— А теперь займись, наконец, ее мужем. Твори заклятья, вари какие угодно редкие зелья, хоть галеоны расплавленные в рот заливай, но вырви его из когтей смерти!
— Сделаю все, что в моих силах, милорд, но…
— Никаких «но»! — тихо и угрожающе проговорил Темный Лорд. — Иначе… — Он не закончил фразы, но яростный взгляд горящих, как угли глаз, красноречивее любых слов говорили, что если его приказ не будет исполнен, то зельевару, мягко говоря, сильно не поздоровится.
Снегг послушно кивнул, достал палочку, и неподвижно лежащий Родольфус медленно поплыл в комнату на втором этаже.
Волдеморт, оставшись один рядом с крепко спящей Беллатрисой, молча сидел на диване, а на его челе лежала печать тяжелого раздумья. Повеление, отданное Снеггу, чтобы тот из кожи вон вылез, но вылечил дышащего на ладан слугу, было обусловлено совсем не порывом милосердия или сострадания. Подобные чувства давно уже были неведомы этому темному чародею. Просто реакция Беллы на произошедшее с Родольфусом многое показала ему. Дольф был одним из первых и самых преданных сторонников Волдеморта и при этом человеком, к которому колдун испытывал едва ли не столь же сильную ненависть как к Гарри Поттеру или Альбусу Дамблдору, и чародей до сих пор не убил его только потому, что еще не до конца использовал в своих целях. Сперва Руди был ему необходим, чтобы завербовать сторонников, а потом должен был хранить тайну его отношений с Беллой, чем и занимался по сей день, давно уже став ее фиктивным мужем. Но ни Темный Лорд, ни сама Беллатриса не могли предполагать, насколько сильно ведьма привяжется к Родольфусу. Волдеморт всегда привык брать то, что принадлежало ему или на что положил глаз, при этом не считаясь с кем бы то ни было. Соперников он не терпел нигде и ни в чем, незамедлительно и без колебаний расправляясь с любым, кто имел несчастье оказаться у него на пути. И Родольфуса он бы сейчас с удовольствием убил, не задумываясь, за то, что посмел когда-то, хоть и совсем недолго, обладать Беллатрисой, а теперь вот (неслыханная наглость!) посягнул не только на ее тело, но и на мысли, на место в ее сердце и душе! А ими-то Волдеморт желал владеть безраздельно. И сейчас, как никогда, Родольфус был ему в этом соперником. И очень серьезным на самом деле соперником. Но вот беда: расправиться с ним привычным образом, метнув смертельное проклятье, было невозможно. От этого Беллатриса не перестанет думать о нем, напротив, всю оставшуюся жизнь считала бы себя виновной в гибели мужа, которым все же дорожила. Мертвый Родольфус в данном случае был бы хуже живого. Какое досадное недоразумение, что мертвая тень встанет между ним и Беллой, никогда не позволив полностью обладать этой сумасшедшей ведьмой. А вот если бы Лестрейндж выжил и поправился… Тогда все проще, и эта совершенно неуместная сентиментальность колдуньи угаснет сама собой. Парадокс, но в сложившихся обстоятельствах единственным способом избавиться от соперника и заполучить в качестве победного трофея всю Беллу целиком стало сохранение жизни Родольфусу. Это обстоятельство порядком злило его, не меньше, чем очередная неудачная поимка Поттера. Сейчас, оставшись один, Волдеморт даже не пытался сдерживать свой гнев и стал метаться по комнате, как беспокойный зверь. Временами ни с того, ни с сего падали вещи вокруг него: ваза со стола, картина со стены, обитатель которой невольно вскрикнул. Оконное стекло покрылось, словно паутиной, сетью мелких трещин и с трудом держалось в раме. Стихийный всплеск магии был довольно силен и заметен невооруженным глазом. Темному Лорду срочно был нужен объект, на котором он бы мог сорвать свою злость. И такой человек отыскался мгновенно: с этим магом у Волдеморта все равно намечался очень важный разговор. Так почему не сейчас? Колдун обернулся темным дымом, потому как идти пешком у него уже не было терпения, и ринулся в подземелье, где все также томился плененный мистер Оливандер.
— Ты разочаровал меня, мастер! — холодным голосом изрек Темный Лорд, неожиданно появляясь в камере, и узник в страхе попятился. — Ты утверждал, что проблему родства наших с Поттером палочек, из-за которого не был возможен полноценный поединок, будет решена, если я возьму другую палочку.
— Так и должно было случиться! — убеждал Оливандер.
— Однако, не случилось! Палочка Поттера уничтожила ту, что я взял у Малфоя. Почему? Говори! — шипел от злости Темный Лорд.
— Я не знаю!
— Неправильный ответ! Круцио!
Старый мастер распростерся на полу, весь изгибался и дрожал, борясь с невыносимой болью, которая чуть ли не расплавляла кости.
— Я не знаю! Не знаю! — снова закричал мастер истошным голосом.
— Посмотрим! — вкрадчиво отвечал Волдеморт. — Легилеменс!
Просмотрев воспоминания узника, колдун убедился, что несчастный мастер не лжет. Он мог бы сразу воспользоваться легилименцией, но после неудач одновременно на двух фронтах — в поимке Поттера и в борьбе за безраздельное обладание Беллатрисой, точно своей собственностью — он желал выплеснуть свою злость и разочарование. И мистер Оливандер сейчас прекрасно подошел для этой цели. Волдеморт снял, наконец, пыточное проклятие, но не из жалости, а потому, что старик начал уже терять сознание от боли, но его при этом нужно было расспросить еще кое о чем. Мастер с облегчением выдохнул, продолжая лежать совершенно разбитым.
— Что тебе известно о Бузинной палочке? — спросил Волдеморт.
— Это один из трех даров Смерти, которым владел Антиох Певерелл…
— Можешь не пересказывать мне Сказку о трех братьях. Кроме того, историю магии я, смею заметить, знаю неплохо. Бузинная палочка действительно существует, хотя временами ее кровавый след теряется, а потом появляется вновь. И каждый раз ее появление сопровождается убийством предыдущего владельца. Но тебе, мастеру волшебных палочек, наверняка известно куда больше, чем всем остальным. Кто владел ею последний раз?
— Я не знаю!
— Ложь! Слушай, Оливандер, я все равно вытяну из тебя правду. Мне ничего не стоит, как ты убедился, исследовать твою память. Но тогда я жестоко накажу тебя. Круциатус, который ты сейчас испытал покажется цветочками. А есть масса других заклятий, после которых ты уже не встанешь… Говори, или я буду пытать тебя! В нашу первую встречу ты, помнится, прочитал мне целую лекцию о волшебных палочках, помнишь каждое свое изделие и его покупателя. Ты просто не можешь не знать о судьбе самой могущественной палочки в мире. В благодарность за сделанную для меня тисовую палочку, верой и правдой служившую мне на протяжении десятилетий, я проявлю к тебе милость и дам возможность рассказать мне все добровольно.
Мистер Оливандер ничего не ответил.
— Молчишь? — прошипел Волдеморт со все возрастающей злобой. — Ты не оставляешь мне выбора, мастер! Кру…
— Нет-нет! — быстро со страхом залепетал старик. — Я все скажу! Все, что знаю! Последним владельцем Бузинной палочки или Жезла Смерти был Грегорович.
— Производитель волшебных палочек из Болгарии?
— Именно так! Говоря об обладании сильнейшей в мире палочкой, Грегорович рекламировал свой магазин. Он утверждал, что занимается исследованием Бузинной палочки и стремится повторить ее свойства в тех, которые изготавливал сам.
— Ему это удалось?
— Нет, и уже не удастся. Несколько лет назад Грегорович ушел на покой.
— Хорошо, мастер. Скажи мне только адрес его последней квартиры, и я оставлю тебя в покое.
Когда Волдеморт, узнав все, что хотел, вышел из темницы, настроение его заметно улучшилось, а на губах зазмеилась усмешка. Это было удачей… получить сведения о Бузинной палочке. И эта удача в некоторой степени компенсировала сегодняшний провал. Правда, сейчас Волдеморт пока решил отложить свое турне на континент и сконцентрироваться на другой ключевой цели — захвате Министерства магии.
========== Глава 112. Родольфус ==========
Северус Снегг старательно исполнял повеление Волдеморта, прилагая все усилия, чтобы спасти жизнь Родольфусу. Каждое утро он приходил в комнату раненого, тщательно осматривал его, варил лекарственные зелья и смазывал целебными мазями раны на теле. Однако, находиться при больном неотлучно и быть при этом еще правой рукой Темного Лорда зельевар просто не имел физической возможности. Зато Беллатриса дневала и ночевала в комнате мужа, старательно меняла повязки и аккуратно поила лекарствами, соблюдая все указания и рекомендации Снегга, не споря и ни разу не выказав ему даже тени малейшего неудовольствия, за что волшебник в душе был ей даже благодарен. Но ни прекрасно сваренные зелья, ни заботливый уход, казалось, не давали результатов. Прошло две недели, а состояние Родольфуса не менялось: он все так же неподвижно лежал на кровати, не приходя в себя, бледный и холодный, словно мертвый. Снегг вообще считал все усилия тщетными и только удивлялся, что Лестрейндж еще каким-то чудом дышит, однако помалкивал. Но вскоре и Беллатриса почуяла неладное, когда увидела, как изменилось лицо ее мужа: глаза запали, кожа стала желтовато-восковой, а нос заострился. Родольфус таял на глазах, сгорал, как свеча, и с этим ничего нельзя было поделать. Тогда Снегг решил прибегнуть к последнему средству — заклинанию, которым в исключительных случаях пользовались целители в больнице святого Мунго и которому учили некоторых родных умирающего. Называлось оно «Сальвариус», и зельевар рассказал о нем Беллатрисе.
