— Нет! — крикнула она. — Это неправда! Я не виновата, повелитель, не надо меня наказывать…
— Зря стараешься! Он тебя не услышит.
— Неужели, Поттер? — раздался высокий холодный голос Волдеморта. Дезилюминационные чары больше не скрывали его. Колдун стоял посреди зала, направив палочку на Гарри; высокий, худой, в черном капюшоне с жутким бледным змеиным лицом и багровыми глазами с щелочками зрачков. Он казался довольно спокойным и бесстрастным, но по злобным взглядам все же можно было догадаться, какая бешеная ярость бушует в его груди.
— Итак, ты разбил мое Пророчество? — вкрадчиво спросил черный маг. — Нет, Белла, он не лжет… Я вижу правду, которая глядит на меня из его никчемного мозга… Столько усилий… и вы, Пожиратели смерти, позволили Гарри Поттеру снова расстроить мои планы…
— Простите, повелитель, я не знала! — заплакала Беллатриса. — Вы же знаете…
— Замолчи, Белла! — пригрозил Волдеморт, удивляясь самому себе, поражаясь тому, что почему-то обходится с колдуньей слишком уж мягко. Да за такой промах ей бы уже давно полагалось корчиться и визжать от боли под воздействием самого мощного Круциатуса! И это в лучшем случае. Другой, столь сильно провинившийся пожиратель, вообще вряд ли бы избежал смертельного проклятья. А Белла еще смеет рыдать, хоть и знает, что ее милорд ненавидит слезы. — Думаешь, я пробрался в Министерство, чтобы слушать твое хныканье…
И тут колдунья вспомнила о Дамблдоре.
— Но, повелитель, он здесь внизу…
Однако Волдеморту было уже совсем не до ведьмы, и он не слушал ее. Сейчас колдун видел перед собой только лишь ненавистного Поттера, заклятого врага, которого жаждал уничтожить. По милости этого мальчишки, из-за глупой жертвы его матери-грязнокровки ему столько лет пришлось вести жалкое существование в борьбе за жизнь… Это камушек. Маленький камушек, оказавшийся на пути, об который тем не менее когда-то было суждено разбиться всем планам. Нет, пора навсегда избавить себя от этого недоразумения с черными вихрами и в круглых очках! С ним вообще нужно действовать сразу и быстро. Этот мальчишка слишком зажился на свете!
— Мне больше нечего сказать тебе, Поттер! — спокойно промолвил Волдеморт. — Ты мешал мне слишком часто и слишком долго! Авада Кедавра!
Вдруг одна из статуй ожила, прыгнула со своего постамента и с грохотом приземлилась между Гарри и Волдемортом.
— Что… — воскликнул Темный Лорд, бешено озираясь. — Дамблдор! — вырвалось у него. «Раздери тебя гиппогриф на мерлиновы кальсоны!» — в мыслях выругался он. — «Что же, убью обоих!»
Волдеморт снова поднял палочку, и еще один зеленый луч полетел в Дамблдора, но тот круто повернулся и исчез в вихре своей мантии. В следующий миг он появился за спиной у Волдеморта и взмахнул палочкой в направлении фонтана, вдохнув жизнь в оставшиеся статуи. Статуя волшебницы бросилась на Беллатрису. Ведьма попыталась защититься, но тщетно. Снова в самый неподходящий момент ее заклятья потеряли силу. «Да что же это такое со мной?!» — в отчаянии подумала она, в то время как золотая исполинка схватила отчаянно кричащую ведьму, прижимая ее к полу так, что даже дышать было трудно. Колдунья понимала, что статуя может с легкостью раздавить ее, но ничего не могла поделать. Похоже, в двух предыдущих дуэлях Белла выложилась полностью. Лежа на полу, она видела, причем довольно смутно, лишь ноги людей и оживших статуй.
— Глупо было приходить сюда сегодня, Том, — спокойно произнес Дамблдор. — Сейчас подоспеют мракоборцы…
— К этому времени меня здесь уже не будет, а ты будешь мертв! — рявкнул Волдеморт. — Но ты ведь не собираешься убивать меня, Дамблдор? Считаешь себя выше подобной жестокости?
— Мы оба знаем, что есть другие способы погубить человека, Том, — негромко отозвался Дамблдор. — Готов сознаться, что я не получил бы удовлетворения, попросту отняв у тебя жизнь…
«Опять эта пустая демогогия!» — подумал черный маг.
— Нет ничего хуже смерти! — прокричал он.
Удивительное дело! Много воды утекло с тех пор, как неимущий безродный сирота Том Реддл, проведший первые одиннадцать лет в магловском приюте, превратился в грозу маглорожденных и маглов, чье имя теперь даже называть боялись. Но одно осталось неизменным: и одиннадцатилетний Том Реддл, и вновь возродившийся Темный Лорд одинаково боялись смерти, и ни один, ни даже несколько крестражей, созданных с целью обрести бессмертие, не могли изгнать из сердца этот страх!
— Ты ошибаешься, — отозвался Дамблдор небрежным тоном. — Твоя неспособность понять, что в мире есть вещи, которые гораздо хуже смерти, всегда была твоей главной слабостью.
«Не тебе меня судить и поучать, мерзкий старикашка! Еще неизвестно, кем бы ты стал, если бы жил как я и при том видел, как смерть забирает самых лучших из людей, в то время как негодяи и мерзавцы наслаждаются жизнью! У меня были свои причины ненавидеть этих мерзких маглов, но обсуждать с тобой я ничего не собираюсь! А каковы были твои мотивы, лицемер, когда ты вместе с Гриндевальдом мечтал свергнуть Международный статут о секретности и взять власть над этими грязнокровками?» — в мыслях усмехался темный чародей.
Больше Волдеморт так ничего и не сказал другому своему врагу, которого собирался сейчас убить, пуская подряд два смертельных проклятья. Так начался поединок, представлявший собой довольно внушительное зрелище, ведь сражались два сильнейших мага в стране. Виртуозно исполненные сложнейшие заклинания, сотворенные прямо из воздуха серебряный щит и огненный аркан, высшая трансфигурация и мгновенные превращения… Наконец, Волдеморт исчез. Когда плененная статуей Беллатриса увидела это, то ощутила страшное отчаяние от того, что повелитель, видимо, бросил ее, оставив здесь одну за ненадобностью. И даже неизбежная перспектива вновь оказаться в Азкабане так не волновала ее, как осознание того, что Волдеморту она не нужна.
— Милорд! — в отчаянии крикнула она и зарыдала.
Но в то время, когда все присутствующие в зале, кроме Дамблдора, считали, что Волдеморт сбежал, сам колдун невидимым подобрался к Гарри, обернулся змеей и обвился вокруг мальчика.
— Если смерть ничто, убей меня, Дамблдор! — заговорил он голосом Гарри, соединенный с ним воедино, связанный одной болью. Волдеморт слышал мысли своего врага, видел то, что он представлял перед своим мысленным взором: «Решайся же, Дамблдор! Пусть только прекратится эта мука! А еще я увижу Сириуса!» Темного Лорда кроме боли переполнило еще и отвращение.
«Благородные розовые сопли!» — брезгливо прошептал он и невольно отпустил подростка. В этот момент Волдеморт заметил, как одновременно во всех каминах вспыхнуло зеленое пламя, и показались фигуры людей. Должно быть, прибыли мракоборцы, о которых говорил Дамблдор, наверняка весь Отдел магического правопорядка. Колдун понял, что в его распоряжении секунда, а может и меньше, чтобы скрыться, причем незаметно. На другом конце зала рыдала Беллатриса, которая никак не могла совладать с пленившей ее золотой статуей волшебницы. Маг вдруг со всей ясностью осознал, что ему невыносима даже мысль, если ведьма снова попадет в руки авроров, окажется в Азкабане или же получит поцелуй дементоров, и он ее никогда не увидит и не заглянет в карие глаза, горящие фанатичной преданностью. Тогда Волдеморт, как будто подхваченный каким-то неведомым вихрем, бросился через весь Атриум, поднимая волшебную палочку. О других пожирателях, оставшихся в плену в Отделе тайн, маг даже и не вспомнил, а впоследствии, когда после возвращения в Слизерин-кэстл, мимоходом подумал о них, то лишь усмехнулся, посчитав, что очередное посещение Азкабана они вполне заслужили. Миг — и золотая статуя разлетелась на тяжелые куски. Удар любого из них мог запросто убить или покалечить лежащую на полу ведьму, но ни один волос даже не колыхнулся на ее голове: все обломки отлетели от мощных, предусмотрительно наложенных щитовых чар. Колдун крепко схватил Беллу за руку, послышался хлопок трансгрессии, и не один десяток свидетелей, включая министра магии Корнелиуса Фаджа, получили возможность лицезреть, как темная парочка исчезла.
