненаглядных родственничках. Ну а тут вполне можно будет применить заклинание забвения, когда это будет нужно. А сейчас девчонка может оказаться очень даже полезной ему.

— О, это совсем нетрудно! — улыбнулась Виктория. — Ты — вылитый Том Реддл в молодости. Это первое. Кроме того, люто его ненавидишь, это второе. Третье: лет этак восемнадцать назад здесь произошло такое небывалое событие, которое иной раз и сегодня вспоминают. Том Реддл был помолвлен с Сесилией Вейл, дочерью фермера из соседнего графства, а мать у нее была француженкой. Невеста под стать своему жениху была: красотка, каких мало. Только еще и нравом подобрее. Должна была состояться свадьба, но за неделю до нее Реддл сбежал. Да не один. В другую, видишь ли, по уши втрескался. В дочь самого нищего жителя деревни!

— А это что теперь, порок? Бедность? — иронично спросил Том.

— Да нет, не порок! Но… Как тебя, кстати, зовут?

— У меня имя и фамилия папаши.

— Да… Не повезло тебе, Том!

— Так что же все-таки произошло дальше? — нетерпеливо спросил Реддл. — Что такого особенного, когда парень вдруг влюбился в другую девушку?

— Ну, Том… — замялась Виктория. — Это, конечно, твоя мама, но… — Тут в ее глазах мелькнула еще одна догадка. — А ты ведь ее не видел, по крайней мере, в сознательном возрасте, так?

— Она умерла, едва я родился, и только успела дать мне имя и фамилию, — глухо ответил Реддл. Давно он уже на эту тему ни с кем не говорил, но все равно решил не продолжать этого разговора.

— Так что же Меропа Мракс? — продолжал допытываться Реддл.

— Ну, знаешь, она из себя была такая… э-э… невзрачная… и…

Том молча вытащил из кармана волшебную палочку и взял за подбородок Викторию.

— Легилеменс! — Четко выговорил он.

Глазам Реддла предстала старая деревянная хибара, стены которой заросли мхом, черепица осыпалась, и местами через дыры проглядывали стропила. Вокруг росла высокая крапива, достающая до самых окошек, маленьких и грязных. Неопрятного вида волшебник ругал на чем свет стоит невысокую худую девушку, которая низко опустила голову.

— Ах ты, бездарь, чистое наказание с тобой. Неужели же нельзя было управится с обедом побыстрее? Ты ведьма, в конце концов, или кто? Все лапами норовишь делать! Позор какой для нашего славного чистокровного рода Мраксов, происходящих по прямой линии от самого Салазара Слизерина!

Девушка так и продолжала стоять, в то время как отец ушел в дом. Она, наконец, оторвала взгляд от земли, и Реддл смог ее рассмотреть. На вид девушке было лет восемнадцать, но даже молодость не могла бы украсить ее некрасивое лицо с грубыми чертами. Волосы были блеклыми и безжизненными, а косящие глаза смотрели на мир с поразительной обреченностью. Одета она была в серое грязноватое платье. Меропа тяжело вздохнула и пошла в дом.

Тут Реддл вынырнул из сознания Виктории и увидел в ее глазах восхищение и блеск, какой бывает у человека, когда его осеняет какая-то догадка.

— Значит, она и вправду была колдуньей, раз и ты, как я понимаю, волшебник. Я с самого начала подозревала, когда случайно все это увидела, что не просто так отец ее обозвал ведьмой. Иначе как еще можно объяснить, что богатенький красавчик сбежал от своей миловидной невесты с… с… — тут она снова осеклась.

— Уродиной и оборванкой! — закончил за нее Реддл, даже без легилименции угадывая очевидные мысли.

— Должно быть, опоила его чем-нибудь! — рассуждала Виктория. — Вот только почему же он через год один вернулся?

— Так ты покажешь мне дом Мраксов? — перебил ее Реддл.

— Да хоть сейчас! — с готовностью отвечала девушка. — Пойдем! — И повела Тома по дороге.

========== Глава 42. Семейство Мраксов ==========

Вскоре они вышли из деревни и свернули на узкий проселок, окаймленный высокими и запущенными живыми изгородями. Тропинка была извилистая, вся в рытвинах, она шла под уклон и вела к темной группе деревьев немного ниже по склону. Спустя несколько минут, они вышли к рощице, старые деревья которой отбрасывали сплошную густую тень. Выбор места для жилья, и то, что обитатель не вырубил деревья, заслонявшие вид на долину — все это казалось довольно странным. Но тут в глубине Том увидел маленькое приземистое строение и сразу узнал хибару Мраксов, которую уже видел в чужих воспоминаниях.

— Ступай теперь! — сказал Реддл своей проводнице. — Ночью возвращайся к дому Реддлов. Останешься в высшей степени довольна.

Виктория не стала перечить, пошла назад по тропинке и вскоре исчезла за поворотом.

Реддл же направился к избушке, доставая волшебную палочку. Над порогом на гвозде висела дохлая, повешенная за хвост, змея. Когда он заклинанием открыл дверь, то оказался в маленькой комнате, которая служила сразу и гостиной, и кухней. Из нее можно было пройти в две другие крошечные каморки. С первого взгляда можно было подумать, что тут вообще никто не живет. Грязь и пыль были такие, что невозможно было ни до чего дотронуться, чтоб при этом не испачкаться. Потолок был покрыт паутиной, а в пол въелась сажа. Закопченные и давно не мытые горшки стояли на полке рядом с убогой печкой. И над всем этим витал неприятный запах плесени, пыли и затхлости. На столе и под ним вперемешку с кучей бутылок валялись гниющие объедки. Единственный свет давала оплывшая свеча на столе, и рядом с ним сидел на стуле грузный мужчина с густыми, побитыми сединой, свалявшимися волосами и такой же бородой. Во рту у него не хватало нескольких зубов, а маленькие глазки косили, как и у матери, которую он уже видел в воспоминаниях случайной знакомой-маглы. Мужчина вертел в толстых пальцах живую гадюку и, обращаясь к ней, тихонько напевал на змеином языке.