— Возвращайся к себе и жди. Я намерен завтра же наведаться к твоему отцу и говорить с ним о тебе.

— Уже завтра? — глаза Беллы заблестели от счастья.

— Я не намерен тянуть с этим! — Волдеморт привлек чародейку к себе и завладел теплыми пухлыми губами. — Только один день!

— Но для меня-то целых три! — грустно вздохнула Белла, снимая кольцо, медальон и диадему.

— Оставь! — сказал Темный Лорд. — Ведь это мой дар на помолвку.

— А если отец откажет? — встревожилась было чародейка. — Хотя не должен, ведь вы же были почетным гостем на том балу, — продолжала задумчиво размышлять колдунья и вдруг ехидно усмехнулась. — Впрочем, я ведь теперь знаю, что с этим делать!

Тут красные глаза Волдеморта встретились с ее глазами в то время, как чародей очень серьезно сказал, специально акцентируя внимание на словах:

— Девочка моя, я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда: отказывать в чем-либо лорду Волдеморту и ставить ему условия может только сам лорд Волдеморт! Я всегда получаю то, что хочу, так или иначе!

Беллатриса смотрела на Темного Лорда полными восхищения глазами, ведь он казался ей таким величественным, всемогущим, говорил очень уверенно, даже высокомерно, не допуская мысли будто что-то или кто-то способен помешать ему осуществить свои намерения. Но будучи ослепленным своей непомерной гордыней колдун не понимал, что на силу всегда рано или поздно находится другая сила. И уже на другой день ему будет суждено узнать, как обстоятельствам и судьбе вздумается поиграть с ним и проучить.

Волшебница тем временем надела цепочку с маховиком времени, взяла в руки кубок, два раза повернула золотые песочные часы и активировала портал, чтобы переместиться во времени и пространстве. Белла снова была в своей спальне, возвратившись туда точно в тот самый момент, когда ее двойник отбыл в Лютный переулок. Получалось все так, как будто она никуда и не исчезала, на девушке была та же сорочка, в руке — тот же самый портал, который перенес ее на урок к Волдеморту. Она даже на мгновение подумала, что все ей просто привиделось во сне, а вот сейчас она проснулась. Однако кольцо на руке, медальон на шее, диадема на голове и, что особенно примечательно, красные отметины на теле от неистовых поцелуев свидетельствовали как раз об обратном, и чародейка с любовью взглянула на них. С виду она была все та же, что и два дня назад. Но только Мерлин да еще, пожалуй, искусный легилимент могли бы сказать, какие перемены произошли в старшей мисс Блэк за какие-то минуты или дни — не все ли равно для таких разительных изменений. До своего отбытия из дома это была только лишь горделивая и надменная девица, верная идеям чистоты крови и презирающая маглов, потому что так с детства учили. Кроме того, она была невинна, а сейчас превратилась в женщину, целиком и полностью отдавшей себя мужчине, которого сама выбрала. Ему теперь принадлежали ее сердце, тело, душа и мысли, и за ним она была готова пойти, куда бы он ни позвал. Ради него даже стала убийцей и по его научению не собиралась об этом жалеть.

Волдеморт же, едва дождавшись следующего дня и предварительно отправив чете Блэк сову, с нетерпением трансгрессировал в поместье. Однако в холле его не встретил Сигнус, а оказалась одна только Друэлла, которая обдала его холодом.

— Добрый день, мистер Реддл!

— Что? — опешил Волдеморт. Меньше всего он ожидал сейчас чего-то подобного, ведь день этот должен был стать его триумфом.

— Да, мистер Реддл. Я с самой первой встречи узнала вас и не позволю, чтобы вы использовали мою дочь в каких-то своих корыстных целях. Я ничего не сказала Сигнусу о вашем письме и все объяснила Беллатрисе. Она, конечно, в отчаянии, но ничего, успокоится. А главное, моя дочь не собирается быть орудием вашей мести ее отцу и не желает больше вас видеть. Потому вам не стоит беспокоить ее.

— Ты пожалеешь об этом, Дру! А вообще, так рьяно защищать свою дочь тебе следовало бы раньше, когда ее отдавали за Кребба, а она прятала в корсаже яд, намереваясь хоть так избежать этого союза. Но ты повела себя точно так же, как и перед собственной свадьбой. Ты равнодушна к идеям чистокровности, тебе претят темные искусства, но открыто воспротивиться всему этому, как некоторые маглолюбы, ты тоже не в состоянии. Хоть бы уж на что-нибудь решилась, бесхребетная кукла и размазня. К тому же, весьма глупая кукла, если решила встать на моем пути.

— Неужели? Не думаю, Том, что ты осмелишься убить меня. Иначе тебя ждут неприятные последствия.

— Ошибаешься! — елейным шелковым голосом, в котором ясно слышалась угроза, отвечал Волдеморт. — Я могу убить тебя хоть сейчас, и будь уверена, мне удастся замести следы убийства, однако с этим все же придется повозиться. А мое время дорого. Да и попросту проливать чистую кровь я не собираюсь. Поэтому, Обливиэйт! — И небрежно взмахнул волшебной палочкой.

На несколько мгновений взгляд Друэллы стал бессмысленным, а потом она удивленно посмотрела на Волдеморта и вежливо как ни в чем не бывало заговорила.

— Милорд, что привело вас в нашу скромную обитель?

— Ничего, я хотел побеседовать с вашим супругом, миссис Блэк, но лучше наведаюсь в другой раз.

— В таком случае, всего хорошего, сэр!

С этими словами она вышла из холла, оставив Волдеморта в одиночестве. Разумеется, чародей не поверил Друэлле, что Беллатриса не хочет его видеть, и уже собрался было обернуться змеей, чтобы привычно пробраться к ней в комнату и забрать с собой, что бы там Друэлла или Сигнус ни говорили. Их слова были для него пустым звуком, тем более что от своего маг добровольно отказываться не собирался. Но в этот самый момент раздался хлопок, и перед глазами Темного Лорда предстал домовой эльф, одного взгляда на которого было достаточно, чтобы увидеть в нем слугу, до мозга костей преданного своим хозяевам. На голове эльф держал поднос, а на нем кроме маховика времени лежали кольцо, медальон и диадема. Раб отдавал Темному Лорду драгоценности, не совсем внятно бормоча при этом.

— Хозяйка, мисс Белла, приказала Кикимеру вернуть лорду Волдеморту его вещи, все-все вернуть!

— Да как ты смеешь, мерзкая мартышка, так говорить со мной!

— Мисс Белла велела Кикимеру все отдать! — не обращая внимания на слова чародея, продолжал домовик. — Кикимер порядочный эльф, он всегда слушает своих хозяев и выполняет их приказы! — гнусил эльф, всовывая в руки поднос. — Так что пусть лорд Волдеморт заберет свое и мисс Беллу больше не тревожит!

При этих словах и без того налитые кровью свирепые глаза вспыхнули гневом.

— Ах ты, никчемная дрянь! Круцио!

Бедный эльф запищал от боли, но Волдеморт заклинанием заставил его замолчать. Вскоре, однако, колдун снял проклятье и, держа в одной руке тисовую палочку, а в другой — поднос, трансгрессировал в Слизерин-Кэстл. Ему с большим трудом удалось спокойно сосредоточиться даже на одно мгновение, дабы не потерять при трансгрессии руку или ногу. Сейчас даже это простое привычное действо оказалось для него еле выполнимым. Взгляд его упал на часы, и чародей понял, что провел у Блэков не более пятнадцати минут. Однако ему показалось, что прошла целая вечность. Волшебника бил озноб, руки дрожали, а ноги подкашивались, отказываясь служить, и маг попросту рухнул в кресло. Кольцо, медальон и диадема лежали у него на коленях, голова склонилась над ними, а длинные костлявые пальцы с силой сжимали подлокотники из черного дерева. Волдеморт вспомнил, что после визита в Блэкам собирался прямиком отправиться в Гринготтс, где у него в хранилище лежали хрустальное зеркало и золотой венец… Но теперь в этом уже не было смысла, и бесценные артефакты теперь вряд ли вообще дождутся какой-либо своей владелицы! Волдеморт крепко зажмурился, чтобы не видеть блеска роскошных украшений, но это не помогало потому, что перед внутренним взором чародея стояла Беллатриса с этой самой диадемой над пышными волосами, с медальоном на изящной смуглой шее и кольцом на тонком пальце. На секунду у волшебника мелькнула было мысль наведаться к ней в комнату, объясниться. Ни за что! Чтобы сам Темный Лорд кому-то что-то объяснял! Этого не будет никогда. Он только не мог понять, почему ведьма поверила словам матери, хоть Друэлла и верно угадала его первоначальные намерения. Но как Белла могла усомниться в нем после всего, что произошло с ними в замке Слизерина! Разумеется, у чародея было предостаточно возможностей заполучить ведьму: амортенция, Империус, парочка заклинаний по работе с памятью, после которых хоть Беллатриса, хоть Сигнус с Друэллой почли бы за честь его сватовство… Выбирай любой способ, какой захочется и возьми то, что приглянулось! Но удивительно, что сейчас ни один из этих способов не годился, хотя в другой ситуации и с любым другим человеком он бы без колебаний воспользовался любым из них. Но по непонятной причине ему непременно нужно было именно добровольное согласие ведьмы и ничто другое! Волдеморт открыл глаза, снова взглянул на старинные вещи и увидел, что они почему-то сырые. «Что это за вода?”- подумалось темному колдуну. Но поднеся мокрые пальцы к губам и ощутив соленый вкус, Волдеморт с изумлением понял, что это слезы, которые уже давно залили его бледные впалые щеки, а он этого даже не замечал. Однако сдерживать их чародей даже не думал, потому что сделать это сейчас было просто невозможно, и перед глазами все время стояла пелена из переливающихся всеми цветами радуги слез. Когда соленый поток немного утих, Волдеморт снова посмотрел на кольцо, медальон и диадему, а еще вспомнил, как Беллатриса пила вино из чаши Пенелопы Пуффендуй. И тут снова почувствовал укол в самое свое холодное окаменевшее сердце, которое, казалось, уже ничто не могло заставить дрогнуть. Лицо, всегда такое непроницаемое, на этот раз скривилось от боли, а в глазах появилась обреченность вместе с отчаянной решимостью.