Сделал ещё несколько фотографий, и тут меня осенило. Поставил камеру на таймер и установил телефон на полке, направив на все то же зеркало. Отошёл, повернулся лицом к зеркалу, оперся на раковину.

Короче, не знаю, сколько я времени потратил на эту гребаную фотосессию, но в итоге получилось просто оху*нно. Не считая стремных синяков, конечно.

«Ты там че, помер?» — написал Рамазан, у которого, судя по всему, закончилось терпение.

«Забыл отправить. У нас поздно уже, я сплю вообще-то», — соврал я. Не говорить же, что я целый час фоткал для него свою задницу с более подходящего ракурса?

Быстро пролистал фотки и выбрал самую пиз*атую. Блин, хоть в инсте выкладывай, но парни наверняка не поймут. Хотя у мужчин-моделей таких полно. Если бы не синяки... Приложил фото и отправил Рамазану.

«Спасибо, будет на что вздрочнуть перед сном», — подняв большой палец вверх, ответил борец.

«Да пошёл ты! — отправил ему гневный смайлик. — Специально про врача придумал?»

«Если не веришь, перешлю тебе его ответ», — предложил Рамазан.

«Ок, буду ждать», — пошёл я на принцип. Теперь я жалел, что вообще согласился отправить ему фото. К чему все это? В конце концов я мог бы и сам к врачу сходить.

Следующие полчаса мы больше не переписывались. Я не писал из-за того, что чувствовал себя ужасно неловко. Что он теперь обо мне думает? Мне было стыдно и, лёжа в своей кровати в кромешной темноте, я чувствовал, как залился краской. Нет, первым я ему теперь точно писать не буду. Не после такого. Попытался уснуть, но каждые пять минут включал телефон и смотрел на экран, надеясь увидеть уведомление о сообщении.

«Так-то пиз*ец синяки. Выглядит херово», — наконец-то написал он, первым прервав молчание. Слава богу, Рамазан сказал что-то нейтральное. По крайней мере, теперь можно продолжить общение.

«Вот-вот, всю личную жизнь мне испортил», — ответил я, пожаловавшись на то, что теперь секс не приносит мне столько удовольствия.

«Эм, прости, конечно, но как задница участвует в твоей личной жизни? — угарнул Рамазан. — Хотя на такую задницу, наверное, многие покушаются», — продолжая ржать, написал он вдогонку.

«Ты пока что первый», — добавил к сообщению «fuck».

«Я не против стать твоим первым», — продолжил издеваться он.

На самом деле я тоже ржал над нашей перепиской, но ставить его на место было моей пацанской обязанностью. В принципе, я сам виноват. Нужно было думать, что пишу. Теперь Рамазана не остановить, надо как-то выкручиваться.

«Ага, губу закатай», — посоветовал ему я.

Проснулся утром и сразу понял, что уснул, так и не дождавшись ответа. Майя сегодня не пришла. Ей хватило одного вида моих синяков. С ней мы сошлись на том, что встретимся чуть позже, когда я буду в нужной для этого форме.

Сразу взял телефон и открыл неотвеченные. Рамазан написал ещё несколько сообщений, прежде чем понял, что я уснул. Последнее, что он прислал, — это ответ врача. Сообщение было на английском, так что я нихера не понял. А ещё Рамазан зачем-то отправил ему обрезанные куски моей фотографии, те, на которых были синяки.

«Ага, спасибо. Ты мне очень помог, — съязвил я. — Ничего, что я не знаю английский?»

«Он говорит, что цвет нормальный, должны пройти. Натирай свою попку гелем от синяков. Только не увлекайся, — весело подмигнул Рамазан, — а то войдёт в привычку».

«Не переживай, ничего никуда не войдет. А нахера ты фотки вырезал, прежде чем врачу отправить?» — представил, как Рамазан водит пальцем по моей обнаженной фотографии, выбирая нужную область, и немного смутился.

«Подумает ещё, что я сам тебя фотографировал. Нахер надо», — признался борец.

«И что, часто тебя подозревают в подобных вещах?» — не удержался я.

«Пока что не был замечен», — отшутился Рамазан.

«Хорошо скрываешься», — предположил я в шутку.

«А кто тебя, кстати, фоткал?» — полюбопытствовал он, явно решив перебросить стрелки.

Не знаю почему, но мне захотелось написать, что фотку делал какой-нибудь мой приятель. Интересно, как бы Рамазан на это отреагировал? Опять бы меня застебал — это точно.

С того дня как прилетел, я практически не оставался один. С нашей командой мы живем все вместе в загородном доме. В этом есть как свои плюсы, так и минусы. Для меня, например, это ещё одна причина, по которой у меня проблемы с личной жизнью.

Диетолог Фрэнк готовит нам завтрак, обед и ужин. Он отвечает за мой рацион. До боя я должен скинуть порядочный вес. Если этого не сделать, меня не допустят. Задача Фрэнка состоит в том, чтобы я худел и не терял мышечную массу.

Я не жалуюсь. Так живут все профессионалы перед значимыми боями. Только спорт и ничего лишнего. Мышцы постоянно напряжены, все действия доводятся до автоматизма. Иногда чувствую, что превращаюсь в машину. В клетке во время боя я должен продолжать борьбу до последнего издыхания, ведь каждый удар наносит урон противнику и приближает меня к победе.

Весь следующий месяц я тренировался как черт. Практически ежедневно проводил по два боя в клетке со своими спарринг-партнерами. Отдельный день у меня был выделен на грэпплинг (вид боевого искусства, в котором собраны разные виды борцовских техник). Плюс кардио-тренировки, тренировки на выносливость, силовые и прочее-прочее-прочее. Список огромный, ведь для того, чтобы победить, нужно быть лучшим во всем.

С каждым днём тренер увеличивает нагрузку, так что иногда, кажется, будто он хочет свести меня в могилу. Ко всему прочему мне стало некогда сидеть в социальных сетях. Могу полностью выпасть из жизни на целый день, ни разу не взяв телефон в руки. Отвечать на сообщения получается с большой задержкой. Естественно, ни о какой активной переписке в таком случае речи идти не может. Неудивительно, что у меня напряг с личной жизнью. После развода я полностью ушёл в спорт и именно тогда стал более успешным бойцом. По-моему, зависимость очевидна.

Камилла и Скотт не переставая твердят о стратегии. По мне, так они слишком загоняются, но раз их советует тренер, значит, они своё дело знают. В конце концов, все они работают с UFC намного дольше меня. По их мнению, мне достаточно одержать ещё две грамотные победы, и тогда я смогу вызвать на бой обладателя чемпионского титула. Я не заглядываю так далеко вперёд, но признаю, — это то, к чему я в конечном счёте стремлюсь.

Ну а сейчас для меня все просто — я должен побеждать каждого своего соперника. Именно за это мне платят деньги. Самое полезное, что я могу сделать сегодня, — выложиться на все сто во время тренировки.

Немного не хватает дружеского общения. С местными ребятами все разговоры только о большом спорте, тренировках и боях. Иногда хочется отвлечься от всего этого, но некогда. Скучаю по переписке с Женей. С ним всегда можно было поржать. Не знаю, почему вдруг мы перестали общаться. Наверное, всему виной разница во времени. Несколько раз собирался ему написать, но так и не отправил сообщение. Он почему-то тоже больше не пишет.

Сейчас наше с ним знакомство кажется каким-то наваждением. Долгие переписки по ночам, разговоры на интимные темы, шуточки ниже пояса. Оба чувствовали необъяснимую взаимную симпатию и интерес друг к другу.

Ну а потом мы зачем-то начали обсуждать баб. Кто, с кем, зачем. На этом наше общение и закончилось... Общаться на обычные пацанские темы вдруг стало неинтересно. А может, и не стоило начинать?

Мысли о Жене меня немного грузанули, так что я на какое-то время выпал из реальности прямо посреди тренировки. Пожалуй, нужно будет написать ему. Только вначале придумаю повод.

— Алло, Алекс, ты сейчас где?! — взволнованно спросила Камилла, после того как я наконец взял протянутую тренером трубку.

— На тренировке, где же ещё, — недовольно рыкнул я. Слышал ее звонок, но специально не взял, потому как бой со спарринг-партнером был в самом разгаре. Однако, вместо того чтобы догадаться о том, что я занят, она имела наглость позвонить моему тренеру и заставить его прервать бой. Да что она себе возомнила?!