Когда до истечения назначенного часа оставалось не более пяти минут, то Волдеморт встал, от нетерпения не в силах просто сидеть и ждать. Холодное ожесточенное сердце сильно колотилось, билось вдвое быстрее, чем бежали оставшиеся секунды. Он опустил голову, держа в белых длинных пальцах Бузинную палочку. Так было легче скрыть от слуг свое волнение. Впрочем, со стороны оно было мало заметно, и окружающим могло показаться, что маг считает про себя как водящий, когда играют в прятки. Над его головой, свивая и развивая кольца, парила Нагайна в сияющей зачарованной сфере, похожей на чудовищный нимб. А совсем рядом, у его ног сидела Беллатриса, и ее пышные волосы слегка касались подола черной мантии. Только это обстоятельство и удерживало сейчас Волдеморта от того, чтобы не сорваться раньше времени, не бежать разыскивать мальчишку. Ведьма, как и он, не говорила ни слова, но Волдеморт все понимал и без этого. Колдун знал даже без легилименции, что Белла думает о том же, о чем и он, чувствует все то же, что ощущал он. Ведьма, в свою очередь, тоже понимала своего лорда. Сейчас они были как никогда едины в своих мыслях и желаниях. Волдеморт был уверен и ни капли не ошибался при этом, что стоит ему только махнуть рукой или даже просто кивнуть, и его ненаглядная воительница тут же сорвется с места по его приказу и будет разыскивать Поттера до тех пор, пока не найдет, пока не достанет хоть из-под земли, притащив никчемного мальчишку к ногам своего повелителя.

Наконец, в освещенный костром круг вступили вернувшиеся Долохов и Яксли.

— Его нигде нет, повелитель, — сказал Долохов.

Ни одна черта не дрогнула в лице Волдеморта. В отблесках костра его красные глаза казались горящими угольями. Он медленно крутил в руках палочку.

— Повелитель… — заговорила Беллатриса. Волосы у ведьмы все еще были растрепаны после недавней битвы, а на лице виднелись царапины, но она хоть сейчас готова была снова сражаться с врагами своего милорда, найти для него Поттера. Волдеморт поднял руку, останавливая ее, и она не договорила, глядя на него с почтительным обожанием.

— Я думал, он придет, — сказал Волдеморт своим высоким ясным голосом, устремив взгляд в пламя костра. — Я ожидал его прихода. Но, видимо, ошибся…

— Нет, не ошибся! — раздался громкий голос, чистый и ясный.

В ответ на него великаны, бывшие в воинстве Волдеморта, зарычали, Пожиратели Смерти, сидевшие у костра, вскочили, раздались охи и ахи и даже смех. Темный Лорд стоял неподвижно, его красные глаза были устремлены на подходившего Гарри. Тут закричал большой друг мальчишки — великан Хагрид, пойманный Пожирателями и привязанный к высокой сосне.

— Нет, Гарри, нет!

— Молчать! — рявкнул Роули, и от взмаха его волшебной палочки Хагрид смолк.

Беллатриса вскочила, переводя горящий взгляд с Волдеморта на Гарри. Грудь колдуньи высоко вздымалась от небывалого волнения и от невысказанных чувств. Волдеморт чуть склонил голову на бок, рассматривая стоящего перед ним юношу, и странная безрадостная улыбка скривила его губы.

— Гарри Поттер, — сказал он мягко, чувствуя, что мальчишка, наконец-то, в его власти. — Мальчик, который выжил.

«Вот и конец тебе!» — подумал колдун.

Пожиратели смерти не шевелились, ждали. От напряжения Беллатриса тяжело дышала. Волдеморт поднял палочку, с которой тотчас же сорвался сноп зеленых искр. Но тут случилось нечто небывалое: вместе с юношей на землю рухнул и сам Темный Лорд. Беллатриса невольно закричала и вне себя от страха бросилась к нему, тогда как остальные служители стояли вокруг, не решаясь приблизиться.

Беллатриса изо всех сил трясла Темного Лорда, пытаясь привести его в сознание. Ей сейчас было совершенно все равно, что кто-то догадается о ее чувствах, а голос ее звучит так, как будто она обращается к возлюбленному. Наконец, Волдеморт пошевелился, и у ведьмы отлегло от сердца, когда она поняла, что милорд жив и при этом прекрасно осознает, кто сейчас рядом с ним.

— Повелитель, позвольте мне…

— Я не нуждаюсь в поддержке, — холодно ответил Темный Лорд, и Белла покорно отдернула протянутую на помощь руку. Ну конечно, гордость никогда не позволит ему предстать слабым перед своими людьми. При них Волдеморт ни за что не обопрется даже на руку Беллы и не обратится к ней с ласковыми словами. Но при этом глаза Темного Лорда на мгновение задержались на лице волшебницы, а взгляды их встретились. И тогда Белла уловила в словах своего милорда не только очевидный для всех смысл, но и другой, тайный, адресованный только ей: я справлюсь сам, со мной все в порядке, не стоит волноваться.

Волдеморт встал. На поляне воцарилась полная тишина. Никто не приближался к лежащему на земле мальчишке, даже сам Темный Лорд сейчас опасался это сделать. Он подошел к Нарциссе, которая стояла рядом с Люциусом, больно стегнул по спине волшебной плетью и приказал:

— Осмотри его. Доложи мне, мертв он или нет.

Темный Лорд поручил это опасное дело именно Нарциссе по той простой причине, что если Поттер все же жив и вздумает внезапно атаковать, то никчемную ведьму будет не жалко. Мало того, что она не проявляла должной благодарности к своей сестре за заступничество перед ним, так еще и отдала свою волшебную палочку растяпе-сыночку, позволившему Поттеру лишить себя главного атрибута волшебника. Теперь без своего оружия Нарцисса, как, впрочем, и Люциус, не представляла для чародея никакого интереса как сторонница и годилась только для таких вот поручений, когда нет желания рисковать более ценными Пожирателями.

Нарцисса покорилась и принялась осматривать юношу. Ее длинные белокурые волосы, как занавес, скрыли обоих. Наконец, волшебница поднялась и объявила во всеуслышанье громким уверенным голосом так, что Волдеморт, подумавший было воспользоваться легилименцией и проверить правдивость этих слов, отказался от своей мысли. Вряд ли миссис Малфой настолько глупа, чтобы обманывать своего повелителя.

— Он мертв!

Тут Пожиратели смерти зашумели, затопали ногами, издавая восторженные крики. Из их палочек торжественным салютом вылетали красные и серебряные вспышки. Волдеморта же переполняли чувства безграничной эйфории и бесконечного триумфа, словно огромный камень — тревога и страх смерти — скатился с раздробленной души. От этого колдун, казалось, обезумел не меньше, чем от ярости и злобы.

— Вы видели? — голос Волдеморта перекрыл шум толпы. Ему явно было недостаточно обычного трофея от поверженного противника — его волшебной палочки. С телом мальчишки теперь тоже можно делать все, что угодно. Тут Темный Лорд оставался верным своим давним, еще детским приютским привычкам. — Гарри Поттер пал от моей руки, и отныне на земле нет человека, представлявшего для меня угрозу. — Глядите. Круцио!

Тело мальчишки подбросило в воздух, круглые очки слетели, но сам Гарри не шевелился, вися, как тряпичная кукла. Когда он упал на землю, поляна огласилась веселыми криками и взрывами хохота. Только Беллатриса от волнения и радости не могла произнести даже слова и потому молчала, преданно и с восхищением глядя на своего повелителя. Волдеморт, упиваясь своим триумфом, все же бросал на ведьму пристальные взгляды. Был даже момент, когда ему захотелось броситься к ней, задушить в объятиях и зацеловать до смерти, но он сдержался. Подобная сентиментальность и глупое ребячество совсем недостойны лорда Волдеморта. Не так он представит волшебной Британии Темную Леди. Когда все, кто были его врагами, встанут перед ним на колени, когда в главном зале Министерства все чародеи присягнут ему на верность и признают его власть над собой, вот тогда в торжественной обстановке он объявит о своем союзе с Беллатрисой. Впрочем, члены Ближнего круга, присутствующие на церемонии бракосочетания, могут уже сейчас все вспомнить. И Волдеморт небрежно взмахнул Бузинной палочкой, снимая свои же чары с Пожирателей.