Руки Родольфуса легли Беллатрисе на плечи.

— Если бы ты только позволила мне, я бы тоже отогрел тебя! — тихо добавил волшебник и, не встречая сопротивления, чуть коснулся своими губами пухлых губ Беллатрисы, которая хоть и не ответила на поцелуй, но и отталкивать не стала, ведь после таких слов это было бы странным.

В эту ночь колдунья долго не могла уснуть, а когда бессонница вытолкала ее в коридор, то она неожиданно услышала женский голос, который доносился из комнаты мужа. Неприятный холодок, зародившись в груди, пробежал по всему телу, и Белла, сама не помня, как в мгновение ока оказалась у двери, которую никто даже не запер. На широкой кровати сидел полуодетый Родольфус, а рядом с ним в полупрозрачной короткой сорочке лежала женщина со смуглой кожей и длинными черными волосами, а кроме того, смеялась низковатым голосом. На прикроватном столике стоял стеклянный стакан, на дне которого виднелся осадок от густого коричневого зелья, оборотного зелья, как догадалась волшебница. И муж, и неизвестная женщина в обличии мадам Лестрейндж удивленно взглянули на того, кто неожиданно вторгся к ним. Родольфус тихо ахнул, а женщина испуганно вскрикнула, вскочила с ложа и бросилась к двери. Однако, поравнявшись с Беллатрисой, вдруг осмелела и бросила ей прямо в лицо.

— Дура ты! И чего тебе не хватает?

— Пошла вон! — прикрикнул на нее Родольфус. — Убирайся в Лютный переулок, шлюха!

Через секунду женщины и след простыл. Белла так и стояла какое-то время, словно оцепенев, не зная, как реагировать на все.

— Прости! — пробормотал Родольфус и уронил голову на ладони.

Слово это произвело неожиданный эффект прежде всего для самой Беллатрисы. Оно прозвучало для нее как укор, еще более жестокий, чем слова неизвестной проститутки, только что покинувшей спальню.

— Не извиняйся! — горячо заговорила Белла. Чародейка подошла к супругу и запустила пальцы в его каштановую шевелюру, а потом, взяв в ладони лицо, заглянула в полные грусти глаза.

— Давно ты так?

— Давно ли я изменяю тебе, хочешь ты спросить? — горько усмехнулся Родольфус.

— Это не измена!

— Да с самого начала, Белла!

Ведьма смотрела на мужа так, словно видела его впервые. Она только сейчас поняла, что все то время, пока была подобием его жены, каждый день причиняла боль человеку, готовому ради нее на многое. И это совсем не доставляло ей удовольствия, этого она явно не хотела. Вспомнились ей и слова Нарциссы, с которой она говорила о своем предстоящем замужестве, и только что сказанное неведомой падшей женщиной. Тогда волшебница задала вопрос, старый как мир.

— Значит, ты действительно так сильно любишь меня, Руди?

— Да, Белла, люблю! Так люблю, что готов все отдать для твоего счастья!

Колдунья немного помолчала, а потом тихо сказала.

— Я тоже хотела бы, чтобы ты был счастлив, Руди! — Чародейка взяла руки мужа в свои. — Давай попытаемся оба стать счастливыми!

— Белла! — предостерег супруг. — Я не хочу, чтобы ты была со мной из чувства долга, вины или благодарности!

— Нет-нет! — быстро ответила чародейка. — Я вовсе не пытаюсь сделать тебе одолжение. Просто мне и в самом деле хочется построить свое счастье. И ты, похоже, единственный, с кем это может удасться!

— Белла! — радостно улыбнулся Родольфус, крепко обнимая жену и целуя губы, которые она сама подставила ему и начала, в свою очередь, отвечать.

С этого времени Беллатриса Блэк, бывшая невеста и несостоявшаяся супруга лорда Волдеморта, стала называться мадам Лестрейндж уже не только номинально. Даря эту и следующие за ней ночи Родольфусу, греясь в его теплых руках и наслаждаясь нежными трепетными ласками, колдунья невольно размышляла о том, что, может, так оно и лучше, и вот оно и есть счастье — теплое, спокойное, надежное. А потом еще такое маленькое, кричащее и требующее внимания, беспомощное и сопливое… Тут она впервые задумалась о детях и пыталась мысленно примерить на себя роль матери, и в эти минуты это казалось ей очень естественным, а величие и прочие посулы, предложенные Волдемортом, становились совсем не заманчивыми.

Однако тут Беллатрисе не суждено было знать, что все окажется намного сложнее, чем она себе представляла.

========== Глава 70. Затишье перед бурей ==========

Прошел почти год после того, как лорда Волдеморта последний раз видели в обществе или вообще в любой гостиной волшебной Британии. Никто не мог сказать, куда девался чародей, однако те маги, которым он поставил Черную метку были уверены, что их повелитель рано или поздно объявится, даст о себе знать. И они не ошиблись. Одним зимним днем все они за исключением Беллатрисы почувствовали жжение в левом запястье, где был знак змеи с черепом. В качестве штаб-квартиры для собраний Темный Лорд продолжал использовать дом покойного мистера Бэрка. Слизерин-кэстл же чародей решил сделать своей крепостью и не допускал туда никого из Пожирателей смерти, как не впускал никого в свою душу. Одна лишь Беллатриса побывала в замке. Родольфус, когда понял, что Волдеморт призывает его одного без жены, вздохнул с облегчением. Он заметно нервничал, когда предстал перед тем, кого называл милордом и повелителем, но наследник Слизерина ни словом, ни жестом не показал, что его вообще хоть в малой степени волнуют такие мелочи, как женитьба соратника. Казалось, колдуну вообще не было до этого никакого дела. Гораздо сильнее его волновала борьба с маглокровками и маглами. Со стороны любому представлялось, что все мысли их главы посвящены только этому. Волдеморт так и заявил своим последователям.

— Час настал! Промедление в этом деле смерти подобно! — провозглашал он в абсолютной тишине своим шипящим голосом перед пожирателями, с восторгом внимавшим каждому его слову. — Терпеть этих недостойных, затесавшихся в волшебный мир, мы больше не должны, не имеем права. Но нас пока еще слишком мало, чтобы противостоять этой прорве грязнокровок и мракоборцев из Министерства, которые встанут на их защиту! Лестрейндж!

— Слушаю вас, мой лорд! — склонил голову Родольфус.

— Тебе как заместителю Отдела магического правопорядка дается особой задание. Во-первых, необходимо по возможности привлечь на нашу сторону как можно больше людей. Используй для этого все свои связи. То же самое относится и к Роквуду, еще не получившему Черную метку. Доведи до его сведения мой приказ.

— Непременно, повелитель!

— Кроме того, я рассчитываю, что в случае необходимости ты снабдишь нас всей нужной информацией и, если надо, скроешь все улики.

— Понимаю, милорд!

— Хорошо! — прозвучал холодный ответ, свидетельствующий, что разговор с Лестрейнджем окончен. — Также тем из вас, кто еще не освоил азы темной и боевой магии, нужно будет в ближайшее время сделать это. Я уведомлю каждого из присутствующих, когда ему надлежит явиться ко мне. А сейчас я отправляюсь в Хогвартс. Если мне удастся получить место преподавателя в школе, то в ближайшее время соратников в наших рядах существенно прибудет. Ну, а с вами я буду держать связь через метки, а также регулярно проводить собрания.

— Милорд, это будет просто чудесно! — воскликнул Грегори Нотт.

— Да, повелитель! Мы все желаем вам удачи в этом деле! — льстиво добавил Эйвери.

— Можете во всем рассчитывать на нас! — разом послышались голоса Долохова и Каркарова.

— Благодарю! — холодным, но вежливым и учтивым голосом отвечал Волдеморт. — Ждите меня в «Кабаньей голове»!

— Непременно, повелитель! — сказал Розье.

Через час Волдеморт уже ступил ногой на знакомый до боли школьный двор. Он не был здесь больше двух десятков лет, но помнил каждую тропинку, каждый тайный ход и каждый коридор в замке, который за это время ничуть не изменился. Несколько минут волшебник созерцал места, где первый раз в жизни почувствовал себя счастливым. Затем как будто опомнился и направился ко входу в замок. В лицо ему дул ветер, и летел снег, который оседал на воротнике зимнего плаща. Дамблдор, заранее оповещенный о визите своего бывшего ученика, не выказал ни малейшего удивления. Встреча проходила в кабинете директора, чей пост теперь занимал бывший гриффиндорский декан.